Социальный портрет "врага народа" в 1920-1930-е гг. (по материалам нижнетагильского округа)
Социальный портрет "врага народа" - проблема актуальная как в научном, так и в общественном отношении. Во-первых, эта тема мало затронута в работах отечественных и зарубежных историков. Во-вторых, Нижнетагильский округ - место повышенной концентрации репрессированных и потому может быть избран в качестве целостного объекта исследования.
Открытые в последние годы фонды спецхранов на местах и в центре позволяют увидеть подлинную подоплеку политики репрессий. Кроме того, студенты-историки впервые получили возможность ознакомиться с личными делами репрессированных в Уральском архиве административных органов Свердловской области [1] и других архивах. Исследователи приступили к освоению больших массивов ранее закрытых материалов на местах: секретных постановлений государственных и партийных органов, комплексов документов по лишению избирательных прав, производственных карточек, расчетных книжек спецпереселенцев и т.д.
Сегодня наиболее активно начинают применяться новейшие математико-статистические методы исследования и компьютерное моделирование [2]. Это значительно ускоряет время обработки, анализа материала и позволяет прийти к невозможным ранее результатам в изучении проблемы.
Большое разнообразие методических приемов возможно при анализе вопросов о лишении избирательных прав, раскулачивании и спецпереселении, осуждении за контрреволюционные преступления, так как здесь встречаются массовые источники разных видов. Становится возможным создание баз данных по этим проблемам (см. схему "База данных "Репрессированные"" [3]).
Революция и гражданская война наложили яркий отпечаток на законодательную политику партии и государства. Идеология революционной борьбы и вытекающая отсюда логика "революционной законности" стали основой всех законодательных актов. Законоположения, созданные в защиту "революционной законности" базировались на таких ключевых понятиях как: враги народа и революции; террор; концлагеря; наказание по велению революционной совести; "презумпция виновности" каждого обвиняемого до суда; наказание за недонесение; достаточность признания обвиняемого для его осуждения; обратная сила законов; уголовная ответственность за политические и идеологические убеждения.
В истории развития СССР наблюдается параллельное оформление и сосуществование двух структур власти - официальной, в лице Советов, Совета народных комиссаров и неофициальной - ОГПУ-НКВД, Политбюро ВКП(б) и т.п. Одновременно шло и развитие двух видов законодательства - показного, в виде Конституций, Уголовных и иных кодексов; и фактически действующего - подзаконных указов, положений, инструкций, секретных писем и директив. Теневая структура власти и подзаконные акты оказывали преобладающее влияние на жизнь общества. Происходила политизация правовой системы государства. Уголовные кодексы 1922 и 1926 гг., как основные источники законов, были основаны на нарушении правовых норм. "Враг народа" был превращен из идеологического противника в уголовника и всегда рассматривался как особо опасный преступник. Политические деяния расценивались как уголовные преступления.
Построение системы государственного социализма влекло за собой изменение социального статуса граждан страны. Политику лишения избирательного права можно определить как социально-политическую "хирургию", целью которой было возможно более упростить социальное строение (до уровня рабочие - крестьяне - служащие - интеллигенция). Избирательная кампания была основанием для идентификации чуждых слоев и подтверждения положения остальных граждан в качестве "действительных" членов советского общества. Выборы в Советы имели характер растянутого по времени ритуала. Церемонии и ритуалы такого рода отражали социальные отношения, повторяли и закрепляли социальные роли и состояния, очерчивали статусные границы общества. Паспортизация также была основанием для массового лишения прав и закрепления "сословности" в Советском государстве.
Рассматривать эти меры следует в контексте широкой социально-экономической политики, направленной на построение централизованного мобилизационного государства. Все граждане образуют в нем некие социальные группы, различающиеся только по осуществляемым ими функциям в государственной социально-экономической системе. Комплексные критерии социальной принадлежности, а именно: уровень дохода, образование, отношение к средствам производства и прочее - прекращали реальное существование.
В процессе развития "лишенческого процесса" отрабатывалась фискальная система - доносов и налогов. Избирательные комиссии и административные отделы исполкомов приняли активное участие в выявлении "бывших", "социально чуждых", "эксплуататоров", накопив огромный опыт к моменту репрессий 1930-х гг. Органы ОГПУ - НКВД, горизбиркомы, рабкоры и иные инстанции образовали непроницаемую сеть отлова людей. В результате такой длительной подготовки скрыться от возмездия врагам советской власти было просто некуда. Им было суждено до конца жизни находиться под подозрением и контролем.
Комплекс личных дел осужденных за контрреволюционные преступления по Нижнетагильскому региону включает пока 3000 единиц хранения [4]. При всей фрагментарности информации, различной частоте встречаемости сведений определенного характера структура дел в целом однородна. Поэтому для решения конкретных исторических проблем вся генеральная совокупность не нужна, достаточно репрезентативной выборки. Из 3000 единиц генеральной совокупности было выбрано 758 личных дел, то есть более 25%.
Схема База данных "Репрессированные"
На основе базы данных "Репрессированные" получены диаграммы по 12 параметрам, отражающим социальный портрет "контрреволюционера". В результате анализа признаков, заложенных в базу данных и определяющих в совокупности социальный облик осужденного за контрреволюционные преступления, была выявлена достаточно емкая информация.
Репрессированные в подавляющем большинстве представители мужского пола - 86,5%. Возрастной диапазон колеблется в широких пределах, но максимальные показатели пришлись на интервалы в 22-27 лет (20,8%), 35^0 лет (17%), 49-54 года (1,7%).
Были репрессированы представители 12 национальностей: русские -54,5%, белорусы - 6%, украинцы, немцы - 5,45%? евреи - 3%, поляки, татары, румыны, латыши, греки, финны - до 2% (нет сведений - 14,6%).
Об образовании, уровне грамотности сведения весьма скудны - в 53% случаев данных нет. Из оставшихся - начальное образование у 8,4% граждан, малограмотных - 8%, неполное среднее, среднее и сред-неспециальное образование у 7,4% осужденных, высшее - у 7%, неграмотных - 6,8%.
С точки зрения профессионального статуса больше всего осужденных были заняты в промышленности - 35,8%, далее следуют: государственный аппарат и сфера обслуживания - 6,7%, образование - 2,7%, транс-порт - 2,5%, здравоохранение - 0,4%; в 35% случаев сведений нет.
Прослежена хронология репрессий. Большинство осужденных было арестовано в 1937 г. - 46%, далее следует 1938 г. - 17,6%, 1936 г. - 14%, 1935 г. -3,56%, 1943 г. -2,5%, 1942 г. -2,2%, 1940 г. -2,1%.
Судебный орган, вынесший приговор, в большинстве случаев не указан - 24%, в остальных случаях приговор выносили: Свердловский областной суд - 10,4%, Тагильский горотдел НКВД - 9,89%, тройка УНКВД Свердловской области - 9,6%, тройка полномочного представителя ОПТУ по Уралу - 8,8%, Особое совещание НКВД СССР - 8,4%, тройка НКВД СССР - 7,2%, Военная коллегия и Коллегия ОГПУ - 6,8%.
Все граждане осуждены по 58-й статье, но большинство - по 58-10 -27,3%, 58-11 - 12,8%, 58-6 - 12,1% 58-2 - 9,7%. О формулировке приговора в большинстве случаев сведений нет- 43,8%, остальные осуждены: за антисоветскую агитацию - 19%, шпионаж - 17,4%, контрреволюционную деятельность - 13,6%, вредительство в народном хозяйстве - 6,2%.
Различными были и меры социальной защиты от "врагов народа": высшая мера наказания - 29,6%, срок от 5 до 10 лет лагерей - 27,3%, от 1 до 5 - 9,1%, 10 лет - 8%, нет сведений в 26,1% случаев. Причиной смерти большинства осужденных был расстрел - 35,3%, умерли в лагере - 14,5% граждан, 16% осужденных умерли после освобождения, в 32,9% случаев сведений нет.
На материалах о "врагах народа" в Нижнетагильском регионе мы убедились в неразрывной связи идеологических постулатов государственных законодательных актов с практикой репрессий и их результатами. С первых дней существования советской власти был взят курс на насильственное внедрение принципов социализма путем широкомасштабного подавления как целых социальных слоев, так и отдельных личностей - носителей психологии "буржуазно-помещичьего" государства, путем превращения их во "врагов народа".
Прагматический расчет в развитии репрессивного законодательства заключался в достижении максимально возможного манипулирования массами людей в интересах вождя, партии и государства. В 1920-е гг. советские политики и правоведы подготовили законодательную базу для проведения массовых репрессий, в 1929-1930-е гг. сделали ставку на широкомасштабное использование подневольного труда. Электронная версия historyntagil.ru. Массовые репрессии против крестьянства и борьба с контрреволюционерами в конце 20-х - 30-е гг., кроме прочего, имели вполне деловую подоплеку - создать армию дешевой рабочей силы для освоения сырьевых богатств малообжитых районов страны и проведения социалистической индустриализации.
В Нижнетагильском регионе в 1920-х гг. количество лишенцев было сравнительно невелико. Однако в начале 30-х гг. их масса стремительно нарастает в связи со спецпереселением. Раскулачивание резко увеличило количество репрессированных в Нижнетагильском округе, и далее он уже неизменно выделяется их числом в масштабах страны. Спецпереселенцы и ссыльные увеличили численность населения округа почти в 2 раза. Промышленность, сельское хозяйство Нижнетагильского региона получили нужное им количество рабочей силы; ряды интеллигенции пополнились тысячами выдающихся инженеров, ученых, деятелей культуры, которые были высланы из городов Центральной России на Урал. Таким образом, резко возрос интеллектуальный потенциал региона. Однако это не привело его к процветанию, так как во второй половине 1930-х гг. все те, кто подневольно попал сюда, вновь стали жертвами репрессий.
Большое количество бывших "врагов народа", с одной стороны, наличие множества секретных оборонных предприятий, с другой, многократно увеличили число жертв репрессивной политики в регионе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.УГААОСО. Ф.2. Оп.1.
2. Круг идей: развитие исторической информатики // Труды 2-й конференции Ассоциации "История и компьютер". М, 1995.
3. Кириллов В.М., Славко Т.И. Узники Тагиллага: принципы комплектования банка данных // Круг идей: развитие исторической информатики. М, 1995. С.46-54.
4. Следует учесть, что этот комплекс явля2ется результатом обработки картотеки ФСБ, сделанной весьма небрежно, и частично судебно-следственных дел, хранящихся в УГААОСО. Полнота данных поэтому зависит от подробного изучения всех личных дел, а это тысячи томов.
Н.В. ЗВЕНЯЦКАЯ