Глава I

Реформа 1861 г. на Нижнетагильских заводах

§ 3. Проведение реформы

    Как же складывалась дальнейшая судьба крестьянской и других реформ 1860-1870-х гг. на Тагильских заводах и как они отразились на социальной политике Демидовых и их управления?

    Остановимся на вопросах, связанных с реализацией правительственных законов о наделении землей горнозаводского населения. Здесь исследователь встречается, прежде всего, с трудностями источниковедческого характера, в частности, с расхождением данных официальной и заводской статистики³⁶. В нашей работе мы в таких случаях отдаем предпочтение последней, как первичному источнику, более полно и адекватно отражающему действительность. Это в полной мере относится к сведениям о площади угодий населения, собиравшихся заводским управлением для своих внутренних нужд и по запросам вышестоящих организаций.

    О степени расхождения показателей по этому вопросу официальной и заводской статистики можно судить по данным об изменениях площади землепользования горнозаводского населения Нижнетагильского округа в 1862-1917 гг. (см. таблицу I.4).

Таблица I.4

Изменение площади землепользования горнозаводского населения Нижнетагильского округа в 1862-1917 гг.

(по официальным и фактическим данным)*

    * РГАДА. Ф. 1267. Оп. 6. Д. 643; ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 1521, 1705, 1756, 1757; Понюшев К. Д. Очерк заселения Урала в пределах Пермской губернии. Пермь, 1917. С. 65; Таняев В. А. Рабочий класс Урала в годы войны и революции. Пг., 1917. С. 10-104; Нижнетагильские и Луньевские заводы наследников П. П. Демидова. С. 1-2.

    ° По окончательному проекту с учетом лесного надела 1906 г.

    °° После завершения наделения (без лесного надела).

    °°° После завершения наделения (с лесным наделом).

    Показатели этой таблицы свидетельствуют о существенном расхождении признанного и реального землепользования тагильских мастеровых на протяжении всего постреформенного периода (вплоть до 1917 г.). Особенно значительным оно было в 1860-1870-е гг., когда жители заводских поселков и деревень, не признав грабительских условий уставных грамот, стихийно боролись за расширение своих угодий (вплоть до захвата заводских земель), роль которых в жизнеобеспечении находящихся в тяжелом материльном положении людей резко возросла. Заводское управление не признавало таких действий населения, упорно указывая в официальных документах площадь только тех наделов, которые были включены в уставные грамоты и приложения к ним. Это относилось и к росчистям, право пользования которыми давал закон 1893 г. Разрыв между реальным и официально признанным землепользованием горнозаводского населения несколько уменьшился только в 1897 г., но в той или иной степени сохранялся до 1917 г.

    Особенно неохотно Демидовы расставались с лесными угодьями. В соответствии с законом 1901 г. лесной надел был запланирован на 1906 г., но вымежевывание его задержалось, и даже в 1917 г. он не был полностью отграничен (а, значит, оставался фактически недоступным для населения). Заводовладельцы добивались сохранения права на обмен угодий мастеровых, а их администрация чинила всяческие препятствия мастеровым, пытавшимся использовать свое право на эксплуатацию природных богатств на надельных землях³⁷. В защите своих монопольных прав Демидовы (как и другие уральские заводчики) не останавливались даже перед нарушением правительственного законодательства. Отстаивая свои права, заводское население Нижнетагильского округа вело упорную борьбу с дискриминационной аграрной политикой Демидовых и их администрации. В результате площадь реального землепользования населения неуклонно росла.

    В условиях резкого ухудшения материального положения в первое пореформенное десятилетие тагильские мастеровые все чаще обращались к сельскохозяйственным занятиям, расчищая покосы и лесные участки под пашни и увеличивая посевы технических культур. Тяга населения к "своему хлебу" проявилась в массовом переселении жителей некоторых поселков и заводских деревень в хлебородные земли Оренбургской губернии³⁸.

    Заводовладельцы и их администрация пытались извлечь материальную выгоду из стихийного аграрного движения, убеждая мастеровых заключать арендные договоры на пользование заводскими пашнями. К 1871 г. таких арендных договоров было заключено на 2306 дес. пашенных угодий. Однако взыскивать арендные платежи с населения оказалось сложным делом³⁹. Тем не менее, "арендная операция", распространившаяся не только на пашни, но и на вненадельные покосы, продолжалась и позже. Она особенно активизировалась в начале 1890-х гг. в ожидании закона 19 мая 1893 г., который должен был закрепить за мастеровыми все земли, находившиеся в их пользовании, за исключением арендованных от заводоуправления. Как уже отмечалось, попытки обойти этот закон кончились неудачей: Демидовым пришлось признать права горнозаводского населения округа не только на вненадельные покосы, но и на арендованные пашни.

    Характерно, что до 1904 г. в Нижнетагильском округе под разными предлогами откладывались работы по вымежевыванию наделов населения (за исключением усадеб мастеровых и угодий государственных крестьян)⁴⁰. Существенный поворот в этом вопросе и, в целом, в аграрной политике Демидовых наметился только к началу XX в. К этому времени неопределенность аграрных отношений, вызывавшая постоянные споры населения с заводским Управлением, начала тяготить самих заводчиков, и они, отказавшись от саботажа правительственных постановлений о завершении землеустройства к 1908 г., начали сами настаивать на ускорении межевых работ, без которых невозможно было завершить реформу 1861 г.⁴¹

    Демидовы не были здесь одиноки. "Разрешение земельного вопроса является для нас вопросом жизни и смерти", - писали в 1904 г. в своем обращении к правительству уральские заводчики. В обосновании своей новой позиции они выдвигали разные аргументы и, прежде всего, необходимость трудоустройства "излишнего населения", создававшего трудности для перестройки заводского хозяйства в условиях усилившейся конкуренции металлургии Урала с Югом. Но главное, конечно, заключалось в стремлении заводовладельцев как можно скорее избавиться от своих обязанностей перед горнозаводским населением. "Заводы, - говорится в том же обращении, - изнемогают от своей крепостной зависимости от населения"⁴².

    Для этой цели нужно было ускорить межевые работы. Демидовы предпринимают ряд шагов в этом направлении. Владельцы Тагильских заводов присоединились к решениям съезда уральских горнозаводчиков об ускорении землеустройства горнозаводского населения. Их представители в 1905 г. приняли участие в создании съездом Комиссии по землеустройству и поддержали ходатайство перед правительством о передаче работ по межеванию земельных угодий мастеровых Уральскому поземельному устроительному отряду, проводившему аналогичные работы на казенных заводах. Руководитель этого отряда М. В. Струве с 1 января 1906 г. был принят на службу заводским управлением и назначен уполномоченным по проектированию наделов. Он систематически отчитывался перед Главным Петербургским правлением заводов, а также перед государственными землеустроительными организациями о ходе работ в округе. Ему удалось ускорить проектирование наделов, в основном завершив его к концу 1906 г.⁴³

    Параллельно шли межевые работы, завершившиеся в 1910-1912 гг. Ускорению темпов межевания наделов в значительной мере способствовал циркуляр главного начальника уральских заводов от 23 апреля 1906 г., в котором получение льгот заводовладельцами (в частности, права аренды казенных лесных дач) напрямую связывалось с вымежеванием и отграничением надельных земель в горнозаводских округах. От заводовладельцев требовалось "принятие мер для ускорения решения земельного вопроса, угрожающего интересам заводов и являющегося поводом недовольства населения".⁴⁴

    Главное правление демидовских заводов проводит ряд совещаний по "земельному вопросу". Так, на совещании 18 декабря 1906 г. заслушивается отчет уполномоченного по землеустройству о результатах проектирования наделов, и обсуждаются перспективы развития земледелия у местного населения. Правление санкционировало новые уступки, на которые пришлось пойти заводской администрации в ходе межевых работ. В то же время оно подтвердило "категорическую необходимость" добиваться сохранения права обмена угодий мастеровых в случае обнаружения там полезных ископаемых. Таким образом, подтверждалась (хотя в "замаскированной"форме) установка на сохранение монополии землевладельцев на использование природных богатств на территории округа.

    Благодаря принятым мерам (в том числе, выделению необходимых средств) темпы проектирования и межевания наделов в Нижнетагильском округе заметно ускорились. Если в 1904 г. были составлены проекты на 57245 дес., в 1905 г. - на 119 673, то в 1906 г. запроектировано уже 160386 дес. (в том числе 142 486 дес. для мастеровых).⁴⁵

    В соответствии с законом 1901 г. в этом же году началось проектирование лесных наделов. Кризис 1907-1909 гг. прервал эти работы. Они возобновились только в 1910-1912 гг. В результате появился официальный документ - "Ведомость учета земель Нижнетагильского округа, состоящих в ведении Уральского Горного управления", утвержденный 30 июня 1912 г., который подвел итог землеустроительным работам в округе⁴⁶. К этому времени там было вымежевано 130 560 дес. надельной земли мастеровых и из них отграничено 94 216 дес. наделов (что составляло около 58 % территории, определенной проектами). Кроме того, было намечено к межеванию еще 5916 дес. земли и 106 075 дес. лесного надела (см. таблицу № I.5). Полностью (т. е. в соответствии с проектами 1906-1910 гг.) наделение горнозаводского населения округа завершилось лишь к концу 1917 г.

    Межевые работы в Нижнетагильском округе, как и всюду на Урале, проходили в обстановке крайне напряженных отношений заводской администрации и межевых чиновников с населением. Об этом свидетельствует обилие судебных дел, так или иначе затрагивавших вопросы наделения. Только в 1904 г. было зарегистрировано по округу 1633 спорных дела⁴⁷.

    Выявление динамики наделения горнозаводского населения Нижнетагильского округа представляет значительные трудности. Они объясняются сложным составом населения, куда наряду с собственно горнозаводским населением (демидовские мастеровые) входили еще государственные крестьяне, жившие как в заводских селениях, так и вне их, но имевшие право на надел, а также прочие жители. За долгие годы реализации реформы, существенно менялись условия и нормы наделения, состав наделов и соответственно состав людей, получивших наделы. Так, в официальных сведениях о ходе наделения, сведения о мастеровых и государственных крестьянах давались отдельно, а после 1906 г. - вместе, что делает их несопоставимыми. Кроме того, существовало различие между сведениями о наделах запроектированных, выделенных и отграниченных (т. е. относящихся к разным стадиям процесса наделения).

    В результате проведенного нами критического анализа и расшифровки использованных источников процесс наделения представляется в следующем виде (см. таблицу I.5).

Таблица I.5

Ход реализации реформы 1861 г. в Нижнетагильском округе в 1862-1917 гг. (дес.)*

* ГАСО. Ф. 633. Оп. 1. Д. 1521, 1705, 1756, 1757; Оп. 3. Д. 292; Оп. 6. Д. 147; РГИА. Ф. 37. Оп. 1. Д. 103. Л. 32-36; РГАДА. Ф. 1267. Оп. 6. Д. 643. Л. 12.

    ° Лесной надел.

    °° Вместе с государственными крестьянами и непременными работниками Гороблагодатских заводов, жившими в заводских селениях округа.

    Эта таблица показывает заметные различия между размерами запроектированных, выделенных и, особенно, отграниченных угодий. У мастеровых отграничение земельных наделов (за исключением усадеб и выгонов) вообще началось лишь с 1912 г., хотя к этому времени им было уже выделено 32 % площади намеченных к вымежеванию угодий. Что же касается лесного надела, то хотя он был запроектирован в 1906 г., его не включали даже в выделенные после этого года наделы. Его отграничение произошло лишь в 1917 г., но так и не было до конца юридически оформлено⁴⁸.

    Слишком чувствительной для Демидовых и защищавшего их интересы Главного правления оказалась даже частичная утрата их монопольных прав на природные ресурсы округа, юридическое оформление которой они всячески пытались затормозить. По этой причине вплоть до 1917 г. наблюдался разрыв между показателями площади запроектированных, выделенных и находящихся в пользовании земельных угодий мастеровых (в отличие от угодий государственных крестьян, живших на территории округа и также подлежавших наделению землей).

    Таблица I.5 показывает значение 1906 г. как определенного рубежа в процессе реализации реформы 1861 г., ставшего поворотным пунктом в аграрной политике владельцев округа. Это проявилось в расширении состава и увеличении размеров площади запроектированных наделов - главным образом за счет лесных участков в соответствии с законом 8 июня 1901 г. В ходе межевых работ к 1912 г. мастеровым было выделено 91,1 % территории запланированных земельных наделов, из которых 94 тыс. дес. (88,6 %) было отграничено, что давало право собственности их владельцам. В 1917 г. наделение было в основном завершено. По официальным данным, население получило 248 861 дес. земли (вместе с лесным наделом), что в 4,9 раза превысило размер наделов, определенных в уставных грамотах 1862 г. При этом наделы были получены населением бесплатно.

    Если судить по этим показателям, Нижнетагильский округ шел впереди многих других горнозаводских округов Урала. Однако считать, что реформа была проведена, как это утверждало демидовское управление, "на самом широком основании"⁴⁹, вряд ли правомерно. В руках Демидовых по-прежнему оставались огромные земельные и лесные массивы (свыше 45,7 % прежней территории округа). Реформа, проводившаяся под давлением правительства, затянулась на Тагильских заводах на 45 лет.

    На ход и результаты процесса наделения землей, наряду с правительственным законодательством, влияла еще и борьба населения за свои права и интересы. Степень ее накала (наряду с экономическими расчетами) заставляла заводовладельцев идти на уступки, допуская расширение фактического землепользования мастеровых. Так было в частности в период 1862-1897 гг., когда в распоряжении тагильских мастеровых фактически оказалось 86,8 % площади, признанной после 1906 г. в качестве законных наделов населения. В дальнейшем, особенно после 1912 г., когда наделы были уже в основном выделены, накал борьбы вокруг аграрного вопроса заметно спадает. Меняются также и требования тагильских мастеровых. Теперь они добиваются не столько расширения площади угодий, сколько прав свободного распоряжения ими (в частности, права эксплуатации находящихся там природных богатств). В этот период в условиях некоторого смягчения аграрной политики демидовской администрации постепенно сглаживаются различия между показателями официально признанной площади наделов мастеровых и реально использовавшейся ими территории (см. таблицу I.4).

    В этих условиях, наряду с отмеченным выше показателем успешности реформы 1861 г. - увеличением площади наделов мастеровых, еще более важным и главное более близким к действительности следует считать показатель среднего душевого надела, т. е. количества земли на "душу" наличного населения округа. Высчитать его можно лишь на основе реального (а не официального), т. е. запроектированного или предназначенного к наделению размера угодий. В отличие от показателей изменения площади угодий, полученных населением в результате наделения, изменения размера душевого надела более точно характеризуют процесс изменения реального землепользования горнозаводского населения⁵⁰.

    На изменение землепользования наряду с правительственным законодательством, борьбой населения и эволюцией аграрной политики заводовладельцев влияли еще и другие факторы - демографические, экономические, этнографические, связанные со спецификой исторических и природных условий горнозаводского Урала. Именно они определяли уклад жизни местного населения. Это относилось, прежде всего, к домашнему хозяйству мастеровых, являвшемуся существенной "натуральной" частью заработной платы и в то же время обеспечивавшему саму возможность ее получения.

    Большинство заводских и, особенно, подзаводских вспомогательных работ, служивших основным источником существования горнозаводского населения, требовали использования конной силы. Отсюда вытекала необходимость иметь хозяйство, позволявшее содержать не одну, а нескольких лошадей, что в свою очередь требовало наличия покосов и выгонов.

    В то же время природные условия Среднего Урала (куда входила территория округа) не благоприятствовали развитию здесь сельского хозяйства в широких масштабах. Отношение к земле в этих условиях у тагильских мастеровых коренным образом отличалось от крестьян, для которых земля была источником существования, а не средством, обеспечивающим возможность получения основного заводского заработка. Однако, в условиях ухудшения материального положения и для горнозаводского населения заметно повышалась ценность земельных угодий, как и всего личного хозяйства в качестве дополнительного источника жизнеобеспечения. Все вышесказанное объясняет существенные колебания в развитии землепользования мастеровых, отражающиеся в показателях размеров душевого надела в постреформенный период (см. таблицу I.6).

Таблица I.6

Изменения в землепользовании горнозаводского населения Нижнетагильского округа в 1862-1917 гг.*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 1523, 1705, 1756, 1757; Оп. 6. Д. 643; РГИА. Ф. 74. Оп. 1. Д. 103; Таняев В. А. Рабочий класс Урала в годы войны и революции. С. 103-104; Понюшев К. Д. Очерк заселения Урала в пределах Пермской губернии. С. 65.

    ° С лесным наделом.

    °° Без лесного надела.

    В данных этой таблицы отчетливо просматривается общая поступательная тенденция (что не исключило заметных колебаний темпов развития процесса). Высокими темпами прироста (11 %) душевого землепользования горнозаводского населения отличалось первое пореформенное десятилетие. Тяжелое материальное положение населения (из-за дороговизны и сокращения заводских заработков наряду с грабительскими условиями уставных грамот) сделало для него "аграрную проблему" особенно актуальной. Это, естественно, привело к увеличению размеров землепользования тагильских мастеровых, отразившись на высоком показателе коэффициента прироста.

    В дальнейшем в связи с ростом занятости населения в период промышленного подъема конца ХIХ в. и развитием заводского хозяйства (в частности, широким распространением в округе старательских работ) интерес к развитию личного хозяйства у рабочих, естественно, понижается; уменьшаются и показатели темпов развития землепользования. В этом же направлении на развитие землепользования действовал и демографический фактор - рост народонаселения в округе. С 1871 по 1906 г. горнозаводское население выросло в 1,44 раза. Средний же душевой надел соответственно уменьшился с 3,49 дес. до 3,02 дес., т. е. в 1,15 раза.

    Ухудшение положения жителей заводских поселков и деревень в годы экономического кризиса 1907-1909 гг. вновь усилило их интерес к земле. Это, естественно, сказалось на повышении показателя роста площади землепользования и размера душевых наделов. Действовали здесь и другие факторы. Так, относительно высокие показатели прироста площади землепользования в 1906 и 1912 гг. были связаны с активизацией землеустроительных работ в округе. Этим же объясняется высокий коэффициент роста (6,2 %) в 1912 г., когда было завершено размежевание наделов.

    Но после 1912 г. происходило уже не увеличение, а снижение темпов прироста размеров душевого надела вплоть до 1917 г., когда был завершен процесс наделения горнозаводского населения землей в запроектированном размере. Резко снижается и коэффициент прироста площади землепользования (без учета лесного надела, ограничение которого так и не было завершено)⁵¹.

    Следует также учесть, что снижение указанных показателей после 1912 г. было связано еще и с происходившими сдвигами в окружной экономике: началом нового промышленного подъема в заводском производстве и ростом численности населения, особенно в крупных заводских поселениях, где интенсивно развивались промыслы и торговля. В этих условиях аграрный вопрос для бывших мастеровых (или, точнее, их потомков) постепенно теряет свою актуальность или приобретает новую форму в связи с заинтересованностью населения не столько в дальнейшем увеличении площади земельных угодий, сколько в стремлении свободно использовать находившиеся там природные богатства.

    Характерно, что последний показатель прироста душевого надела по округу в 1917 г. оказался незначительным - всего 1,1 % (вместе с лесным наделом). Что же касается собственных земельных угодий, то их размер на душу населения к 1917 г. даже уменьшился в 1,11 (см. таблицу I.5). Это достаточно убедительно опровергает распространенное представление о росте землепользования горнозаводского населения накануне революции⁵². Увеличение площади душевого надела и размеров домашнего хозяйства имело место лишь в некоторых деревнях и в тех заводских поселках округа, где приходило в упадок заводское производство и показатель занятости населения был наиболее низким.

    В целом, несмотря на колебания, за весь постреформенный период средний душевой надел увеличился с 1,9 до 4,69 дес., т. е. в 2,35 раза. Этот показатель обычно фигурирует и в официальной статистике. Однако, если говорить о реальном землепользовании, то показатель следует считать, скорее всего, завышенным, поскольку он включал лесной надел, которым тагильские мастеровые до 1918 г. не успели воспользоваться.

    Но, даже приняв указанную выше цифру, нельзя не увидеть существенного (в 4,9 раза!) расхождения показателя роста душевого надела с показателем роста площади надельных угодий в округе. Из этих двух показателей, на наш взгляд, для создания реальной картины влияния реформы на отношение горнозаводского населения к земле и сельскому хозяйству, следует считать более важным и репрезентативным показатель уровня душевого землепользования перед революцией (см. таблицу I.6).

    Этот показатель - 4,69 дес. с лесным наделом и 2,69 дес. без него - вряд ли можно считать высоким. Характерно, что его размер вовсе не случайно почти в точности совпадает с установленным в 1862 г. демидовской администрацией минимумом (2-3 дес. без лесного надела), необходимым для полноценного работника заводского хозяйства. Но для занятий сельским хозяйством такого количества земли было явно недостаточно.

    Этот вывод подтверждается "сведениями о земельном устройстве" жителей 23 селений (7 заводских поселков в 14 заводских деревень) Нижнетагильского округа, собранными по заданию Главного правления демидовских заводов в 1906 г.⁵³ Эти сведения показывают значительную дифференциацию в распределении земельных угодий (от 1,9 до 25 дес. на душу) у жителей селений, в которых 93 % составляло горнозаводское население. По размерам землепользования среди них можно выделить три группы: низшую (1,9-4,4), среднюю (4,5-5,5) и высшую (6-25) (см. таблицу I.7).

Таблица I.7

Распределение земельных наделов в поселениях Нижнетагильского округа в 1906 г.*

    * РГИА. Ф. 74. Оп. 1. Д. 103. Л. 32-36.

    Как показывает таблица, среди землепользователей первая группа - самая многочисленная и наименее обеспеченная землей (наделы от 1,9 до 4,4 дес. на душу) - включала преимущественно жителей самых крупных заводских поселков (Нижнетагильского, Нижнесалдинского и Верхнесалдинского) и деревни, где жители в основном занимались горными и приисковыми работами (Шайтанка, Захаровка, Анатольская) или сплавом (Усть-Уткинская пристань). Численность ее составляла 23 252 чел. (52,8 % населения округа).

    Ко второй - средней группе (с наделами от 4,5 до 5,5 дес.) - можно отнести, наряду с одной деревней Горбуновой, население вспомогательных Лайского и Черноисточинского заводов, где рабочие из-за небольших и неустойчивых заработков вынуждены были заниматься вспомогательными подзаводскими работами. К этой группе относилось 14 093 чел. (32,1 % населения).

    Наконец, в третью - малочисленную группу с самыми большими наделами (от 6 до 25 дес.) - входили, в основном, жители девяти заводских деревень (Нелобы, Никитинской, Акинфиевой, Сиверной, Бобровки, Больших Галашек, сел Никольского, Покровского и Воскресенского) и двух вспомогательных заводов (Висимо-Шайтанского и Висимо-Уткинского), преимущественно занимавшихся вспомогательными работами или совмещавшими их с заводскими.

    В целом, наделы до 6 дес. имело подавляющее большинство - 84,9 % населения округа, в том числе 4,17 дес. - 43 %. Эти показатели, как и отмеченные выше особенности состава и соотношения выделенных групп, отразили черты, характерные в целом для землепользования горнозаводского населения Урала. Они определялись особенностями экономического положения и менталитетом этого населения, поскольку и в новых условиях сохранялись его связи с заводским хозяйством, доставлявшие основные средства существования.

    Структура и размеры хозяйства мастерового (и освоенного им земельного участка) в начале ХХ в., как и при крепостном праве, зависели от характера исполняемых им заводских работ. Не случайно, размеры земельных угодий большинства жителей заводских селений были близки к высчитанному нами среднему показателю "душевого надела", достаточного для обеспечения работника, занятого в заводском хозяйстве. Однако для занятий сельским хозяйством на Урале этого количества земли было явно недостаточно.

    К такому выводу пришел выполнявший задания Главного правления член Нижнетагильского заводского правления М. В. Струве. В своей записке "О развитии сельского хозяйства" от 10 сентября 1906 г. он писал, что "при всех различиях средний показатель фактического землепользования (3,4-4,5 дес.) на душу населения является явно недостаточным для развития земледелия в округе". "При крайне неблагоприятных условиях для занятий сельским хозяйством (суровый климат, отсутствие удобных земель и необходимых орудий, низкая урожайность), - считал Струве, - земельный надел следует увеличить по крайней мере до 10,2-13,5 дес. Но это не понадобится, т. к. большинство населения (84 %) занято заводскими, рудничными и приисковыми работами и не желает заниматься земледелием... Учитывая это, - заключал автор, - можно считать, что население округа обеспечено землей в достаточной степени"⁵⁴. Такой несколько неожиданный вывод вполне устраивал Демидовых и их Управление, но не население, которое продолжало борьбу против дискриминационной аграрной политики демидовской администрации, действуя при этом как легальными (через суд), так и нелегальными методами. Так, во время войны Нижнетагильское правление сообщало, что за 1914-1915 гг. было зарегистрировано 223 судебных дела о захвате заводских земель в селениях округа⁵⁵.

    После отграничения наделов, мастеровые, став юридически собственниками своих угодий, настаивали на праве использовать находящиеся на их территории природные богатства. Они протестовали против насильственного обмена угодий с обнаруженными там полезными ископаемыми, практиковавшегося заводским Управлением, которое продолжало защищать монопольные права и привилегии заводовладельцев.

    После 1912 г. заметно участились случаи разработки местным населением в надельных землях месторождений руд, драгоценных металлов, аренды демидовских рудников и приисков, а также продажи заготовленных на наделах лесных материалов. Владельцы наделов становятся предпринимателями, занимаются торговлей, промыслами, участвуют в подрядных работах. Таким образом, завершение реформы 1861 г. стимулировало развитие экономики округа.

    Более сложное положение складывалось в сельском хозяйстве. Правительство принимало ряд мер для поощрения сельскохозяйственных занятий горнозаводского населения Урала, видя в этом решение "больной" проблемы его трудоустройства и самообеспечения в условиях сокращения заводских работ. Однако, при недостатке у населения удобных для земледелия угодий эти меры были малоэффективны.

    То же можно сказать о позиции в этом вопросе уральских заводчиков, в том числе и Демидовых. Они разделяли точку зрения правительства на развитие сельского хозяйства, но при этом преследовали свои особые интересы, заключавшиеся в стремлении окончательно освободиться от обязанностей перед населением, в т. ч. от необходимости обеспечения "своих"мастеровых работой. Вопросы о землеустройстве населения округа и мерах развития там сельского хозяйства в конце ХIХ - начале ХХ в. неоднократно обсуждались на заседаниях Главного правления заводов в Петербурге и собраниях членов совета заводского Управления в округе, но дальше сбора материалов о пользе и возможностях сельскохозяйственных занятий мастеровых дело не пошло. После 1912 г. демидовская администрация вообще устранилась от этих вопросов, полностью переложив заботу о развитии сельского хозяйства в округе на земство.

    Что же касается горнозаводского населения, то, как уже отмечалось выше, сельским хозяйством в округе занималась лишь незначительная его часть - в основном - жители нескольких заводских деревень, традиционно сочетавших эти занятия со вспомогательными заводскими работами. С завершением реформы размеры их сельскохозяйственных угодий увеличились, но основное направление хозяйства осталось прежним. Главную роль играли посевы технических культур и скотоводство. Благодаря введению некоторых новшеств (применения удобрений, простейших сельскохозяйственных машин и т. п.) там несколько повысились показатели урожайности и продуктивности скота; укрепились связи с местным рынком. Но это были лишь отдельные успехи. Преодолеть отставание сельского хозяйства округа, занимавшего по производству сельскохозяйственной продукции одно из последних мест в Верхотурском уезде, так и не удалось⁵⁶.

    Не произошло здесь и сколько-нибудь массовое "окрестьянивание"горнозаводского населения. Не эксплуатация земельных угодий, а заводские, приисковые, горные и лесные работы, как и прежде, до реформы, сохранили здесь свое приоритетное значение основных источников существования подавляющего большинства населения округа. Однако связь с подсобным хозяйством (существенную часть которого составляли земельные и лесные участки) жителей заводских поселков и других поселений округа вплоть до 1930-х гг. оставалась характерной чертой не только для местного населения, но и для формировавшегося (в основном из этого населения) рабочего класса Урала.

    Проведение реформы 1861 г., укрепив связь горнозаводского населения с землей, способствовало появлению так называемого "аграрного вопроса", в конце ХIХ - начале ХХ в. выдвинувшегося на первое место в противостоянии тагильских мастеровых с владельцами округа и их администрацией. Однако жизнь внесла свои коррективы. После 1912 г. "аграрный вопрос" сохранил особое значение в основном для жителей заводских деревень, занимавшихся сельским хозяйством. В то же время он в значительной степени утратил былую актуальность для остальной, большей части населения округа. Он не исчез, но отошел на второй план по сравнению с другими вопросами, более адекватно отражавшими насущные интересы трудового населения округа и, прежде всего, интересы рабочего класса, составлявшего не только самую многочисленную, но и самую активную часть этого населения.

    Как уже пояснялось, не меньшее, чем наделение землей, значение в реформе 1861 г. имел рабочий вопрос, связанный с новыми отношениями горнозаводских рабочих с заводовладельцами при переходе от феодальной зависимости к вольному найму. В своеобразных условиях Урала процесс этот был достаточно сложным.

    До 1860-х гг. не было даже самого термина "рабочий". Официальная документация не выделяла рабочих из общей массы горнозаводского населения. Заводское дореформенное делопроизводство в Нижнетагильском округе делило "крепостных заводских крестьян Демидовых" на "штат служительский" и "штат рабочий". Оба эти "штата" в равной степени были обязаны работать на "своего" заводчика-помещика, с которым их связывали патриархальные, а точнее, феодальные взаимоотношения, основанные как на экономической, так и на внеэкономической зависимости работника.

    "Дополнительные правила о приписанных к горным заводам людях"не выделяли рабочих из освобождаемого от крепостного права населения уральских и, в частности, Нижнетагильских заводов. Но там уже говорилось о "прекращении обязательных отношений к владельцам со времени утверждениях уставных грамот и о необходимости разработки соглашений освобожденных мастеровых с заводовладельцами", в том числе об "условиях работ, правилах о порядке найма и увольнения, времени и месте работ, а также оплате за них"⁵⁷. Шагом вперед был закон 3 декабря 1862 г. "Об обеспечении горнозаводского населения", где особо говорилось о льготах "посессионным рабочим", отличавшимся от остального "заводского населения".

    Пункт "О добровольном соглашении" (т. е. вольном найме) был введен и в уставные грамоты всех демидовских заводов⁵⁸. С этого времени, т. е. с 1862 г., в связи с прекращением временнообязанных отношений на Нижнетагильских заводах, формально произошла замена крепостного труда вольнонаемным, что означало установление новых капиталистических отношений. Отказавшись от выкупа наделов мастеровых, Демидовы продвинулись здесь дальше других уральских заводчиков. Выгоду этого решения подтвердили проведенные экономические расчеты, а затем и сама жизнь. Однако юридические оформление вольного найма, т. е. нового правового положения тагильских мастеровых, затянулось на долгие годы. Владельцы заводов и их окружение не спешили с составлением "правил" и "условий на работы", т. е. документов, оформлявших уже фактически установившиеся отношения вольного найма. Их вполне устраивала неопределенность, позволявшая сохранять и в новых условиях прежние порядки, т. е. неограниченную власть над фактически сохранившими зависимость от заводовладельцев "людьми при заводах", как в 1860-1870-е гг. называли рабочих, занятых в заводском хозяйстве.

    Заводовладельцы и администрация всячески стремились не допустить вмешательства власти во взаимоотношения с работающими у них людьми. В ответ на требование мирового посредника ускорить разработку "правил и условий на работу", управляющий округа писал пермскому губернатору о том, что "распоряжения правительства не относятся к Тагильским заводам, где нет поводов для вмешательства в дела освобожденных от обязательных отношений людей, поскольку при их независимом положении не может возникать права требовать разбирательства, в том числе и по вопросам платы за труд. Вмешательство посторонних лиц в отношения с рабочими неправомерно, т. к. принесет вред заводскому производству"⁵⁹.

    При такой позиции понятно запаздывание с составлением на Тагильских заводах официальных документов, которые должны были юридически оформить отношения вольного найма. Их заменяли циркуляры заводского правления, содержащие требования к рабочим и распоряжения, касавшиеся их поведения.

    Общие "правила на заводские работы" появляются в округе только в 1864 г., а индивидуальные "условия на работы" (в разных вариантах - для "своих" и "посторонних" поставщиков топлива и сырьевых материалов) - в 1865 г.⁶⁰ Характерно, что вначале и сами рабочие, особенно на заводах и рудниках, отказывались принимать эти условия, рассматривая их как попытку прикрепить их к заводам. Не только в 1860-е, но и в 1870-е гг. большинство рабочих в Нижнетагильском округе работало по-прежнему без всяких "правил" и "условий". Попытка насильственного введения нового типа условий в виде "расчетных книжек" в 1874 г. привела к массовой забастовке, продолжавшейся около двух месяцев.

    "Книжки"установленного образца, утвержденного Присутствием по горнозаводским делам Уральского Горного управления, появились на Нижнетагильских заводах только в 1894 г. Там указывался размер заработка рабочего, а также были включены выдержки из законов о найме и условия работ на заводах⁶¹. Как и первые "правила" и "условия"1860-1870-х гг., этот документ представлял по замыслу юристов "свободный" договор рабочего с работодателем - владельцем заводов Демидовым, интересы которого представляла заводская администрация. Договор должен был юридически закрепить капиталистические по сути отношения вольного найма, заменившего крепостной труд.

    Однако, содержание расчетных книжек, "условий" и "правил" на работы и других подобных документов свидетельствовали о сохранении в "новых" трудовых отношениях уральских (и, в частности, тагильских) рабочих пореформенных лет элементов внеэкономического принуждения, характерных для крепостного времени. Живые остатки прошлого особенно наглядно проявились в содержании "правил" и "условий" первых пореформенных лет. Характерно, что в них не указывался размер заработной платы, назначавшийся "по усмотрению" заводской администрации. При поступлении на работу с рабочих брали денежный залог, обеспечивавший обязательный трех-годичный срок выполнения их обязанностей. Рабочий не мог "самовольно"уйти, но администрация могла его в любое время уволить или перевести на другую работу, которая могла быть и нижеоплачиваемой. Для поставщиков топлива и других "заводских припасов"сохранялась круговая порука; в отличие от заводских рабочих их труд не нормировался, и в договорах оговаривались только технические условия работ. При многочисленных поводах для штрафования рабочих предельный размер штрафов не устанавливался, что создавало благоприятную почву для злоупотреблений демидовской администрации всех степеней и рангов. При таких условиях о "равенстве" договаривающихся сторон не могло быть и речи. Об униженном положении рабочих первых пореформенных лет свидетельствуют как документы, так и воспоминания самих рабочих⁶².

    При отсутствии рабочего законодательства до конца XIX в. положение владельца Нижнетагильских заводов как "хозяина края" и, прежде всего, монополиста-работодателя делало малоэффективными попытки местных властей и представителей Горного управления ограничить произвол демидовской администрации по отношению к рабочим. Кроме того, сами рабочие, боясь остаться без заработка, соглашались на любые, даже самые тяжелые и невыгодные условия.

    Безвыходное и, по существу, бесправное положение тагильских рабочих в 1860-1870-е гг. усугублялось тем, что заводское правление тогда сохраняло свою "опекунскую" роль в жизни заводских поселений, как это было в крепостную эпоху. Хотя полицейское отделение управления было ликвидировано, его "блюстительные" функции в значительной мере перешли к так называемому юридическому отделению. Пользуясь финансовой зависимостью от управления новых органов общественного самоуправления, оно пыталось контролировать их деятельность в "рабочем вопросе", например, добиваясь ограничения права свободного передвижения рабочих, самовольно покинувших заводские работы, а также взыскания через волостное управление их долгов. В то же время по договоренности с управами из заработка рабочих вычитали их долги по уплате налогов и повинностей (что фиксировалось в первых расчетных книжках). Все это вместе взятое делало тагильских мастеровых бесправными людьми, что не могло не отражаться и на условиях их найма, далеких от действительно свободной купли-продажи рабочей силы. Учитывая это, производственные отношения, установившиеся на Нижнетагильских заводах в пореформенные годы следует рассматривать скорее не как число капиталистические, а скорее как переходные к капиталистическим.

    При анализе отношений тагильских рабочих с заводовладельцами (в том числе их правовом аспекте) нельзя не учитывать специфику исторически сложившихся связей Демидовых с горнозаводским населением, из которых в основном формировались рабочие кадры заводского хозяйства. Эти связи определялись "двойственной ролью" Демидовых как заводчиков и помещиков и наиболее ярко выявлялись в так называемой патерналистской политике владельцев Тагильских заводов первой половины XIX в.⁶³

    Патернализм распространялся на все крепостное население округа. Его цель заключалась, прежде всего, в повышении эффективности труда работников заводского хозяйства и урегулировании противоречий, возникших в их отношениях с заводовладельцем и его администрацией. Это помогало формированию в сознании населения идеализированного образа владельца заводов как "всемогущего и заботливого отца и покровителя своих подданных". Создание своего рода "культа" Демидовых подкреплялось выдачей дешевого заводского провианта, выделением из заводского бюджета средств на содержание школ, больниц, церквей и культурных учреждений (в частности, музея и библиотеки), а также пенсий и пособий для бедных и больных. На эти благотворительные цели (считавшиеся "частными обязанностями" заводчиков) тратились большие средства из фонда "заводского расхода", составлявшие значительную часть накладных расходов, увеличивших себестоимость продукции заводов. Так, в 1849 г. на эти цели было ассигновано 224,6 тыс. рублей, что составляло 23,3 % бюджета⁶⁴.

    При подготовке реформы 1861 г. Демидовы и их управление, собираясь перестраивать отношения со своими бывшими крепостными "на коммерческих началах", мечтали избавиться от ставших для них "стеснительными" "попечительских"обязанностей (или хотя бы части их). Но, с другой стороны, для них еще более важным было сохранить необходимую рабочую силу, закрепив за заводами "освобожденных" мастеровых. Это можно было сделать с помощью льгот и в виде благотворительных расходов заводовладельцев. На этом настаивало и правительство, учитывавшее возможные последствия резкого ухудшения материального положения горнозаводского положения Урала после отмены крепостного права.

    Именно поэтому Демидовы при проведении реформы 1861 г. отказались от выкупа наделов мастеровых. При составлении уставных грамот там было оговорено, что мастеровые, кроме обязательного надела, могли пользоваться (правда, "впредь до усмотрения владельца" и при условии продолжения выполнения заводских работ) всеми своими угодьями, а также бесплатной медицинской помощью и правом обучать детей в заводских школах. Демидовы не отказались и от других своих благотворительных обязанностей перед населением (в том числе продажи по сниженным ценам провианта, запасы которого на заводах по распоряжению Горного управления были значительно увеличены⁶⁵.

    При этом заводчики и их Управление, как уже отмечалось выше, продолжали пресекать попытки властей вмешиваться в их отношения с местным населением, отстаивая "право поступать здесь по своему усмотрению, чтобы не нанести вреда заводскому производству и государственным интересам". "Положение 19 февраля 1861 г., - писал управляющий Тагильскими заводами, - освободило мастеровых, делая их вполне самостоятельными. Неужели от той же независимости и самостоятельности заводовладельцев следует отказываться?"⁶⁶ Такой "независимый"подход к своим обязанностям в отношении населения наглядно проявился в "благотворительности" Демидовых в постреформенный период.

    Структура расходов на эти цели сложилась еще в крепостную эпоху. К первой группе таких расходов относились расходы на "общественные нужды"- содержание церквей, школ, больниц, пожарной части. Вторую группу составляли собственно "благотворительные расходы" - содержание приютов, богаделен, помощь больным и увечным. Сюда же в первые постреформенные годы включались расходы на пособия и пенсии (позже получивших определение "социальной помощи"или социального обеспечения работников). В такой сложной структуре благотворительных расходов нашла отражение указанная выше двойственность положения уральских заводовладельцев, как заводчиков и как помещиков.

    Характерно, что все благотворительные расходы, связанные с выполнением двойных функций Демидовых, в заводском бюджете входили в общую статью так называемых "частных обязанностей". Сюда же относились траты на меценатство, традиционно занимавшее заметное место в деятельности владельцев Тагильских заводов. Однако, после 1861 г. эта деятельность проходила большей частью вне территории Нижнетагильского округа и траты на нее в "заводский расход" не включались.

    Характерно, что выделение и распределение благотворительных расходов в постреформенный период были тесно связаны с ходом реализации реформы 1861 г. и основывались, как и другие льготы населению округа, на строгом соблюдении сословного принципа. Они распространялись только на горнозаводское население. Не только "посторонние работники", но и занятые в заводском хозяйстве государственные крестьяне, жившие в заводских селениях, этими льготами не пользовались.

    Переход на "коммерческие отношения" наряду с трудностями перестройки заводского хозяйства усилили стремление Демидовых (как и других уральских заводовладельцев) сократить расходы на благотворительность. Это коснулось в первую очередь заготовки и выдачи провианта для населения. Уменьшаются также расходы на содержание школ (в 1870-е гг. было закрыто пять из девяти заводских школ в округе), а с 1885 г. в два раза уменьшилась сумма, выделяемая горнозаводскому училищу⁶⁷. Подобная политика Демидовых и их администрации вызывала протесты со стороны местных органов власти и жалобы населения.

    Представление о происходивших в постреформенные годы изменениях в благотворительных расходах Демидовых дает таблица I.8 (А и Б). Сравнение данных таблицы наглядно показывает общую тенденцию сокращения благотворительных расходов заводовладельцев, особенно в первые постреформенные годы и в начале XX в.

Таблица I.8

"Попечительские"расходы по Нижнетагильским заводам*

А. Заготовка и расход провианта в 1860-1868 гг. (пуд.)

Б. Благотворительные расходы в 1861-1910 гг. (тыс. руб.)

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 1518, 1622, 1991; Оп 2. Д. 1262;Нижнетагильские и Луньевские заводы наследников П. П. Демидова. С. 92-93; Usines de Tagil et Lounevka Heritiers de Paul Demidoff. S.P., 1900.

    ° По Нижнетагильскому и Луньевскому округам.

    °° По Нижнетагильскому округу.

    Существенные изменения наметились в структуре расходов на материальную помощь населению. В 1861 г. здесь главную роль играли расходы на провиант, а позже, с 1880-х гг., наметился рост удельного веса расходов на пособия и пенсии - показатель, наиболее четко выявлявший "социальную" направленность политики Демидовых после отмены крепостного права.

    По мере завершения перехода на вольнонаемный труд и формирования устойчивых рабочих кадров демидовская администрация стремилась повысить производительность труда путем использования новой поощрительной мотивации труда, для чего необходимо было упорядочить систему пенсий. Важным шагом на этом пути явилось распоряжение Главного Петербургского правления от 28 сентября 1866 г.⁶⁸ В нем был утвержден срок выслуги пенсии - 30 лет непрерывной службы для рабочих с назначением каждый раз по особому распоряжению заводовладельца или его главноуполномоченного за долговременную и беспорочную службу еще до введения уставных грамот. Такие же условия существовали при назначении пособий семьям умерших и пострадавших на работе или службе людей, причем здесь также требовался непрерывный 30-летний рабочий стаж и безупречная репутация.

    Численность пенсионеров при таких жестких условиях была незначительной, что должно было снизить расходы. По сведениям Нижнетагильской заводской конторы, в 1867 г. числилось всего 234 пенсионера, в том числе 125 рабочих (из 11 310 человек, занятых в заводском хозяйстве округа). Размер пенсий колебался от 1 до 2,6 рублей в месяц, а у 40 рабочих был меньше рубля в месяц⁶⁹.

    Сложным был порядок оформления пенсий, открывавший простор злоупотреблениям заводской администрации (на что постоянно жаловались рабочие и их семьи). Положение изменилось к лучшему только в 1880-е гг. По данным за 1886 г., число рабочих, получавших пенсии и пособия увеличилось до 1881 чел., а сумма расходов на эти цели достигла 40 070 тысяч рублей (см. табл. I.9).

Таблица I.9

Пенсии на Нижнетагильских заводах в 1886-1910 гг.*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 120, 1518, 1622, 1991; Оп 2. Д. 1262;Нижнетагильские и Луньевские заводы наследников П. П. Демидова. С. 92-93; Usines de Tagil et Lounevka.

    В 1887 г. в округе вводится разработанное два года назад в Главном правлении заводов "Положение о пенсиях служащим и рабочим Нижне-Тагильских и Луньевских заводов",⁷⁰ где были точно определены не только стаж выхода рабочих на пенсию (30 лет), но и размеры пенсий (1,5 и 2 руб. в месяц), условия и круг пенсионеров. Из него были исключены подрядчики, старатели и все, когда-либо причинившие вред интересам заводов (в их числе были, например, люди, занимавшиеся хищнической разработкой и скупкой золота и платины, а также занятые на временных работах).

    Наиболее существенные изменения в пенсионной системе в Нижнетагильском округе произошли в конце XIX - начале XX в. под влиянием, главным образом, правительственного законодательства. Наиболее важную роль здесь сыграл закон 3 июня 1886 г. об использовании штрафного капитала, Устав о промышленности (в новой редакции 1887 г.), закон 3 июня 1903 г. о компенсационных выплатах заводчиками за производственные травмы и страховые законы 1912 г. Правительственное законодательство не только расширяло круг пенсионеров и увеличивало суммы выплат пособий и пенсий, но и повышало ответственность заводовладельцев за социальное обеспечение рабочих.

    В основе происходивших здесь (правда, медленно и непоследовательно) сдвигов лежали происходившие в этот период изменения трудовых отношений в горнозаводской промышленности Урала, связанные с глобальными модернизационными процессами. Этого, естественно, не было и не могло быть в предшествовавший пореформенный период 1860-1880-х гг., когда "социальное направление"еще не выделилось из русла общей политики заводовладельцев.

    Как же в этой ситуации складывались отношения горнозаводского населения с заводовладельцами? Они не были однозначными. В многочисленных выступлениях тагильских мастеровых пореформенных лет, носящих ярко выраженных антифеодальный характер, в то же время ощутимо просматриваются разные направления. Они были связаны с различиями интересов разных групп горнозаводского населения и изменением условий, в которых формировалось их отношение к владельцам Тагильских заводов. Для основной массы горнозаводского населения на первом плане было завершение землеустройств на самых льготных условиях и сохранение в полном размере всех "по­печительских обязанностей"Демидовых. Для мастеровых, непосредственно связанных с заводским производством, еще более важным, приоритетным был вопрос повышения заработных плат и увеличения пенсий, гарантирующих их жизнеобеспечение.

    Отмеченные различия являлись закономерным результатом растущей дифференциации общества, в первую очередь выделения рабочих в новую социальную группу. Но в пореформенный период рабочие еще сохраняли самую тесную связь с горнозаводским сословием, чему, несомненно, способствовало правительственное законодательство, связанное с проведением реформ 1860-1870-х гг. Естественно, это не могло не отразиться на сознании тагильских рабочих и их менталитете.

    Проявлением последнего было отношение к владельцу заводов П. П. Демидову. В нем рабочие видели не только монополиста-работодателя, но прежнего всесильного "хозяина", который был обязан, как и раньше, заботиться о "своих" рабочих. Вера в это (являвшаяся результатом "культа Демидовых") еще долго жила в соз­нании жителей заводских поселков и деревень. Это наложило отпечаток на борьбу населения (в том числе и рабочих) во второй половине XIX - начале XX в., направленную напротив "доброго" Демидова, против демидовской администрации, проводившей дискриминационную политику, инициированную самим Демидовым и его окружением. Почвой для сохранения таких патриархальных настроений было сохранение крепостнических пережитков в экономике округа и организации труда в заводском хозяйстве.

    Медленная эволюция этих настроений и связанного с ними менталитета в значительной мере объяснялась объективными причинами и социальной незащищенностью рабочих (при отсутствии юридического оформления их нового статуса), а также общего тяжелого и бесправного положения горнозаводского населения, неразрывной частью которого они были. Отмена крепостного права и реформы 1860-1870-х гг., несомненно, способствовали ускорению этого процесса, как и в целом, развитию капиталистических отношений.

    Реформы коснулись не только рабочих, но и всего населения Нижнетагильского округа. Усилилось имущественное и социальное расслоение жителей заводских поселков и деревень, выделение торгово-промышленных слоев, на основе которых формировалась местная заводская буржуазия. Удельный вес этой группы в общей численности населения округа был незначительным, но ее влияние на экономическую и общественную жизнь заводского общества более чем заметно. Это особенно наглядно проявилось в выступлениях горнозаводского населения в первые пореформенные годы, прежде всего, в борьбе против уставных грамот.

    Политика заводовладельцев и их управления в отношении зажиточной верхушки местного горнозаводского населения (особенно предпринимателей) не отличалась последовательностью. Это зависило от многих обстоятельств, а, главное, от конкретной ситуации, складывавшейся на заводах округа. Наиболее жесткой она была в предреформенные и первые пореформенные годы. Досрочно освобождавшихся от временнообязанных отношений людей (среди которых можно было встретить фамилии почти всех известных тагильских предпринимателей) лишали земельных наделов и провианта. Заводская администрация уничтожала заимки и мельницы, устроенные на "заводской"земле под предлогом нарушения законов их владельцами. Запрещалось открытие "огнедействующих" заведений, разрушались и уж существующие "обывательские"кузницы, а их хозяева штрафовались. Притеснениям подвергались и местные торговцы из числа тагильских мастеровых.

    Естественным следствием таких действий было обострение отношений демидовской администрации с местными торговцами и "промышленниками", активно боровшимися за свои права и интересы. Характерным примером здесь может служить "дело о Тагильской базарной площади", продолжавшееся пять лет⁷¹. По условиям уставной грамоты эта главная торговая площадь округа переходила в совместное управление заводовладельца и местного общества мастеровых. Это сохраняло за заводским правлением возможность постоянного вмешательства в экономическую жизнь Тагильского поселка (не говоря уже о получении заводовладельцами дополнительных доходов). Споры с местными торговцами из-за благоустройства и управления площадью превратились в острый конфликт. В результате упорной борьбы Тагильское волостное управление добилось устранения демидовского управления от сбора торговых пошлин и взяло управление торговой площадью полностью в свои руки.

    Интересы заводовладельцев и населения округа (в первую очередь его торгово-промышленной части) столкнулись также и в вопросе о предоставлении Нижнему Тагилу - крупному промышленному и экономическому центру Урала - прав города. Его жители (и особенно заинтересованные в этом торговцы и предприниматели) дважды (в 1861 и в 1867 гг.) подавали прошения, но потерпели неудачу из-за вмешательства П. П. Демидова, заручившегося поддержкой правительства⁷². Это позволило заводчику в лице заводского Управления и после отмены крепостного права сохранять в своих руках реальную власть, как в Нижнем Тагиле, так и во всем округе, и по-прежнему влиять на жизнь заводского населения. Такое положение не могло не отразиться в сознании этого населения, в особенностях его менталитета, формировавшегося в условиях веками насаждавшегося "культа Демидовых". Однако, постепенному преодолению "патерналистских" иллюзий способствовала, прежде всего, дискриминационная социальная и экономическая политика демидовской администрации. Естественно, сохранялась острота социальных противоречий, в том числе и со сформировавшейся в постреформенные годы "заводской" буржуазией.

    Положение начинает несколько меняться в конце XIX - начале ХХ в., благодаря известной либерализации правительственного законодательства, устранившего часть запретов в частной предпринимательской деятельности на горнозаводском Урале. В условиях ускорившегося развития товарно-денежных отношений, все глубже проникавших в заводское хозяйство, становится более гибкой экономическая, а затем и социальная политика самих заводовладельцев и их администрации. В частности, в конце 1870-х гг. в Нижнетагильском округе снимаются ограничения в устройстве промышленных заведений.

    Это дало толчок для быстрого развития промыслов и торговли в заводских поселках. В 1890-1900-х гг., по мере завершения наделения населения землей, демидовское Управление, принужденное к исполнению законодательства, стало давать разрешения мастеровым на разработку полезных ископаемых и вырубку леса на надельных землях. В округе в эти годы получают широкое развитие подрядные и старательские работы, осуществляется сдача в аренду приисков и рудников. Подобные меры, принесшие ощутимые выгоды, прежде всего, наиболее зажиточной части населения, были с одобрением встречены в торгово-промышленных кругах заводского общества. Это способствовало стабилизации и отношений демидовской администрации с представителями местной буржуазии, особенно с теми, кто был непосредственно связан с заводским хозяйством, его интересами и потребностями.

    Однако и здесь феодально-крепостнические пережитки, и, в первую очередь, стремление заводовладельцев даже в изменившихся условиях сохранить свои монопольные права и привилегии, далеко не были изжиты и по-прежнему тормозили развитие экономической жизни заводских селений. Это порождало бесконечные жалобы и многочисленные судебные процессы, как со стороны жителей (в том числе и наиболее крупных предпринимателей Треуховых, Ушковых, Головановых), так и со стороны представителей демидовского Управления, стоящих на страже интересов заводовладельцев. Характерно, что эти конфликты и судебные разбирательства (главным образом из-за земельных владений и разработки полезных ископаемых) не прекращались даже во время мировой войны.

    Главными итогами реформ в Нижнетагильском округе можно считать интенсификацию начавшихся здесь, как и по всей стране, модернизационных процессов, результатом которых явились заметные экономические и социальные сдвиги, в частности, формирование выделившихся из горнозаводского населения основных классов капиталистического общества - буржуазии и рабочих. Эти сдвиги не могли не влиять на эволюцию экономической и социальной политики заводовладельцев и их Управления. Они вынуждены были (хотя не сразу и далеко не адекватно) отвечать на "вызовы" времени. Но при этом они старались сохранять прежнюю стратегическую установку защиты своих монопольных прав и привилегии любой ценой, даже идя на известное расхождение с более либеральным и реалистичным курсом правительственного законодательства.

    Такая политика заводовладельцев не могла не отразиться на особенностях проведения реформ на Тагильских заводах. К ним можно отнести, во-первых, медленный, затянувшийся почти на полвека процесс реализации основной реформы 1861 г., связанной с отменой крепостного права и наделения землей горнозаводского населения; во-вторых, незавершенность этих реформ, в значительной мере сохранивших феодально-крепостнические пережитки в отношениях заводчиков Демидовых и представляющего их интересы заводского Управления с населением округа.

    Особенности проведения реформ 1860-1870-х гг. оказали большое влияние на развитие заводского хозяйства Нижнетагильского округа и, прежде всего, на эволюцию металлургического производства по пути индустриализации. Они в значительной степени определили особенности состава и численности рабочих Тагильских заводов, их участие и роль в социальной борьбе в постреформенный период.

Главная страница