Построение "основ социализма" и лишенцы. 1929-1936 гг.

    При проведении перевыборов Тагильского горсовета в 1928/1929 гг. количество лиц, лишенных избирательных прав, по сравнению с 1926/1927 гг., увеличилось на 69,4 %. Во время самой перевыборной кампании дополнительно выявили и лишили избирательных прав 81 человека. С увеличением количества лишенцев росла подача жалоб о восстановлении в избирательных правах. В 1928 г. в Нижнетагильский горизбирком поступила 81 жалоба и ходатайство, из которых 17 было удовлетворено, отказали в 53 случаях, в 11 - затребовали дополнительные документы. Применительно к масштабам республики в 1925/1926 гг. через ВЦИК СССР прошло 469 жалоб и заявлений, в 1929 г. - уже 35,5 тыс. заявлений о восстановлении в избирательных правах.

    Накануне 1929 г. подводилась черта в борьбе против нэпа, намечались жертвы-лишенцы в соответствии со стратегией индустриализации, коллективизации и культурной революции. В 1929 г. процесс лишения избирательных прав тесно вплелся в систему репрессивных мер, связанных с коллективизацией и ликвидацией крестьянства как экономически самостоятельного класса. В постановлении СНК СССР от 21 мая 1929 г. лица, лишенные избирательных прав за систематическое применение наемного труда в сельском хозяйстве или на предприятии, в промысле, официально назывались кулаками. В Нижнем Тагиле горизбирком в 1929 г. составил пять списков лишенцев, в каждом из которых насчитывалось примерно 200 чел. Число лишенцев в Нижнетагильском округе достаточно точно показывает докладная записка "Характеристика хода и итогов перевыборов низового соваппарата Тагильского округа" в окружной исполком от 30 марта 1929 г. (табл. 1).

Таблица 1 Лишение избирательного права в 1928/1929 гг., по сравнению с 1926/1927 гг.

Категория лишенцев, абс. Год Увеличение
1926/1927 1928/1929 В абс. В %
Частные торговцы 1303 1567 246 18,9
Служащие и агенты полиции 585 750 165 28,2
Служители религиозного культа 489 640 151 30,9
Лица, прибегающие к наемному труду 344 441 97 28,2
Пораженные в правах по суду 295 316 21 7,1
Живущие на нетрудовые доходы 247 275 28 11,3
Умалишенные 76 128 52 68,4
Члены семей, материально зависимые от лишенцев 965 1163 198 20,5
Всего 4304 5780 1476 34,3

    Лишенцы, помимо устранения от выборов, не имели права быть членами профсоюзов и занимать должности в органах власти. Не быть членом профсоюза означало: не иметь работы, доступа к покупке продуктов по заборным книжкам кооперативов, обслуживанию в предприятиях общественного питания. Кроме того, советская власть продолжала политику ограничения гражданских прав принятием новых законов и постановлений. Законодательство Российской республики угрожало верующим и церкви, карая принудительными работами, ликвидацией и конфискацией имущества те религиозные и церковные организации, которые рискнули присвоить себе права "юридических лиц". Постановлением ЦИК и СНК СССР от 13 октября 1929 г. в перечень поражения гражданских прав были внесены дополнения: "право носить почетное звание" и "родительские права". В 1930 г. этот кадастр пополнился положением о лишении "права на пенсии, выдаваемые в порядке социального страхования и государственного обеспечения, и на пособие по безработице, выдаваемое в порядке социального страхования". Стоит ли говорить о том, что даже это отнюдь негуманное законодательство повсеместно нарушалось в сторону ужесточения мер против любого проявления инакомыслия.

    Почти все ограничения в правах, относящиеся к сфере уголовного законодательства, имели прямую связь с политикой. Десятки тысяч граждан России, а затем СССР, лишались гражданских прав на многие годы за то, что представляли потенциальную угрозу власти. В 1929-1930 гг. прошла новая волна лишения избирательных прав. Динамика этого процесса в Нижнем Тагиле в 1928-1936 гг. выглядит следующим образом (табл. 2):

Таблица 2 Лишение избирательного права в Нижнем Тагиле 1928-1936 гг.

Права \ Год 1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 (до 5 декабря)
Отняты 817 9 515 55 71 7 714 29 93
Возвращены - 5 79 60 35 3 77 65 83

    Из общего списка в 1821 чел. к 5 декабря 1936 г. права были возвращены 407 (22,4 %).

    Комплектование новых списков лишенцев происходило теперь в основном за счет крестьянского, "кулацкого" элемента, увеличилось число внесенных в списки торговцев, появилась новая и весьма значительная категория "кустари, ремесленники и старатели". Неуклонно возрастало число лишенцев из "служителей религиозного культа" – свидетельство политики воинствующего безбожия и культурной революции. Тактика "текущего момента" решила сразу несколько задач: выкачивание у населения средств для финансирования индустриализации (за счет ограбления крестьян, конфискации имущества торговцев, предпринимателей, кустарей, ремесленников, выбивания золота у старателей); обеспечение возводимых объектов рабочей силой за счет кулаков-спецпереселенцев; подавление любого протеста в деревне.

    Лишенцев, используемых в качестве дешевой рабочей силы на промышленных объектах Нижнего Тагила, привозили сюда в эшелонах. Среди них были: раскулаченные, мобилизованные в трудармию (тыловое ополчение), вербованные под угрозой раскулачивания ОГПУ-НКВД, административно-ссыльные и др. По материалам областного архива, в Свердловской области насчитывалось около 30 тыс. лишенных избирательных прав, в Нижнем Тагиле – 1821 чел. (список по городу 1936 г.). Однако это не полные данные. Основная масса вновь образующегося населения города была представлена жителями сел и деревень Уральской области. В целом же география происхождения лишенцев весьма обширна. Рассмотрим выборку из 514 человек. Из различных районов Урала прибыли 365 чел., из Сибири -28, европейской части СССР - 47, из Казахстана и Алтая - 5, из Башкирии и Татарии - 18, Удмуртии и Чувашии - 6, из Москвы и Московской области -4, с Украины - 9, из Белоруссии - 3, с Дальнего Востока, из Латвии, с Кавказа и других мест - 29 чел.185

    В 1930 г., согласно Инструкции ВЦИК от 20 октября этого же года дело ведения списков лишенцев было передано в административные отделы исполкомов, которые обязывали завести личное дело на каждого лишенного избирательных прав. К пополнению списков активно прикладывали руки опергруппы полномочного представительства ОГПУ по Уралу. Административный отдел Нижнетагильского горсовета опубликовал грозное объявление: "Доводится до сведения всех лиц, лишенных избирательных прав, проживающих в г. Нижнем Тагиле и вновь прибывших в период 1930 г. из других местностей, что таковые обязаны с 13 по 19 ноября включительно зарегистрироваться в городском административном отделе. Лица, не зарегистрировавшиеся в указанный выше срок, и скрывшие, что они лишены права голоса, согласно ст. 69 Конституции РСФСР и принимавшие участие в отчетно-перевыборной кампании, подлежат уголовной ответственности по ст. 91 УК". НКВД РСФСР и Административное управление Уральского областного исполнительного комитета в циркуляре № 47 напоминали: "Административные отделы должны помнить, что лишение избирательных прав - это политическая смерть гражданина со всеми вытекающими отсюда последствиями…"

    Учитывая суровость принятых мер, власти пытались несколько смягчить и упорядочить практику лишения избирательных прав. В марте 1930 г. ЦИК СССР постановил: "Разъяснить, что дети лиц, лишенных избирательных прав, достигшие совершеннолетия с 1925 г. и лишенные избирательных прав только потому, что они в прошлом находились на иждивении этих лиц, должны быть восстановлены в избирательных правах, если они в настоящее время занимаются общественно-полезным трудом". Получили избирательные права и те, кто имел доход от вкладов в сберкассы и процентов от госзаймов.

    В циркуляре № 47 под грифом "НКВД РСФСР Административное Управление Уралоблисполкома" сообщалось о недопустимости "перегибов" на почве лишения избирательных прав, приводились примеры незаконных действий. В частности, отмечалось: "Были массовые случаи лишения избирательных прав середняков и даже бедняков по всякого рода поводам. Достаточно середняку иметь сельскохозяйственную машину, которой он обрабатывает свою землю, его лишали избирательных прав, лишали середняков, которые выступали с критикой тех или иных мероприятий местных органов власти, как "антисоветский элемент". Лишали избирательных прав, сводя личные счеты. В материалах Облисполкома есть заявление одного середняка, которого лишили избирательных прав в результате того, что он вызвал на социалистическое соревнование по сдаче излишков хлеба члена сельского совета. Вынужденный принять вызов и вывезти хлеб этот член совета, затаив злобу, добился лишения вызвавшего избирательных прав. Примеров, подобных вышеуказанным, можно привести много.

    В целях пресечения произвола при исполкомах были созданы комиссии по проверке дел лишенцев и раскритикованы случаи личной мести. Однако, в реальности с начала 1930-х гг. положение лишенцев становится хуже. В ходе начавшейся индустриализации-военизации промышленности директора большинства предприятий Нижнего Тагила обращались с массовыми запросами в комиссии по делам избирательных прав с целью предоставления социально-политических характеристик на рабочих и служащих, военкоматы проверяли на предмет "классово-чуждого элемента" призывников.

    Поток обращений в избирательные комиссии, многочисленные вопиющие случаи нарушения гражданских прав и протесты россиян заставляли власти делать новые формально-правовые шаги. 30 октября 1931 г. Президиум ВЦИК принял постановление "О запрещении государственным учреждениям и организациям требовать от граждан представления справок о наличии избирательных прав" (в случае прописки на жительство, взятия на учет органами труда, поступления в учебные заведения и т. п.).

    Однако пункт 3 постановления гласил: "Предложить прокурору республику дать указания своим местным органам о необходимости возбуждения преследования в уголовном порядке в отношении всех лиц, давших ложные сведения о наличии у них избирательных прав и пользующихся в связи с этим правами, им не принадлежащими". Появление данного постановление было скорее маскировкой реальной жесткой политики, что подтверждает непрекращающийся поток запросов из учреждений и предприятий по поводу классового происхождения работающих там. Росли пухлые тома справок о социальном происхождении граждан г. Нижнего Тагила и района. Кульминация потока этих пришлась на 1933-1934 гг.

    С 1923 г. в материалах горсовета Нижнего Тагила появились списки призывников, "отведенных от допуска" в ряды РККА по классовым и моральным признакам Тагильской городской комиссией содействия призыву (в одном списке 112 чел., в другом - 514 чел.). Комиссией был разработан типовой документ - "Запрос о социально-политической характеристике допризывника", который не подлежал разглашению и использовался все 1930-е гг. Особенно многочисленны были запросы военных организаций и справки о социальном происхождении допризывников в материалах горсовета 1936 г. Вот пример такого документа (в сокращенном виде): "В целях предупреждения проникновения в Воздушные силы РККА социально-чуждых и морально неустойчивых элементов, на основании указаний ЦК ВКП(б) и директивы заместителя начальника Политуправления РККА от января 1935 г. войсковые части должны вести проверку данных о социально-имущественном положении и происхождении состоящих в РККА военнослужащих и их родственников через соответствующие райсоветы (горсоветы) по месту жительства военнослужащего и его ближайших родственников. Прилагая при сем чистый бланк спецанкеты, прошу Вас путем тщательной проверки вопросов, указанных в данной анкете, заполнить ее подробными ответами на командира Воздушных Сил РККА тов. Баширова Степана Андреевича, заверить анкету Вашей подписью и печатью райсовета (горсовета), после чего спецанкету возвратить мне…" Такова суть типового послания начальника Политотдела войсковой части председателю горсовета.

    Новым этапом в ухудшении положения лишенцев стал 1933 г., когда были введены паспорта и обязательная прописка в городах. В больших городах лишенцев не прописывали ни при каких условиях, исключения бывали очень редки. В Нижнем Тагиле проблема решалась несколько проще - многие тысячи лишенцев проживали в спецпоселках с запретом перемещаться за их территорию.

    Лишенцев не только регистрировали, на них составляли черные досье и периодически переселяли с места на место. Так, в 1933 г. по Нижнему Тагилу был составлен "Список антисоветского контрреволюционного элемента, подлежащих выселению" (так в подлиннике В.М.К.) на 247 чел. Все эти люди были лишены избирательных прав по разным основаниям и в разные годы, высланы в ссылку или бежали от нее, и теперь вновь объявлялись "врагами революции", выгонялись из города. Интересен адрес некоторых из выселяемых в Нижнем Тагиле - барак № 15 (болото). Казалось бы - куда уж дальше?

    В этом же 1933 г. административные органы снова проявляли "заботу" о лишенцах - появился типовой документ, где четко излагались все пункты обоснования лишения избирательных прав. Уралобком в своих директивах "категорически" обязывал райисполкомы "…организовать быстрое и правильное рассмотрение жалоб трудящихся и повести решительную борьбу с нарушениями революционной законности".

    Как уже говорилось выше, преобладающим контингентом лишенцев в 1930 г. стали крестьяне - "кулаки", проживавшие на Урале в спецпоселках и занятые в разных отраслях хозяйства. С 1933 г. и далее начали частично восстанавливать права спецпереселенцев. На основании статьи 41 инструкции ВЦИК о выборах в советы от 1 октября 1934 г. НКВД Нижнего Тагила представило в горизбирком список на 83 поселенца с целью возвращения им права голоса. Согласно постановлению Президиума Свердловского облисполкома от 3 ноября 1934 г. были восстановлены в избирательных правах 901 чел., работавшие в золотоплатиновой промышленности Ивдельского, Исовского, Нижнетагильского и Кабаковского районов (из них по Нижнетагильскому району 134 чел.). В то же время список лишенцев по Нижнему Тагилу возрос с 1934 г. до 1530 чел. и 650 чел. - по сельсоветам района, в 1935 г. в целом по Нижнему Тагилу и району было лишено избирательного права 2304 чел., в 1936 г. список по городу насчитывал 1500 чел.

    Наиболее подробная и полная инструкция по лишению избирательных прав появилась 2 октября 1934 г. Градация оснований для лишения избирательных прав в период с 1918 по 1934 гг. претерпела значительные изменения. Электронная версия historyntagil.ru. В Конституции РСФСР 1918 г. было восемь общих оснований -"категорий" (например, "лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли") и 24 конкретных категории (типа: "частные торговцы, торговые и коммерческие посредники, духовенство, монахи" и т. п.). После выхода в свет инструкций 1919 и 1921 гг. число первых достигло 10, вторых - 29. Конституция СССР 1924 г. и РСФСР 1925 г., инструкции 1925, 1926, 1929, 1930 гг. количество общих оснований увеличили до 12, а конкретных категорий - до 61. Инструкция 1934 г. свела общие основания к трем, зато количество категорий возросло до 72. Кроме того, подробно (в 14 пунктах) разъяснялось, кто может быть лишен избирательных прав.

    Первая массовая волна лишения избирательных прав крестьян, связанная с коллективизацией, прошла в 1929-1931 гг. Вторая пришлась на 1933-1934 гг., и достаточно четко выделилось две категории крестьян-лишенцев -раскулаченные и неплательщики налогов. Практически все крестьяне-лишенцы характеризовались властями как "кулаки". Механизм лишения отличался чрезвычайной гибкостью, и в сферу действия инструкции об ограничении в правах попали широкие слои крестьянства. Те хозяйства, которые никак нельзя было назвать кулацкими, облагались заведомо невыполнимым налогом и разорялись. Поводом для установления хозяйству твердого задания стало даже родство с раскулаченными. Это дало возможность распространить такой вид репрессий на всю деревню. По замечанию исследователей, "даже вступление в колхоз не было гарантией спокойного существования: до 23 % семей лишенцев, которые в 1930-1931 гг. стали колхозниками, были исключены позднее как враждебные элементы, обложены налогом с последующей конфискацией имущества и лишением прав".

    Инструкция от 2 октября 1934 г. несколько смягчила положение крестьян. Согласно пункту "а" этого документа избирательных прав лишались: "Земледельцы, скотоводы, кустари и ремесленники, применяющие наемные труд, сезонный или постоянный, в таком объеме, который расширяет их хозяйство за пределы трудового". Примечание таким образом, объясняло признаки "трудового хозяйства": "…подсобный характер наемного труда и обязательное участие в повседневной работе наличных трудоспособных членов данного хозяйства".

    В течение всего периода существования практики лишения избирательных прав в Нижнем Тагиле наиболее массовым отрядом лишенцев были торговцы, предпринимали и члены их семей; второй по численности группой являлись, до начала коллективизации, служители религиозного культа; третьей – лишенные избирательного права по суду (как по чисто уголовным, так и по политическим мотивам); далее шли – полиция, жандармерия, стражники и белые офицеры, члены следственных комиссий и др.

    В 1930-е гг. приоритеты политики поражения в правах заметно изменились. На видное место по количеству лишенцев выдвинулись категории кулаков и спецпереселенцы – более 40 %; кустарей, ремесленников и старателей – 6 %. Внутри каждой группы лишенцев также была заметна определенная динамика – доля торговцев и предпринимателей постепенно снижается (с 83% в 1924 г. до 42% в 1929-1936 гг.). То же самое происходило со священнослужителями и лишенцами по суду, а вот "подлинных бывших" -полицейских, жандармов и белых офицеров - выявляют все более скрупулезно: процент первых поднялся от 1924 к 1928 г. с 0,6 % до 4,6 %, в 1930-е гг. поддерживался на уровне 5,6 %; вторых - поднялся с 0 до 5,6 % в 1930-е гг. (см. табл. 4).

    Судя по списку 1924 г., репрессии коснулись в большой степени настоящих и бывших торговцев и предпринимателей, менее - членов их семей. Так, лишенных избирательного права в возрасте до 25 лет насчитывалось всего 5 чел., от 26 до 45 лет - большинство - 72 чел., от 46 до 60 лет - 54 чел., от 61 до 65 - 16 чел. и старше - 8 чел. Вполне очевидно, что из активной жизни исключался наиболее зрелый по возрасту и социальному опыту слой людей. Этот вывод согласуется с мнением А. И. Добкина, который проанализировал списки лишенцев по Ленинграду и Свердловску конца 1920-х гг. Он замечает, что доля родившихся в 1879-1889 гг. среди лишенцев крупных городов составляла около 40 %, что в два раза превышало долю этих возрастов среди взрослого населения города; а удельный вес родившихся в 1890-х гг. - в 1,5 раза. Кроме того, он считает, что процент лишенцев среди "бывших" (чиновников, полицейских, предводителей дворянства, офицеров белых армий) с 1922 по 1925 гг. стремительно рос почти до 30 %, а с 1925 по 1930 г. - упал до 3-4 %. В Нижнем Тагиле эта тенденция не прослеживалась, видимо, по той простой причине, что такого рода представителей "бывших" в провинциальном горнозаводском центре неизмеримо меньше, чем в губернских и столичных городах, а многие из них попадали в категорию административно-выселенных. Следует также заметить, что в период с 1924 по 1930 г. быстро росла среди лишенных избирательных прав численность членов семей, находившихся на иждивении лишенцев. В 1927 г. по Нижнетагильскому округу среди всех лишенных избирательного права членов семей лишенцев - около 35 %. Ситуация несколько изменилась после выхода уже упомянутого нами мартовского (1930 г.) постановления ЦИК СССР. Однако, судя по спискам призывников, отстраненных от набора в РККА, детям лишенцев легче не становилось. Рассматривая "Список лиц, принадлежащих к классово-чуждому элементу и морально разложившихся, не допущенных к призыву в 1933 г. Нижнетагильской городской комиссией содействия призыву" (на 112 чел.), мы видим, что "морально разложившихся" среди них всего 5 чел., а преобладают сыны кулаков - 57 чел., лишенцев - 10 чел., "твердозаданцев" - 9 чел., связанных с чуждым элементом (лишенцами, торговцами, кулаками и др.) - 7 чел. и т. п.

    Достаточно непросто решается вопрос об общем количестве лишенных избирательных прав с 1924 по 1936 г. Судя по картотеке личных дел лишенцев, хранящихся в архиве, всего лишенных избирательного права по Нижнему Тагилу насчитывалось 1821 чел. Однако дела на них, как известно, были заведены только с 1930 г. и не включили в себя материалы 1924-1929 гг. Исходя из данных официальных таблиц Нижнетагильского горизбиркома, в период с 1928 по 1936 г. права были отняты у 2310 чел.. возвращены - 407 чел. В Нижнем Тагиле, по нашим расчетам, за период с 1924 по 1936 г. было лишено избирательных прав чуть более 2300 чел. (что согласуется с цифрами горизбиркома), в районе - более 700 чел., в округе к концу 1920-х гг. - около 6000 чел. Но есть во всех этих расчетах весьма значительный пробел, связанный с численностью раскулаченных-спецпереселенцев в городе, районе и округе. Судя по материалам фонда Нижнетагильской городской инспектуры государственной статистики, спецпереселенцы в городе стали оформляться в статистических сведениях на общих основаниях по линии ЗАГСов только с 1 августа 1935 г. Следовательно до того их и не включали в число лишенцев. Поэтому число лишенцев по Нижнему Тагилу может быть увеличено в десятки раз. Эта проблема, возможно, будет решена только после появления более-менее точной цифры численности спецпереселенцев в Нижнем Тагиле.

    Как известно, Конституция 1936 г. формально упразднила рассматриваемый нами репрессивный акт по отношению ко всем гражданам, вне зависимости от их социально-классового происхождения. На деле же это было иллюзией, мифом, как и вся официальная законодательно-правовая система того времени. Возникшие за годы советской власти основные идеологические, политические, экономические и социальные структуры государства и общества не позволяли воплотить "правильные слова" Конституции в жизнь. Практика лишения избирательных прав, как и другие виды репрессий, нанесла удар по экономически весьма активному слою населения, приведя к его маргинализации. Пострадал последний оплот российской семьи - семьи духовенства и интеллигенции. В результате остались люди сломленные, покорные новой власти. Произошли нравственный надлом общества, смена ценностных установок. В процессе развития "лишенческого процессе" отрабатывалась фискальная система - система налогов и доносов. Избирательные комиссии и административные отделы исполкомов приняли активное участие в выявлении "бывших", "социально-чуждых", "эксплуататоров", накопив огромные опыт к моменту репрессий 1930-х гг. Органы ОГПУ-НКВД, горизбиркомы, рабкоры и иные инстанции образовали непроницаемую сеть отлова людей. И, видимо, не случайно, "секретный" документ о запрещении разглашать имена рабкоров был найден нами именно в материалах органов, решавших вопросы лишения избирательных прав. Вот его текст: "…Разглашение должностными лицами имен корреспондентов, а равно содержание заметок, передаваемых ими для расследования, является наравне с разглашением не подлежащих оглашению данных дознания следствия или сведений, не подлежащих оглашению, уголовно наказуемым преступлением: виновные привлекаются к ответственности по 104 ст. п. "в" или по 117 ст. УК…" (за подписью председателя Верховного суда РСФСР Стучки).

    В результате такой длительной подготовки скрыться от возмездия врагам советской власти было просто некуда. "Бывшие", нашедшие для себя "экономические ниши" - места дворников, билетеров, работников железной дороги и т. п. - все время были на учете и поэтому их легко отлавливали в 1937, 1938, 1941 и в другие годы. Им было суждено до конца жизни находиться под подозрением и контролем. Один из ярких примеров - судьба таких людей с началом Великой Отечественной войны. Осенью 1941 г. на закрытом заседании исполкома Нижнетагильского горсовета принимается постановление "О переселении некоторой части населения из Нижнего Тагила в районы области". В нем говорится: "Переселить из Нижнего Тагила сроком до 5 декабря 8 тыс. чел., не затрагивая рабочих военно-промышленных заводов, предоставив свободную жилплощадь для расселения рабочих танковой промышленности (неквалифицированные рабочие и служащие и работники канцелярского труда), занимающихся частным промыслом и лиц, связанных с сельским хозяйством, имеющих в городе жилплощадь". На 8 декабря 1941 г. комиссией было утверждено к выселению 2183 семьи - 5389 чел., выехало 602 семьи или 1513 чел. Заглянув в списки, подготовленные для увольнения их за пределы города, мы обнаруживаем там служивших в белой армии, детей кулаков, репрессированных органами НКВД и т. п. (см.: Приложение 13 к главе 3 Ч. 2. Приложения). Таким образом, за строкой грозного постановления военного времени стоят все те же - бывшие лишенцы.

По материалам "Истории репрессий в Нижнетагильском регионе Урала. 1920-е – начало 1950-х гг." Кириллов В.М.  Нижний Тагил: Урал. гос. пед. ун-т, Нижнетагильский гос. пед. ин-т, 1996.

Главная страница