Без воды... ни туды и ни сюды

Градирня (на заднем плане доменный цех). Без воды градирня не градирня.

    ...Исторические хроники развития российской промышленности в XIX веке однозначно свидетельствуют: доменные печи демидовских заводов заметно прибавили в росте, стали гораздо мощнее в сравнении со своими ближайшими "родственницами старшего поколения", в свое время завоевавшими звание "крупнейших в Европе". После реконструкции, которая началась на Нижнетагильском заводе в середине означенного периода, их высота достигала 21,5 аршина. В оснащении домен появились паровые воздуходувки и водяные турбины, чугунные, а затем кирпичные воздухонагреватели. В 1875 году на агрегаты впервые установили газоуловители с газопроводом к рудообжигательной печи. Сначала таковая существовала в гордом одиночестве, и лишь через 10 лет оно кончилось - в 1886 году завершилось строительство второго подобного агрегата. Все эти технологические "ноу хау" того времени позволили существенно увеличить производительность домен. В 1846 году одна доменная печь на Нижнетагильском заводе выплавляла от 550 до 800 пудов чугуна в сутки, в 1899 году - 1200 пудов (19 тонн).

    Повышению продуктивности нижнетагильских домен способствовало и то, что с 1848 года отпала вынужденная необходимость останавливать их по маловодью, когда не хватало энергетических мощностей. Демидовы давно уже пытались решить сложную гидротехническую задачу по обеспечению своих заводов водой: ведь она оставалась главным источником для получения энергия, приводила в движение механизмы. А когда встал вопрос о замене наливных и подливных колес водяными турбинами, вопроси вовсе обострился - последним нужно было еще больше воды. Обратились было заводчику за помощью к иностранным специалистам. Те приехали, обследовали все озера и речки вокруг Нижнего Тагила и вынесли категорическое суждение: "Дело сие не представляется возможным".

    Однако оно представилось очень даже возможным крепостному Демидовых гидротехнику-самоучке Клементию Ушкову, который 12 ноября 1841 года обратился в управление Нижнетагильских заводов с прошением и предложил свой проект переброски вод реки Черной в Черноисточинское озеро. Клементий Ушков брался сам осуществить свой проект, да еще и за свой счет, если Демидовы освободят его и его семью от крепостной зависимости. Заводовладельцы приняли выгодное для себя предложение охотно. Более шести лет трудился Клементий Ушков на рытье канала, сооружении серии дамб и шлюзов. На четыре с лишним километра протянулась созданная им рукотворная река с системою прудков и гидротехнических устройств.

    В 1848 году Клементий Ушков "сдал под ключ" свой "объект", а в следующем году получил долгожданную вольную для себя и своей семьи. Впоследствии Ушков записался в московское купечество и, благодаря природной сметке и деловой предприимчивости, сумел быстро разбогатеть. Но "Ушковская канава" - памятник не купцу Клементию Ушкову, а гидротехнику-самоучке из демидовских крепостных, решившему важнейшую на ту пору задачу круглогодичного обеспечения водой Нижнетагильских заводов. Их доменные печи благодаря ушковской гидросистеме стали работать стабильно с остановками только на ремонты. Шахты агрегатов, выложенные из "огнеустойчивого" камня отличались прочностью, выстаивали до 10-12 лет.

    Однако, несмотря на реконструкцию доменного производства, технологический процесс получения чугуна и организация труда на домне остались на примитивном уровне, далеко позади от передовой технической мысли. В Англии в 30-х годах XVIII века повсеместное распространение получило горячее дутье, совершившее настоящий переворот в доменном деле. Тагильские доменщики попытались было применить этот способ в 1860 году, однако что-то у них не заладилось, и они отступились. Посетивший Урал в 1870 году австрийский металлург Туннер "обнаружил", правда, у одной домны на Нижнетагильском заводе два прибора для нагревания воздуха, однако и те не действовали. Эту странность, по словам Туннера, ему объяснили тем, что горячее дутье будто бы вредно влияет на доброкачественность чугуна.

    Возможно, недоумение австрийского металлурга как-то подействовало на Демидовых, или причиной тут что другое, но через некоторое время после его визита на Нижнетагильском заводе на двух доменных печах стали подавать нагретое до 200 - 300 °С дутье. А полностью все четыре домны были переведены на горячее дутье лишь в 1893 году, после сооружения 5 воздухонагревательных аппаратов. Да и это дутье было скорее не горячим, а слабо подогретым.

    "Кормили" доменную печь также самым архаическим способом. Железную руду и прочие необходимые по технологии материалы поднимали на помост лошадиной тягой и вручную сбрасывали в открытое жерло агрегата. Оттуда вырывались газ, пламя, искры. Засыпного устройства не было, только газоулавливающий аппарат. На колошнике работали угленосы, засыпщик с подсыпщиками. Поддоменник освещался одной пятилинейной лампой. Поэтому работали еще и светильщики, как правило, подростки. Электричества в ту пору в заводе не знали. Правда, в 1895 году здесь соорудили небольшую электростанцию с двумя паровыми машинами и генераторами постоянного тока. Однако она предназначалась для освещения квартир и хозяйской дачи, находящейся версты за две от завода. А на основное производство электричество пришло лишь в начале нынешнего века.

    Горный офицер Фелакнер писал в 1864 году в "Горном журнале" после поездки по уральским заводам: "Главным двигателем на всех уральских заводах служит вода, которая спруживается посредством плотин, построенных исключительно из дерева. Главными приемниками силы служат гидравлические колеса самой простой конструкции..."

    Через тридцать пять пет после этой публикации на Нижнетагильском заводе побывала специальная правительственная комиссия, возглавляемая известным ученым Д. И. Менделеевым. Член этой комиссии профессор К. Н. Егоров, положительно отозвавшийся о механическом цехе и фабрике рельсовых скреплении Нижнетагильского завода, долгое время считавшегося передовым среди металлургических предприятий царской России, характеризует основные производственные переделы весьма критически: " Мы видели хорошо оборудованные и находящиеся в прекрасных помещениях механический цех и фабрику рельсовых креплений с паровыми машинами, мощными электрокранами, электрическим освещением. Электронная версия historyntagil.ru. А рядом домны, расположенные в полутемных помещениях, с железными решетками на окнах, с саженными стенами... мрачные, тесные закоулки..., старинная воздуходувка, действующая от балансирной машины Уатта; деревянные краны, водяной ларь, кричные горны и сталетомильные печи, исправные и все же требующие замены, как не отвечающие современным представлениям о быстроте, точности и экономичности действия".

    О том, как тяжело приходилось рабочим на демидовских домнах, и мне, автору этих строк, довелось услышать примерно три десятка лет тому назад от старейшего доменщика Нижнего Тагила Семена Ивановича Дементьева, главы большой династии тагильских металлургов, на одной из встреч с ветеранами завода имени Куйбышева.

    - Я с этими печами сызмала повязан, - рассказывал Семен Иванович, - начинал при царском прижиме, коногоном, потом вот до обер-мастера шел. С домнами прошла вся жизнь отца моего, Ивана Никитича, и деда, Никиты Яковлевича, тоже. Корни-то тут мы, пожалуй, пораньше пустили, чем Демидовы. А работали, как вот я теперь сравниваю, в кромешном аду. Шихту засыпали в жерло домны вручную, словно угли в самоварную трубу. Пыль, дым, газ, искры в глаза летят, только и берегись. Вокруг темно, да еще слезы катятся. Грудь спирает, дышать невозможно, только хрипишь. Сколько случаев было, когда люди насмерть угорали". Не исключено, хотя рабочей силы и хватало, этими адскими условиями труда было озабочено в какой-то степени также опекунское управление наследников П.П. Демидова, когда в начале 90-х годов прошлого века утверждало план преобразования заводов Нижнетагильского округа. В первую очередь, однако, там думали о том, что из-за серьезного отставания доменного производства демидовские заводы быстро теряли свои позиции на мировом и на внутреннем рынках. В 1860 году, например, чугун в России был в основном уральского происхождения. А через полсотни лет Российская империя на три четверти обеспечивалась чугуном и сталью из южных районов. Колоссальные прибыли "уплыли" от Демидовых в руки конкурентов, и это было их главной печалью. Однако преобразовательные устремления заводчиков не пошли дальше штопки наиболее зияющих прорех и наведения маломальского приличия в заводском хозяйстве. Да и как было коренным образом перестраивать производство на современный лад, когда на все преобразования хозяева выделили 59 тысяч рублей. Лишь на 9 тысяч больше того, что потратил в свое время Клементий Ушков на сооружение своей гидросистемы. Кстати, ремонт ее тоже входил в означенную сумму.

    Так что же "преобразовали" Демидовы в сложном заводском хозяйстве в рамках намеченного плана в течение двух десятилетий?

    В 1896 году был построен металлический каркас для общей колошниковой площадки на все четыре доменные печи, в 1899 году сооружен новый водяной ларь. В следующем году - надстроен доменный корпус. В 1911 году реконструирована эллептическая доменная печь ? 3, суточная её производительность доведена до 1450 пудов чугуна.

    В 1907 году в связи с увеличением притока воды в выработку под угрозой остановки оказался Медный рудник. Возникла настоятельная необходимость увеличения мощности водоотлива. Было решено его электрифицировать. На центральной котельной медного рудника установили для этой цели паровую машину мощностью 100 лошадиных сил, провели от нее линию электропередачи напряжением 500 вольт. Рудокопы Медного рудника впервые получили электроэнергию. А вот на Высокогорский железный рудник она пришла только через семь лет. Тогда, в 1914 году, на Нижнетагильском заводе пустили Центральную электростанцию. С нее на рудник и протянули линию электропередачи на 5,5 киловатт. На уступах Большой выработки проложили рельсовую колею шириной 750 миллиметров, на ее юго-западном борту смонтировали два шведских наклонных электрических подъемника. В выработках установили два небольших компрессора для пневматического бурения. Появились на рабочих местах и дуговые электрические лампы. Несколько раньше, в 1911 году, на горе Высокой построили первую промышленную установку для промывки валунчатых руд, просуществовавшую без малого двадцать лет. Эти новшества позволили Высокогорскому железному руднику поднять в 1915 году уровень добычи руды до наивысшей дореволюционной отметки - 11 миллионов 903 тысячи пудов.

    Серьезной перестройки ждало на Нижнетагильском заводе сталеплавильное дело. Здесь не было организовано в широком масштабе ни пудлинговое, ни бессемеровское производство. Лишь в 1876 году, когда выгода мартеновского способа получения стали давно была признана передовой мировой металлургией и он уже шесть лет с успехам применялся на сормовских заводах, Демидовы пустили первую мартеновскую печь суточной производительностью на 500 пудов, а через два года - еще одну такой же мощности. Однако и от трудоемкого кричного способа они не отказались, сохранив этот вопиющий анахронизм до 1910 года...

Владимир ВАСЮТИНСКИЙ.

Главная страница