Бунтарские железца

    По свидетельству Н.В. Гоголя, фабула "Мертвых душ" ему была подсказана А.С. Пушкиным. Существует несколько предположений о том, как и откуда великий поэт взял этот сюжет. Некоторые литературоведы считают, что идею А.С. Пушкин заимствовал из иностранной действительности, А вот советская писательница Мариэтта Шагинян в книге "Первая Всероссийская" связывает это с событиями на уральских заводах. По ее предположению, занимаясь в тридцатые годы прошлого столетия изучением истории Пугачевского восстания и предшествовавших ему крестьянских волнений, А.С. Пушкин обратил внимание на факты, имевшие место на уральских заводах Демидова и Шувалова по отработке налогов за умерших.

    Из истории известно, что на демидовских заводах самым крупным было восстание крестьян села Покровское (село Покровское ныне Артемовского района Свердловской области) в 1762-1705 годах. Еще в 1703 году Петром I село "со всеми крестьянами, и с детьми и с братьями, и с племянниками, и со всеми угодьями" было приписано к Невьянскому заводу Демидовых. Царским указом разрешалось "ослушников и ленивых смерять батогами и плетьми, и железцами...". С этих пор заводчик уплачивал в казну за крестьян все денежные и хлебные сборы (налоги) железом, за что крестьяне должны отрабатывать на самых разнообразных заводских работах.

    Особенно тяжело покровцам стало после приписки села к Нижнетагильскому заводу, отошедшему по дележу между тремя наследниками Акинфия Демидова, Никите Акинфиевичу Демидову. Дальняя дорога в зачет не входила, а ездить приходилось до трех раз в году. Выезды надолго отрывали крестьян от полевых работ - основного источника существования. Заводчик и его приказчики постоянно принуждали перерабатывать положенные уроки, обсчитывали и вымогали взятки, жестоко наказывали за невыполнение уроков. В жалобах на заводских приказчиков крестьяне писали: "Незнамо за что немилостиво били багожьем и кнутьями, многих крестьян смертельно изувечили".

    При прежних расценках, утвержденных еще Петром I, размер подушной подати увеличился в несколько раз. Иному безлошадному крестьянину нужно было, таким образом, только за себя бесплатно отработать у заводчика более трех месяцев в году. Под предлогом внесения в казну подушной подати и оброков вперед заводские приказчики заставляли отрабатывать не только за детей и стариков, но и за умерших до новой ревизии, проводимой только через семь лет.

    Итак, парадоксальные факты - мертвые ревизские души приносили доход заводчикам - имели место в уральской действительности. Возможно, они и послужили, в конечном итоге, поводом дли написания бессмертного сатирического произведения.

    Недовольные тяжелыми условиями, обманом, избиениями крестьяне от писания челобитных бумаг переходили к открытому неповиновению. По селам ползли слухи о царском повелении, якобы отменяющем обязательные выезды на заводские работы. В июле 1762 года кто-то из крестьян привез с Невьянского завода копию указа. Читать привезенную грамоту перед мирской избой собрались почти все крестьяне села и соседних деревень. Но купленная у знакомого писца бумага не давала ответа на самый важный вопрос: ехать ли нынешним летом и осенью на работы в Нижнетагильский завод? Долго шумели мужики, пока не договорились послать ходоков к верхотурскому воеводе, собрав по селу богатые подали.

    Посылая ходоков, покровцы не знали, что царя Петра III, которому приписывала молва указ, уже свергли с престола. Пройдошливые дьячки не раз готовили подложные копии, щедро освобождая приписных крестьян от ненавистных для них работ, разрешая им самим платить подати в казну. Заводчики и воевода отрицали наличие такого указа, что еще более разжигало страсти. Так пошли в народе слухи о заступничестве Петра III за простой народ. Не случайно десять лет спустя его имя, принятое Емельяном Пугачевым, всколыхнуло и подняло на борьбу огромную крестьянскую Русь.

    ...Прочитав челобитную бумагу и выслушав ходоков, воевода Бутнев ужаснулся решит мости, с какой крестьяне отказывались от заводских работ.

    - Да это же бунт, мужики! - воскликнул воевода, но, вспомнив дорогие подарки, порешил:

    - Передам бумагу вверх по команде. А пока велю выезжать всем на заводы.

    Но мирской сход, выслушав вернувшихся с пустыми телегами ходателей, решения не изменил:

    - Не пойдем больше на заводские работы!

    Увещать покровцев по санному первопутку на село нагрянул демидовский приказчик Михайлов в сопровождении воинской команды. Но и на этом сходе крестьяне еще раз решительно заявили, "что в работе быть не хотят", и повели себя так, что приказчик вынужден спасаться бегством. Однако командиру воинской команды капитану Метелину удалось узнать имена крестьянских вожаков, арестовать их и отправить в Екатеринбургский острог.

    Арест испугал многих мужиков, и старосте Хмелеву удалось отправить на Нижнетагильский завод группу крестьян. Но и там не было спокойно. Однажды в ответ на арест своих вожаков братьев Салаутиных восстали тагильские "работные люди". К ним примкнули находившиеся там покровцы и приписные других сел и вместе пошли "в наступ" на заводскую контору. После этого мужики оставили заводские работы и "в домы свои самовольно уехали". В результате резко сократился подвоз угля к домнам, что грозило остановкой заводского действия.

    В Нижнетагильской конторе еще раз решили попытаться усмирить покровских бунтарей. В село отправили старшего демидовского приказчика Мирона Попова, приказчика Михайлова и команду солдат под началом прапорщика Дуреева.

    ...Тревожный набат навис над селом. По требованию приказчиков собирался сход. Но не одни день готовились к этой встрече Покровские мужики. Сельские кузнецы славно поработали и снабдили все село оружием. Неожиданно перед мирской избой разом появилась толпа человек в четыреста. Над головами крестьян мелькали самодельные пики, у многих виднелись топоры, железные вилы.

    Захолонули сердца приказчиков при виде решительно ощетинившейся бунтарскими железцами толпы. Но сход все же открыли. В морозном воздухе скрипуче зазвучал голос писаря. Приказчики привезли с собой указы Екатерины II, изданные по случаю подавления восстаний крепостных крестьян средней полосы России. Но указ этот только подлил масла в огонь. Покровцы не считали себя крепостными. Толпа распалилась и с криками "Мы не крепостные!" ринулась на приехавших, требуя освобождения ранее арестованных вожаков.

    Староста, пытавшийся остановить толпу, был смят. Приказчики, "убоявшись толпы, с "преужасным криком" напиравшей на усмирителей, скрылись в мирской избе. У солдат, гревшихся в пожарке, отобрали ружья еще несколько ранее. Ворвавшись в избу, мужики накинулись на приказчика Михайлова, особенно ненавистного покровцам. Крестьяне силой заставили прибывших усмирителей направить бумагу в Екатеринбургский острог об освобождении своих вожаков, упрятанных туда еще с лета.

    Позднее приказчик Попов доносил об этих событиях: "Крестьяне, собравшись, подобно якобы против неприятелей с дубинками, и во многих видимы были посажены на концах вострые железца, закричали необычным и преужасным криком...". А далее приводятся имена тех вожаков, чьего освобождения добивались мужики. Испугавшись за свою жизнь, приказчики вынуждены дать указание "...возмутителей и зачинщиков, содержащихся в Екатеринбургской тюрьме Якова Зырянова и Тихона Лаврентьева с братом, из-под кораула освободить и в то село тайно поставить..." (ГАСО, ф. 24 оп. I. д, 1680. л. 163). Зыряновы и Лаврентьевы коренные покровцы их потомки и поныне живут на селе.

    Встревоженная событиями на уральских заводах Екатерина II послала на Урал одного из видных сатрапов князя Вяземского, снискавшего в народе репутацию душителя бастующих крестьян. Светлейший самолично допрашивал "смутиянов и зачинщиков", щедро награждая плетьми и розгами.

    В непокорное Покровское князь приказал выслать войска из Тобольска и Екатеринбурга во главе с верхотурским воеводой Бутневым. Но покровские крестьяне по-прежнему не хотели слушать увещевателей, на сходы не являлись, попрятавшись по лесным избушкам. И вдруг вышло княжеское решение: покровцев освободили от обязательных работ на демидовских заводах. Что же вызвало его?

    Народная молва вскоре приписала эту заслугу другому уральскому заводчику Савве Яковлеву. Рядом с селом на реке Реж он намеревался построить новый завод. Знал заводчик, что Покровские крестьяне вынуждены будут зарабатывать деньги на налоги на его заводе и по выгодным для него расценкам, даже если они окажутся еще ниже демидовских.

    Волнения приписных крестьян и "работных людей" на Нижнетагильском заводе не раз описывались в трудах буржуазных ученых. Недостатком большинства из них является то, что героями в них показывали разного рода усмирителей и душителей, а не крестьянских вожаков и зачинщиков борьбы за лучшую долю.

    Восстания уральцев привлекли внимание и советских историков и писателей. Фундаментальный труд посвятил этой теме историк Б.В. Кафенгауз. В работе "История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв." он привел многие подробности выступлений в Тагиле и Покровском и вскрыл их причины. Известно, что долгое время собирал материалы о восстании, особенно о его заводских руководителях братьях Салаутиных, уральский писатель Алексей Бондин. Довольно полно и ярко отразил многие эпизоды восстания в известном романе "Каменный пояс" Е. Федоров. А вот в наше время свердловский писатель Владимир Туболев на основе тех же фактов создал художественное произведение "Бунт".

    Так, волнения демидовских приписных крестьян, всколыхнувшие 220 лет тому назад спокойствие заводчиков, продолжают вдохновлять исследователей и писателей на создание исторических и художественных произведений.

А. БРЫЛИН.

Литература: Газета "Тагильский рабочий", сентябрь-октябрь 1982.

Главная страница