Глава II

Заводское хозяйство Нижнетагильского округа в постреформенный период

§ 3. Развитие вспомогательных отраслей

    Топливное дело

    Из всех вспомогательных отраслей заводского хозяйства самую важную роль всегда играло так называемое "топливное дело", а точнее, заготовка древесного угля и дров. Без этой отрасли была невозможна металлургия, но она же изначально представляла "болевую точку" развития окружной экономики.

    Время от времени проблема древесного топлива для демидовских (в том числе Нижнетагильских) заводов особенно обострялась. Первый раз это произошло во второй половине XVIII в., когда резко увеличилось число металлургических заводов, которым не стало хватать топлива. В то время это была, прежде всего, кадровая проблема. Она была решена переселением на Урал массы крепостных "переведенцев" из среднерусских вотчин Демидовых¹⁰². В дореформенный период вопрос о недостатке сырьевой базы "топливного дела" в Нижнетагильском округе, считавшемся одним из наиболее обеспеченных лесными запасами, не возникал. По данным за 1850-е гг., площадь округа составляла 638 080 дес., принадлежащих Демидовым на посессионном и 17567 дес. - на владельческом праве. Из них площадь лесов включала 591336 дес. При установленной официально норме вырубки леса на 300 тыс. коробов (105 тыс. куб. саж.) в 1860 г. было заготовлено 216445 коробов угля¹⁰³. До 1894 г. этот показатель не был превзойден.

    Таким образом, прямой производственной необходимости в увеличении норм заготовки топлива при медленных темпах развития заводского производства в первые пореформенные годы не было. Тем не менее, этот вопрос поднимался владельцами Тагильских заводов уже в 1866 г.¹⁰⁴

    Используя благоприятную ситуацию (в связи с обсуждением в правительственных кругах судьбы казенных заводов и прецедента Невьянских заводов, к которым были прирезаны участки казенных лесов), Демидовы добиваются передачи им казенных Серебрянской и Илимской дач площадью 224,3 тыс. дес. Предлогом была возможность увеличения производства рельс, необходимых казне в связи с начавшимся строительством железных дорог в России. Дело о казенных дачах продолжалось до 1875 г. и кончилось неудачей¹⁰⁵. Следующим ходом в борьбе за лесные участки, сопровождавшейся подробными расчетами о выгоде расширения масштабов заводского производства в Нижнетагильском округе, стало приобретение П. П. Демидовым в 1884 г. частного Луньевского (Никитинского) горнозаводского округа и Усьвинской лесной дачи. В результате, кроме покупки двух металлургических заводов он стал владельцем еще и новых лесных массивов площадью 175 тыс. дес.¹⁰⁶ Таким образом, лесные запасы Тагильских заводов были существенно увеличены. "Топливная проблема" в этом плане в первые пореформенные годы не возникала.

    Реализация реформы 1861 г. внесла здесь существенные коррективы. По первоначальным условиям "уставных грамот" лес не включался в состав наделов тагильских мастеровых, и вся земля, выделенная в наделы, составила лишь 6 % земельной площади округа. Это должно было сохранить монопольное положение Демидовых как землевладельцев и работодателей.

    Переход на вольнонаемный труд неожиданно обострил кадровый вопрос в этой отрасли заводского хозяйства. При выполнении лесных работ, особенно заготовке дров (считавшейся одной из самых тяжелых и плохо оплачиваемых работ), возникла нехватка работников, поскольку мастеровые стали все чаще отказываться от выполнения этих работ. Для преодоления кадровых трудностей демидовской администрацией применялись различные меры: от внеэкономического принуждения до увеличения плат¹⁰⁷. Но наиболее эффективным оказался наем работников "со стороны". Численность последних к началу 1880-х гг. достигла 1370 чел. и продолжала увеличиваться¹⁰⁸. Основную массу поставщиков топлива по-прежнему составляли бывшие крепостные Демидовых. Хотя их юридический статус изменился, организация труда осталась прежней.

    При сохранении примитивного "домануфактурного" разделения труда и сезонного характера лесных работ производственный процесс практически исключал саму возможность технического прогресса и, соответственно, интенсификации труда работников. Повышения производительности лесных работ можно было добиться лишь путем экстенсивного развития этой, едва ли не самой отсталой отрасли заводского хозяйства. Отставание заготовки топлива от темпов роста заводского производства наметилось еще до реформы. Однако в первые пореформенные десятилетия диспропорция развития основных и вспомогательных отраслей (к которым относилось и "топливное дело") еще не достигала той степени остроты, за которой неминуемо следовал паралич окружной экономики. Основные и вспомогательные отрасли сравнительно мирно сосуществовали в рамках единой окружной системы организации заводского хозяйства. В этих условиях, несмотря на отставание, топливная отрасль в основном обеспечивала нужды заводского производства округа. Необходимое количество топлива (около 200 тыс. коробов угля и 50 тыс. куб. саж. дров) Тагильские заводы получали регулярно, а лесных запасов в округе было более, чем достаточно. Посессионные ограничения в их использовании не были чрезмерными. Нормы вырубки леса в пореформенные годы не снижались, наоборот, даже росли. При этом заводчики, увеличивая свои запросы, не всегда имели возможность их реализовать. Об этом свидетельствуют "сведения о недорубах", посылавшихся в Горное управление (см. табл. II.4):

Таблица II.4

Вырубка дров в лесных дачах Нижнетагильского округа в 1902-1914 гг. (тыс. куб. саж.)*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 2. Д. 1801; Оп. 4. Д. 231, Нижнетагильские и Луньевские заводы наследников П. П. Демидова. С. 11.

    Имеющиеся в нашем распоряжении сведения о заготовке топлива в 1870-1890-е гг. говорят о медленных темпах динамики производственного процесса заготовки топлива (см. табл. II.5).

Таблица II.5

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 2. Д. 509, 573, 595, 677, 839; Оп. 4. Д. 231; Оп. 7. Д. 675; Сборники статистических сведений о горнозаводской промышленности России за 1891-1911 гг. СПб., 1893-1913.

    Отраженные в показателях таблицы колебания, в основном, были синхронны колебаниям выплавки чугуна в округе. Положение существенно изменилось в период промышленного подъема, когда выплавка чугуна в округе увеличилась почти в полтора раза. В связи с возросшей потребностью заводов в топливе заметно выросла и его заготовка. С 1890 по 1898 г. заготовка древесного угля увеличилась со 179 352 до 257 834 коробов (т. е. в 1,43 раза). При этом изменений в технологии и технике лесных работ не происходило. Успех был достигнут за счет увеличения численности занятых рабочих и некоторых изменений в организации самой лесозаготовительной операции.

    По данным заводской статистики, число работников, занятых на заготовке топлива и "лесных припасов" с 1893 по 1903 г. возросло с 5568 до 8659 чел., т. е. в 1,56 раза. Большая часть лесных работ в это время выполнялась не централизованно (через конторы), а через подрядчиков, или сдавались заводоуправлением "с торгов".

    Такие методы решения возникавших проблем были характерны для всех вспомогательных отраслей заводского хозяйства, изначально приспособленных к экстенсивному развитию. На раннем этапе индустриализации они давали определенный эффект. С начала ХХ в. объемы заготовки топлива в округе стали сокращаться: с 1902 по 1909 г. количество коробов угля уменьшилось со 189 тыс. до 100 тыс.; с 7731 до 6810 чел. сократилась и численность заготовителей топлива. Главную роль сыграли колебания заводского производства округа, переросшие в системный кризис 1907-1909 гг.

    На судьбу топливной отрасли также оказал влияние ход реализации реформы 1861 г. на Тагильских заводах, в частности, изменение землепользования населения округа. Правительственное законодательство (особенно "Положение" 19 мая 1893 г. и указ 8 июня 1901 г.) внесли существенные изменения в условия "уставных грамот", увеличив площадь, отведенную в качестве наделов тагильским мастеровым к 1917 г. с 50 до 248 тыс. дес. (в том числе выделено свыше 106 тыс. дес. леса)¹⁰⁹. Заводовладельцы видели в расширении землепользования населения ущемление своих монопольных прав и всеми способами пытались задержать межевание и отграничение надельных земель. Демидовская администрация чинила препятствия населению в использовании природных богатств, обнаруженных на надельных землях. Тем не менее, в 1910-1912 гг. большая часть жителей заводских поселков и деревень округа стала владельцами земельных угодий, отведенных к наделу. В 1917 г. началось отграничение выделенных лесных участков.

    Расширение землепользования населения, естественно, существенно сократило размеры владений (включая и лесные дачи) Демидовых. Стремясь компенсировать эти потери, заводовладельцы приобретают на разных условиях земли и лесные участки за пределами Нижнетагильского округа. В конце XIX в. ими были куплены и арендованы у частных лиц и казны Туринская, Знаменская, Шуваловская, Верхотурская, Фабричная, Николо-Павловская лесные дачи. Доля топлива, заготовленного в этих дачах, а также в ранее купленных дачах Луньевского округа, постоянно росла. В предвоенные годы Тагильские заводы оттуда получали свыше 50 % всего древесного топлива¹¹⁰.

    Влияние реформы 1861 г. проявилось еще и в том, что с завершением надельного процесса у горнозаводского населения появился новый источник существования в виде возможности эксплуатации природных ресурсов надельных угодий, которые в соответствии с законодательством должны были стать их собственностью. Это в первую очередь касалось заготовки и продажи топлива. Получив такое право, тагильские мастеровые из поставщиков угля и лесных материалов, нанятых заводским правлением (т. е. наемных рабочих), превращались в предпринимателей, продавая эти материалы со своих надельных угодий. Это коренным образом меняло их взаимоотношения с заводовладельцем в лице заводоуправления.

    Ближайшим же последствием реформы стало очередное обострение "кадровой проблемы". Характеризуя произошедшие изменения, Нижнетагильское заводоуправление объясняло затруднения массовыми отказами населения от заключения условий на поставку угля и дров и констатировало, что "мастеровым невыгодно наниматься в качестве поставщиков; они предпочитают продавать лес со своих наделов или участвовать в подрядах"¹¹¹.

    До 1906-1910 гг. демидовская администрация, защищая интересы заводов и заводовладельцев, отрицательно относилась к предпринимателям из горнозаводского населения и даже пыталась пресечь их "незаконные действия", не останавливаясь при этом даже перед методами внеэкономического принуждения, вплоть до отказа от заводских работ, принудительных поставок дров и т. п. Но после того, как права на наделы мастеровых были юридически признаны, политика заводчиков и их правления в этом вопросе претерпевает существенные изменения. Этому способствовали происходившие сдвиги в экономике округа, связанные с развитием товарно-денежных отношений, а также трудности, возникшие из-за сокращения заготовки топлива в Тагильской лесной даче, в условиях резко увеличившейся потребности в нем заводов.

    Выход из сложившегося положения демидовское правление искало в увеличении закупки топлива со стороны. Тенденция роста удельного веса покупного топлива наметилась еще в конце XIX в. и продолжала нарастать в начале нового столетия. В 1902-1911 гг. доля купленного топлива достигала в отдельные годы до 61-84 % всего топлива (см. табл. II.6).

Таблица II.6

Заготовка топлива в Нижнетагильском округе в 1902-1910 г. (куб. саж.)*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 6. Д. 231. Д. 190.

    В расчете на купленное, а не на заготовленное топливо был составлен и "план реорганизации" заводского производства 1912 г. Это должно было в известной мере помочь преодолению отставания топливной отрасли. Но это же делало ее все более затратной, усугубляя и без того тяжелое финансовое положение заводов. Пытаясь сэкономить средства, Нижнетагильское заводоуправление все чаще стало прибегать к покупке более дешевого топлива с наделов горнозаводского населения. Удельный вес "надельного" топлива постоянно рос. Если в 1909 г. он составлял 0,9 % купленного тогда топлива, то в 1910 г. он равнялся уже 15,4 %. По более полным и точным данным за 1911 г., с наделов мастеровых было куплено 40,8 % дров (в том числе 60,3 % в Тагильской даче) и 26 % угля (42, 5 % в Тагильской даче). Возросшая роль "надельного" угля прослеживается по табл. II.7 и II.8.

Таблица II.7

Заготовка топлива в Нижнетагильском округе в 1911 г.*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 4. Д. 231. Л. 11.

    За счет покупки в начале ХХ в. удалось увеличить заготовку топлива с 1910 по 1914 г. в 1,9 раза (со 136 тыс. до 265 тыс. коробов). Но при этом количество заготовленных дров уменьшилось с 123 до 63 куб. саж. Тенденция снижения заготовки топлива прослеживается и в отношении древесного угля. Наивысший показатель заготовки угля (275,5 тыс. коробов) был достигнут в 1911 г., но он составлял всего 55 % определенного планом 1912 г. количества угля (500 тыс. коробов). Даже при снижении показателей этого плана (до 429,4 тыс. коробов), рассчитанного на выплавку 9550 тыс. пуд. чугуна, заготовленный в 1911 г. уголь составлял всего 64,1 %, что обрекало "план реорганизации" на неизбежную неудачу¹¹².

Таблица II.8.

Заготовка топлива в Нижнетагильском округе в 1909-1916 гг.*

    *ГАСО. Ф. 643. Оп. 6. Д. 262. Д. 231.

    Говоря о развитии топливной отрасли в конце XIX - начале XX в., следует отметить попытки внести что-то новое в технологию производства древесного угля и структуру топливного баланса окружной экономики. Опыты с переходом от примитивного кучного ("кабанного") способа углежжения к более совершенному печному методу происходили в Нижнетагильском округе еще в 1880-е гг. Но сколько-нибудь заметную роль печное углежжение стало играть лишь со второй половины 1890-х гг. В 1898 г. в округе было 108 углевыжигательных печей. Они дали 21 910 коробов, что составило около 8 % всего заготовленного угля¹¹³. В 1910 г. в округе действовало уже 117 печей. Печной уголь обходился дешевле кучного, кроме того, выжег угля в печах имел более высокие производственные показатели (65 % выхода угля против 55 % при кучном углежжении)¹¹⁴. Однако, при использовании печного угля снижалось качество металла. Кроме того, для печного углежжения требовалась иная, более сложная организация процесса заготовки и перевозки дров на обширной территории лесных дач. Осуществить ее в полной мере так и не удалось; помешала война и связанные с ней трудности¹¹⁵.

    К прогрессивным и в значительной мере реализованным начинаниям относились попытки замены древесного топлива (которое все больше дорожало) другими, более дешевыми видами (сучья, пни, колодник, торф, каменный уголь, кокс и др.). Насущная необходимость в этом в Нижнетагильском округе появилась не столько из-за истощения лесных запасов, сколько из-за экономических соображений при решении основной задачи снижения себестоимости заводской продукции. Достижения в изменении топливного баланса иллюстрирует табл. II.9.

Таблица II.9

Топливный баланс Нижнетагильских заводов в 1860-1890 гг.*

А. Древесный уголь и минеральное топливо (коробов)

Б. Дрова и их заменители (куб. саж.)

    * Нижнетагильские и Луньевские завода наследников П. П. Демидова. С. 5-7.

    ° В переводе на древесный уголь

    °° В переводе на дрова

    Как видно из таблицы, заметные успехи здесь были достигнуты только в 1890-е гг. По углю заменители составляли в 1895 г. 21,9 %, по дровам - 48 % древесного топлива. Самое заметное достижение в изменении топливного баланса было связано с переводом выплавки меди на минеральное топливо и победой передовых технологий (мартеновского и бессемеровского способов получения литой стали). Это позволило значительно сократить расход, а следовательно, и заготовку древесного топлива. Но здесь скорее можно говорить лишь о косвенном влиянии технологического прогресса.

    В период 1910-1917 гг. развитие топливной отрасли проходило в условиях, существенно отличавшихся от предшествующих. Главным фактором тогда стали новый промышленный подъем заводского производства и заметные успехи продвижения Тагильских заводов по пути индустриализации. За 1910-1915 гг. производство чугуна в округе увеличилось в 1,2 раза, железа и стали - в 1,5 раза. Для того чтобы достигнуть таких размеров производства, необходимо было соответственно увеличить и заготовку угля и дров (см. табл. II.8). Определенную роль в достигнутых результатах играло дальнейшее распространение печного углежжения. В 1914 г. в обоих демидовских округах - Нижнетагильском и Луньевском - действовало 167 углевыжигательных печей¹¹⁶. В 1915 г. уже около половины заготовленного угля составлял печной уголь¹¹⁷.

    Технические новации и продолжавшиеся изменения в организации лесозаготовительной операции, связанные с окончательным переходом на подряд, привели к некоторому сокращению численности занятых в топливной отрасли рабочих: в 1913 г. по сведениям заводского управления она составила 6021 чел. (против 8695 - в 1904 г.) (см. табл. II.5). Характерно, что большая часть их работали за пределами округа.

    Мировая война осложнила положение топливной отрасли. В связи с мобилизацией населения обострилась кадровая проблема: общая численность рабочих по Нижнетагильскому округу должна была из-за мобилизации сократиться на 3367 чел., а по обоим демидовским округам - на 4468 чел. В лесном хозяйстве это сокращение должно было составить 1920 чел. или 24,2 %¹¹⁸. Этими цифрами Нижнетагильское заводоуправление оперировало в официальной переписке, добиваясь сокращения числа мобилизованных. Однако, фактическое сокращение численности рабочих, благодаря мерам, принятым заводовладельцами и их Петербургским правлением, было значительно меньшим. Благодаря отсрочке от мобилизации и использования военнопленных со второй половины 1915 г. численность рабочих вновь стала расти, достигнув к октябрю этого года 4823 чел.

    В планах заводского управления на 1916 г. было довести численность рабочих Нижнетагильского и Луньевского округов до 25670 чел., на заготовке топлива до 13270 чел. (что в два раза превышало численность лесных рабочих накануне войны)¹¹⁹. Но фактически в 1916 г. заготовкой топлива занималось всего 6609 чел., в Нижнетагильском округе - 5870 чел. (т. е. меньше, чем в начале 1914 г., но больше, чем в 1913 г.)¹²⁰. Тем не менее, обострение кадровой проблемы в топливной и других вспомогательных отраслях все же имело место, поскольку существовал разрыв между потребностями расширявшегося заводского производства и возможностями их удовлетворения (которые лишь в небольшой степени могли быть удовлетворены закупкой топлива со стороны, что представляло серьезные трудности в связи со сложным финансовым состоянием Тагильских заводов). В этих условиях наметившийся топливный кризис стал началом общего кризиса заводского хозяйства демидовских округов.

    На примере кризиса топливной отрасли особенно наглядно выявился один из основных пороков уральской горнозаводской промышленности: диспропорция развития основных и вспомогательных отраслей заводского хозяйства. По мере успехов продвижения заводов по пути индустриального развития эта диспропорция не сглаживалась, а, наоборот, усиливалась. Топливная отрасль перестала обеспечивать растущие потребности заводов округа.

    На кардинальное решение топливной проблемы - перевод доменной плавки на минеральное топливо - владельцы Нижнетагильских заводов и их правление не решались. Он не был предусмотрен "планом реорганизации" заводского производства не только на ближайшие годы, но и на отдаленное будущее. Частичные же "усовершенствования", вроде печного углежжения, проблему не решали, да и не могли решить. Топливный кризис в этих условиях был неизбежен.

    Рудники

    На территории Нижнетагильского округа находились десятки железных и медных месторождений. Из них во второй половине XIX - начале XX в. разрабатывалось (в разное время) около десяти. Из рудников главную роль, как и в крепостную эпоху, играли Высокогорский и Меднорудянский, снабжавшие рудой все заводы Нижнетагильского и Луньевского округов.

    Меднорудянский занимал особенное место среди рудников округа. Оно определялось значением медеплавильной промышленности как самой доходной отрасли заводского хозяйства. В дореформенный период она давала более 50 % общего дохода. В начале XX в. (по средним данным за пятилетие 1900-1905 гг.) на долю продукции медной промышленности округа приходилось 42 % доходов от всей проданной продукции¹²¹. Это вполне объясняет исключительное внимание к медной промышленности со стороны Демидовых и их управления, не жалевших средств на ее развитие.

    Из-за сложности подземных работ эксплуатация медного рудника представляла значительные трудности и требовала более совершенной техники и опытных специалистов. По техническому оборудованию и составу рабочих кадров Меднорудянский рудник существенно отличался от других тагильских рудников, приближаясь к крупным заводам. В 1850-е гг. кроме вододействующей штанговой машины здесь имелись четыре паровых машины и три паровых котла общей мощностью свыше 200 л. с. В 1863 г. она составляла уже 300 л. с.¹²² На территории рудника, кроме шести шахт и корпуса паровых машин размещались столярное и слесарное "заведения" и лаборатория.

    Сложный производственный комплекс рудника, однако, еще не приобрел черты единого промышленного предприятия по сравнению с заводскими цехами, объединенными единством производственного процесса. Производственные связи рудничных "заведений" были неустойчивыми. Отдельные производственные операции были разделены во времени и пространстве. На основных добычных работах здесь, как и на железных рудниках, безраздельно господствовал ручной труд. Разделение труда и соотношение функциональных групп рабочих носили мануфактурный характер. На наземных вспомогательных работах в больших масштабах использовалась конная сила.

    Сложными природными условиями, в которых проходила разработка месторождения (близость наземных и подземных вод), объяснялась нестабильность работы рудника, отражавшаяся в колебаниях масштабов добычи руды. При этом динамика добычи руды имела сравнительно слабо выраженную поступательную тенденцию. Это затрудняет выделение сколько-нибудь четко выраженных периодов развития производства рудника в постреформенные годы. Скорее, здесь можно говорить о тенденциях динамики добычи медной руды, как правило, не совпадавшей с динамикой заводского производства. Так, первое десятилетие после реформы показывает не спад, а наоборот, увеличение добычи, продолжавшееся с 1850-х гг. (3-4 млн пуд. в год). 1870-е - начало 1880-х гг. были ознаменованы заметным уменьшением добычи (до 1,3-2,1 млн пуд.). В период 1880-х - начала 1890-х гг. начинается медленный подъем (также с большими колебаниями), который продолжался до 1906 г. После чего все более четко выявляется очередной спад производства рудника, вырабатывавшего свои ресурсы. Остановить этот закономерный процесс уже не могли никакие технические нововведения: себестоимость руды резко возрастает и ее добыча становится нерентабельной.

    Наряду с основным природным фактором (ухудшение качественных показателей добываемой руды по мере выработки месторождения и роста ее себестоимости по мере углубления и усложнения добычных работ) на колебания динамики производства влиял также ход технического прогресса. По сравнению с железными на Меднорудянском руднике он шел значительно быстрее. Владельцы Нижнетагильского округа и их правление не жалели средств на обновление оборудования дорогостоящего, но и высокодоходного медного производства. Даже в застойные 1870-е гг. стоимость технического оборудования медного рудника (289,8 тыс. руб. сер.) была выше стоимости оборудования Выйского медеплавильного завода (55,8 тыс. руб.), приближаясь к стоимости одного из ведущих заводов округа - Нижнетагильскому. Она в 23,8 раза превосходила стоимость оборудования Высокогорского железного рудника (4,5 тыс. руб.).

    К 1877 г. там действовало пять паровых машин (мощностью 385 л. с.), которые приводили в действие насосы водоотливной системы и рудоподъемные устройства (клети). В 1880-е гг. налаживается правильная разработка шахт, регулярно проводятся подготовительные и очистные работы. Сооружен водоотвод протекавшей по территории рудника реки Рудянки. Прокладка рельсовых путей и широкое использование конных воротков несколько облегчили труд вспомогательных рабочих, но условия добычных работ в шахтах в 1880-1890-е гг. оставались крайне тяжелыми (о чем писали все, кто посещал в эти годы рудник)¹²³.

    К 1889 г. мощность паровых двигателей на руднике достигла 730 л. с. (что в 3,8 раза превышало показатель 1863 г.). В конце 1880 - начале 1890-х гг. в составе оборудования числились четыре рудоподъемные машины с паровыми двигателями, устройство для спуска рабочих в шахту и два паровых насоса мощностью 265 л. с. Все внешние перевозки осуществлялись с помощью уже не гужевого, а железнодорожного транспорта. Рудничные железнодорожные пути вошли в состав единой системы заводских железных дорог.

    Значительным ростом производительности медного рудника был отмечен период 1898-1910 гг. Добыча руды вышла на 4-миллионный рубеж, достигнув в 1907 г. наивысшего показателя 6565 тыс. пуд.¹²⁴ В конце XIX и в начале XX в. (особенно в 1898-1905 гг.), как и прежде, имели место порожденные разными причинами большие колебания производства. Но более четко выявлялась поступательная тенденция динамики производства. Технологической предпосылкой ее явилось решение проблемы перевода выплавки меди на минеральное топливо, расширившее возможности развития этой отрасли. Немаловажное значение имела "спасательная" роль ее как высокодоходной отрасли, что было особенно важно в условиях кризиса, который переживала экономика округа в начале XX в. В силу этого владельцы и их администрация находили возможным поддерживать свое "медное дело".

    Неслучайно, в самые тяжелые кризисные годы продолжалось техническое переоборудование медного рудника. Так, в 1908 г. проводится его телефонизация, появляется электростанция переменного тока мощностью 130 л. с., начинает работать первый насос с электрическим двигателем. Слесарно-механическая мастерская переоборудуется в механический цех с современным оборудованием¹²⁵.

    В 1910 г. общая мощность паровых двигателей составляла уже 1765 л. с. На водоотливе работали четыре мощных насоса (в 440 л. с.), в том числе электрический, две рудоподъемные машины (в 125 л. с.) и одна - для спуска людей в шахту (25 л. с.), электрический вентилятор и электрическая лебедка с двигателем в 100 л. с.¹²⁶ Проводились опыты добычи руды с применением перфораторов и бурильных станков.

    Электрификация рудника получила "новое дыхание" благодаря построенной в 1914 г. центральной электростанции. От нее была проведена на рудник линия электропередач и построена своя подстанция. Это дало возможность электрифицировать рудоподъемные машины и водоотливные устройства, а также заменить паровые насосы более мощными центробежными с электродвигателями и наладить электрическое освещение территории рудника.

    Ряд технических усовершенствований на медном руднике предусматривал "план реорганизации" 1912 г., в частности, постройку подъемника на погрузочных работах, устройство для промывки руд (бутару). Намечалось также возобновление работы одной из закрытых шахт, на что было ассигновано 7 тыс. руб.¹²⁷

    В 1915 г. профессором В. В. Никитиным было проведено обследование запасов руды на рудниках, подтвердившее выработку Меднорудянского месторождения и необходимость поиска новых месторождений меди. Очевидно, это и послужило причиной резкого сокращения добычи медной руды (и соответственно выплавки меди) в Нижнетагильском округе. В 1911 г. уровень добычи руды снизился до 2,8 млн пуд. К 1915 г. его удалось поднять до 11,9 млн пуд. Но уже в следующем 1916 г. он упал до 9,2 млн пуд. и продолжал снижаться¹²⁸. Заметно (с 875 чел. в 1915 г. до 494 чел. в 1916 г.) уменьшилось число рудничных рабочих¹²⁹. В 1919 г. во время Гражданской войны рудник был затоплен.

    Кроме Меднорудянского на территории округа в начале ХХ в. имелось еще несколько мелких медных рудников. Большая их часть принадлежала тагильским мастеровым - владельцам надельных земель и Треуховым - местным промышленникам из купцов¹³⁰. Один из Треуховых владел рудником, расположенным в районе железнодорожной станции Сан-Донато, на месте которого позже, уже в советское время, возник рудник имени Третьего Интернационала.

    Несмотря на заметные успехи технического прогресса, сближавшие Меднорудянский рудник с заводом, его производственный комплекс проходил сложный путь развития, существенно отличавшийся от развития производственного комплекса заводов округа. Это был путь эволюции примитивного комплекса, представлявшего собой совокупность разнородных и слабо связанных между собой отдельных производств, находившихся на разных стадиях развития, к формированию одной производственной структуры, характерной для промышленного предприятия индустриального типа. Этот процесс, начавшийся еще в дореформенный период, к 1917 г. так и не завершился.

    Даже в начале ХХ в. основные "добычные" работы на руднике были организованы по принципу простой (или усложненной) кооперации с элементами мануфактурного разделения труда на отдельных операциях. В то же время на вспомогательных работах (водоотливе, транспортировке руды) организация труда соответствовала применявшейся там новой, уже не мануфактурной, а индустриальной технике. Однако, при увеличении масштабов производства и успехах технического прогресса в рудничном комплексе происходили определенные структурные сдвиги, связанные с появлением механических цехов и выделением энергетического комплекса. Результатом явилось укрепление производственных связей основных и вспомогательных производств, характерное уже для цеховой структуры промышленного предприятия. Все это создавало предпосылки для формирования на руднике качественно нового индустриального промышленного комплекса, аналогичного заводам, завершившим этот процесс значительно раньше. Это отставание, естественно, не могло не отразиться на различиях состава и численности заводских и рудничных рабочих. По сравнению с заводами этот процесс по объективным причинам начался на тагильских рудниках много позже и шел неравномерно, с большим запозданием. При этом Высокогорский железный и Меднорудянский рудники находились на разных стадиях этого процесса.

    Высокогорский железный рудник разрабатывался открытым способом ("в разнос"). До 1880-х гг. добыча руды имела сезонный характер, а организация и техника работ на руднике носили живые следы их "домануфактурного" прошлого (деление производственного процесса на отдельные самостоятельные операции, почти безраздельное господство ручного труда и гужевого транспорта). Как и в крепостную эпоху, здесь отсутствовала рациональная система разработки месторождения. Выбиралась самая богатая руда с содержанием железа не менее 60 %. При разделении рудника между шестью владельцами (которые применяли еще более примитивные методы добычи) сколько-нибудь правильное ведение рудничных работ было невозможно. "С куском честерского сыра, изрезанного и исковеркованного беспорядоченной выработкой" сравнивал Высокогорский рудник известный русский металлург Д. П. Чернов, побывавший там в 1880-е гг. Сложная, разноуровневая структура производственного комплекса тормозила процесс превращения рудника в промышленное предприятие.

    Все это, естественно, отражалось на составе рудничных рабочих, особенностях организации их труда, а также на динамике развития производства. Общее направление динамики добычи железной руды, как правило, совпадало с динамикой заводского производства в округе. В то же время сравнительно низкий показатель темпов развития отражал медленный, застойный характер производственного процесса в этой важной отрасли заводского хозяйства. При незначительных колебаниях добыча руды на Высокогорском руднике в 1860-1870-е гг. не превышала 3-4 млн пуд., что лишь незначительно отличалось от показателей предреформенных лет (2,9-3,1 млн пуд.)¹³¹.

    Положение мало изменилось и в 1880-е гг. Это объяснялось отсутствием стимула к увеличению добычи руды в условиях медленного роста чугунолитейного производства в округе и запрещения ее продажи в силу посессионных ограничений, действовавших до начала XX в.

    Заметные сдвиги отмечены здесь лишь в 1890-е гг., особенно во второй их половине. Бурный рост производства Тагильских заводов тогда заметно увеличил потребность их в сырьевых материалах и в первую очередь в железной руде. Соответственно растет и ее добыча в округе, в т. ч. за счет эксплуатации новых "запасных" рудников (Лебяжинского и Сапальского). В 1895 г. она достигла 5982 тыс. пуд., что в два раза превысило показатели 1860 г.¹³² На Высокогорском руднике было добыто 5500 тыс. пуд. против 3350 тыс. пуд. в 1889/90 г. Такой результат был достигнут в значительной степени за счет увеличения численности рабочих. Так, на ведущем Высокогорском руднике численность занятых рабочих только с 1890 по 1895 г. увеличилась с 427 до 816 чел. (т. е. в 1,6 раза), а добыча руды возросла в 1,2 раза¹³³. Условия их труда не изменились: здесь по-прежнему безраздельно господствовал ручной труд и конная сила. К немногим техническим достижениям можно отнести лишь некоторое увеличение количества паровых двигателей, мощность которых возросла в сравнении с 1863 г. с 12 до 34 л. с., а также использование на внешних перевозках, наряду с гужевым, железнодорожного транспорта.

    В начале XX в. (до 1910 г.) средние показатели добычи руды колебались в пределах от 5,5 до 7,4 млн пуд. Наивысший показатель (8172 тыс. пуд.) был достигнут в 1907 г. Кризис 1907-1909 гг. железные рудники пережили легче, чем заводы, хотя уменьшение добычи руды (на 12 % в 1909 г.) все же имело место и здесь.

    В целом, в этот период, когда преобладали (в том числе в развитии заводского производства) процессы экстенсивного характера, сколько-нибудь серьезных трудностей в обеспечении Тагильских заводов рудой не возникало. Не последнюю роль здесь играло высокое качество и низкая себестоимость железной руды в Нижнетагильском округе, располагавшем таким богатейшим и доступным для разработки месторождением, как Высокогорское.

    В этих условиях владельцы не считали необходимыми большие траты на технические усовершенствования производственного процесса, ограничиваясь изменениями в организации работ. В 1890-е гг. широкое распространение получили подрядные работы, постепенно вытеснившие централизованные работы по найму через контору рудника. Это касалось, прежде всего, вспомогательных конных работ. Так, по данным за 1895 г., на Высокогорском руднике из 784 рабочих 412 (т. е. 52 %) работали от подрядчиков и только 372 - от конторы¹³⁴.

    Облегчая организацию труда и в известной мере повышая его производительность, подрядные работы на рудниках (как и в других сырьевых отраслях заводского хозяйства) в экономическом отношении себя оправдывали. Но в то же время их широкое распространение в конце XIX - начале XX в. способствовало сохранению домануфактурной организации труда и примитивных способов хищнической эксплуатации рудных богатств края.

    Новый этап (1910-1916 гг.) в истории железных рудников Нижнетагильского округа был связан с ускорением процесса индустриализации заводов. Рост выплавки чугуна потребовал, соответственно, увеличения производительности железных рудников. В 1914 г. на Высокогорском руднике было добыто 11 662 тыс. пуд., что почти вдвое превысило показатель 1910 г. (6550 тыс. пуд.)¹³⁵. Добиться такого успеха помогли привычные экстенсивные методы, в частности, разработка новых рудников. В 1913-1917 гг. значительно (с 850 до 1196 чел.) увеличилась численность рабочих (особенно непосредственно занятых добычей руды).

    Однако эти меры, достаточно эффективные в предшествующий период, оказались недостаточными в условиях перехода к индустриальному развитию производства. Преодолеть отставание рудной базы заводов можно было лишь ускорив технический прогресс на железных рудниках, в первую очередь на Высокогорском. Особенно остро этот вопрос встал в связи с принятием "плана реконструкции" 1912 г., первоначально ориентированного на производство 10-12 млн пуд. чугуна и стали (что требовало увеличения добычи железной руды в округе до 20 млн пуд.). Позже этот показатель был снижен до 9,5 млн пуд. чугуна и, соответственно, до 12,5-13 млн пуд. руды¹³⁶.

    По плану на техническую реконструкцию железных рудников ассигновалось 282 тыс. руб. Этого было конечно недостаточно, хотя дало определенный эффект. С 1911 по 1917 г. на Высокогорском руднике была осуществлена частичная механизация погрузки руды с помощью подъемного моста и эстакады; усовершенствуются водоотливные насосы, прокладываются рельсовые пути, на территории рудника создается устройство для промывки руды (бутара). На добычных работах внедряется ручное и пневматическое бурение.

    В конце XIX - начале ХХ в. наблюдаются и определенные организационно-структурные изменения в производственном комплексе рудника. Так, кузнечно-механическая мастерская превращается в механический цех с современным техническим оборудованием, механическим и электрическим отделениями, где в 1915 г. было занято 115 квалифицированных специалистов. Укрепляется энергетическое хозяйство рудника. В 1908 г. здесь появляется электроподстанция мощностью 101 kW, дававшая ток водоотливному насосу. В 1917 г. к руднику подводится линия электропередачи от Меднорудянского рудника и создается подстанция мощностью 500 kW, благодаря которой большая часть водоотливных насосов была переведена на электроэнергию. Начинается также строительство канатной дороги для транспортировки руды. Но все эти технические достижения касались лишь вспомогательных работ. Механизация основных операций производственного процесса фактически отсутствовала. На рудниках округа не было налажено обогащение руды, по-прежнему отсутствовала правильная разработка месторождений. Как и раньше на добыче и внутренних перевозках огромную роль играл гужевой транспорт ("конница"). На главном Высокогорском руднике в 1913-1915 гг. ежегодно были заняты от 500 от 1000 лошадей. Промышленным и тем более индустриальным предприятием до революции Высокогорский рудник так и не стал.

    Тем более это относилось к другим железным рудникам. Из них наиболее крупным был Лебяжинский, где в 1910-1916 гг. добывалось до 10 млн пуд. руды высокого качества. Важную роль играл рудник Сапальского, открытый в 1876 г. Там добывалась марганцевая руда, необходимая для производства мартеновской стали и бессемеровского чугуна. Периодически эксплуатировались и другие железные рудники: Гореловский, Жеребцовский, Нелобский, где добывалась хромистая руда, спрос на которую возрос в связи с возникшей в 1912 г. возможностью продажи этой руды другим заводам. Продавалась в 1912-1915 гг. и высокогорская железная руда.

    Результатом отмеченных выше преобразований на железных рудниках стал общий рост добычи руды. На Высокогороском руднике он достиг максимума - 11 903 тыс. пуд. в 1915 г. После этого начинается снижение добычи до 9983 тыс. в 1916 г. и 9260 тыс. пуд. в 1917 г.¹³⁷ Такая же картина наблюдалась и на других рудниках. В целом, несмотря на определенные достижения периода 1910-1915 гг., намеченный планом показатель добычи руды так и не был достигнут. Однако, в 1915 г. добыча руды по округу достигла 18,5 млн пуд., приблизившись к плановому показателю. Но техническая отсталость рудника не была преодолена и он так и не превратился в промышленное предприятие.

    Говоря о железных рудниках Тагильского округа, нельзя также не обратить внимание на появление в связи с реализацией реформы 1861 г. "недемидовских" рудников, принадлежавших частным лицам. В качестве их владельцев выступали не только местные богачи из числа купцов и золотопромышленников, но и тагильские "мастеровые", получившие в надел земли (усадьбы и покосы), где были обнаружены рудные месторождения. В числе таких "промышленников" в 1910-1916 гг. были жители Нижнетагильского поселка, крестьяне заводских деревень Горбуновой, Шиловки, села Николо-Павловского. Они разрабатывали рудники своей семьей или с помощью нескольких наемных рабочих, а добытую руду продавали демидовскому заводоуправлению и другим уральским заводчикам непосредственно или через посредников. Были даже попытки создать объединенную артель - "кооперацию" для разработки и продажи руды. Но чаще всего собственники рудоносных земельных участков сдавали их в аренду более крупным предпринимателям, которые организовывали разработку рудников уже на промышленной основе, с применением относительно сложных технических устройств.

    Наиболее широко использовали аренду рудников тагильских мастеровых Треуховы, о которых уже упоминалось выше. По нашим данным, в 1900-1916 гг. они имели арендные договоры с 15 жителями Нижнего Тагила, двумя жителями Горбуновой и Шиловки, а также с крестьянами села Николо-Павловского. На арендованных и купленных у мастеровых рудниках трудились десятки и даже сотни рабочих. Годовая добыча руды достигала 939-1155 тыс. пуд.¹³⁸

    Особенности развития медного и железного рудников отражались на составе и численности занятых там рабочих. Меднорудянский рудник по техническому оснащению и по численности рабочих не уступал даже крупным заводам Нижнетагильского округа. При этом состав занятых рабочих, связанный с многооперационным характером процесса добычи руды, отличался гораздо большей, чем на заводах, сложностью. Среди рудничных рабочих можно выделить: 1) основных рабочих, занятых на подземных работах по добыче руды (ломщики, забойщики, откатчики, горные мастера); 2) занятых на поверхности рудника подсобных рабочих (воротовые, подворотные) и 3) собственно вспомогательных рабочих (сортировщики, рудобои, заготовители крепи для шахт, погрузчики руды и отвозчики). Среди последних довольно многочисленную группу составляли коннорабочие.

    Особо следует выделить рабочих вспомогательных заведений (кузнечно-механического и столярно-плотничного), позже объединенных в механический цех. Туда же относили рабочих энергетического комплекса, обслуживавших водяные и паровые двигатели, систему водоотлива, шахтные подъемники и другие механические устройства.

    Динамика численности рабочих медного рудника отличалась заметными колебаниями, как правило, не совпадавшими с динамикой развития заводского производства округа. Это объяснялось относительной самостоятельностью медной отрасли, занимавшей особое положение в окружной экономике, о чем уже говорилось выше. Кроме того, статистика, особенно официальная, не всегда точно учитывала численность рабочих, занятых на вспомогательных работах (большей частью работавших не от конторы, а от подрядчиков).

    Более точную картину динамики численности дают сведения о рабочих, занятых на подземных работах, т. е. непосредственно на добыче руды. Их численность, естественно, значительно превышала число рабочих, занятых вспомогательными и подсобными работами на поверхности рудника. В 1904 г. численность рабочих рудника достигла 1205 чел. на основных и 283 - на вспомогательных операциях. Дальше в связи с сокращением работ на руднике происходит резкое снижение показателя - до 444 всех рудничных рабочих в 1917 г.

    До начавшихся в 1902 г. резких "перепадов" число основных "добычных" рабочих почти не менялось, оставаясь большей частью в пределах 420-575 чел. Это соответствовало ограниченным техническим возможностям разработки месторождения. Количественные и качественные сдвиги в этом плане стали возможны здесь лишь благодаря успехам технического прогресса в конце XIX - начале XX в.

    В это время наиболее заметные технические сдвиги наблюдались не на основных, а на вспомогательных работах на поверхности рудника. Так, уже в 1890-е гг. в связи с механизацией подъема руды и использованием железнодорожного транспорта произошло существенное сокращение числа вспомогательных рабочих, а в 1910 г. снова наметился некоторый рост в связи с постройкой электростанции и расширением кузнечно-механической мастерской, превратившейся в механический цех, где в 1916 г. работали 126 чел. В этом цехе и в энергетическом комплексе рудника были заняты наиболее опытные квалифицированные специалисты и рабочие, однако удельный вес их был не велик и составлял всего 10-11 % общей численности "рабочих, занятых на поверхности рудника". Кроме них в 1900-е гг. там же работали еще и так называемые "черноделы", т. е. неквалифицированные рабочие, выполнявшие отдельные "подсобные" операции.

    В целом, в динамике численности вспомогательных рабочих "на поверхности рудника" преобладала тенденция к снижению. В результате, происходит сокращение доли вспомогательных в общей численности рудничных рабочих. В 1874 г. она составляла 23 % , в 1894 г. - 16 % , в 1910 г. - 10 %. Наоборот, численность и удельный вес основных "добычных" рабочих, занятых на подземных работах, продолжала расти и в эти годы.

    Отмеченные изменения в составе рабочих, наряду с появлением на руднике механического цеха, свидетельствовали об определенном продвижении Меднорудянского рудника по пути создания единого производственного комплекса, аналогичного промышленным заводским комплексам. Но процесс этот находился в начальной стадии.

    Рабочих, занятых добычей руды, официальная статистика формально относила, как и заводских рабочих, к разряду "основных горнозаводских". Однако, отсутствие заметного технического прогресса, крайне тяжелые, требующие большого физического напряжения условия работ и примитивное "мануфактурное" разделение труда, сближали этих рабочих скорее с работниками других вспомогательных отраслей заводского хозяйства (например, с рабочими приисков), чем с цеховыми рабочими промышленного комплекса заводов, превратившихся в начале XX в. в индустриальные предприятия.

    Рудничные рабочие, занятые на подземных работах, не были квалифицированными работниками, хотя и обладали определенными практическими навыками и опытом. Более точно их можно было бы назвать "обученными рабочими". Гораздо ближе к промышленным рабочим заводов находились квалифицированные рабочие механического цеха медного рудника.

    В то же время действительно много общего было в положении вспомогательных рабочих рудника (кроме механического цеха) со вспомогательными рабочими заводов. По сравнению с Высокогорским на Меднорудянском руднике было относительно немного коннорабочих, представлявших наиболее отсталую группу рабочих. Следует отметить явное преобладание (до 70-80 %) среди рабочих медного рудника неквалифицированных, т. е. непромышленных рабочих с небольшой прослойкой квалифицированных рабочих "индустриального" или близкого к индустриальному типу производства.

    К особенностям состава рабочих медного рудника можно также отнести незначительное применение женского и детского труда, а также принадлежность большинства рабочих к местному, преимущественно тагильскому населению. Последнее было особенно характерно для горняков, занятых на подземных работах. Именно эти люди являлись основным "ядром" производственной структуры рудника. Среди них весьма заметной была группа потомственных рабочих, связанных с рудником несколькими поколениями.

    В отличие от рабочих Высокогорского и других железных рудников, а также заводов Нижнетагильского округа горняки-меднорудянцы были лишены средств производства, которые принадлежали владельцу рудника (вплоть до орудий труда и рабочей одежды). "Капиталистическая" эксплуатация их труда выступала здесь в наиболее откровенной форме. Исключительно тяжелые и вредные условия подземных работ давали сравнительно высокий заработок рабочим, но в то же время не оставляли сил и времени для ведения сколько-нибудь значительного личного хозяйства. Характерно, что если оно и было, то они предпочитали для выполнения наиболее трудоемких хозяйственных работ нанимать людей со стороны или сдавать свои надельные угодья в аренду.

    Тяжелый и опасный труд, посменная организация работ в шахте в сочетании с тесными соседскими и родственными связями рабочих между собой, способствовали их сплочению и проявлению особенной активности в борьбе за свои права и интересы. Сформировавшийся в этих условиях особый менталитет меднорудянских горняков во многом объясняет их авангардную роль в рабочем движении в Нижнетагильском округе (особенно на раннем его этапе), а также активное участие в революции и поддержку советской власти во время Гражданской войны.

    Рабочие Высокогорского рудника заметно отличались от меднорудянских рабочих. Характер производственного процесса, связанного с добычей железной руды, не требовал больших затрат на технику. При крепостном праве на Высокогорском руднике безраздельно господствовали ручной труд и примитивная мануфактурная и домануфактурная организация работ. Все это коренным образом отличалось от технического оборудования и организации труда на металлургических заводах и в то же время было очень близко к технике и организации работ в большей части вспомогательных отраслей заводского хозяйства (например, на заготовке древесного топлива).

    Это, естественно, отражалось на составе рабочих кадров Высокогорского рудника. Горнозаводская статистика выделяла там (как и на медном руднике) две группы рабочих: основные (занятые добычей руды) и вспомогательные. Однако состав их на железных рудниках имел свои особенности. Так, к основным горнозаводским рабочим на Высокогорском руднике относили не только тех, кто непосредственно добывал руду, но и тех, кто осуществлял смежные операции, (например, перевозку руды к свалке, где производилась сортировка руды). В то же время занимавшиеся сортировкой и просевом руды относились к "черноделам" из вспомогательных рабочих. Туда включались и те, кто занимался дальнейшей транспортировкой руды на территории рудника и погрузкой ее в вагоны. На всех этих работах большой процент составляли коннорабочие. Даже в начале XX в. на рудничных работах было занято от 500 до 700 лошадей.

    На железных рудниках, в том числе и на Высокогорском, не было четкого разграничения отдельных операций производственного процесса. При добыче руды работали чаще всего смешанные группы рабочих, выполнявшие несколько смежных операций (в частности, добычу и отвозку руды). Именно так работали "постатные рабочие", значительную часть которых составляли семейные артели, объединявшие несколько функциональных групп рабочих разного пола и возраста. Наряду с ними индивидуально работали пешие "ломщики" и "забойщики", чьи функции ограничивались только добычей руды. Их обслуживали другие вспомогательные рабочие - коногоны и гонщики, занятые исключительно транспортировкой руды. Их нанимала рудничная контора непосредственно или через подрядчиков.

    Такая сложная многофункциональная и многоступенчатая структура рабочих кадров определялась особенностями технической организации работ в условиях открытой разработки Высокогорского месторождения. Аналогичный, хотя и менее сложный состав рабочих вплоть до конца 1930-х гг. имели и другие железные рудники округа.

    Возможность совмещения рабочими нескольких, не требующих особой квалификации производственных операций, имела следствием отсутствие постоянного состава рудничных работников, а также их неполную занятость (чему способствовали еще и сезонные колебания работ на руднике). Показатель занятости рабочих Высокогорского рудника был существенно ниже, чем у заводских рабочих.

    Характерной чертой состава рудничных рабочих был также большой удельный вес конных рабочих, составлявших, по нашим подсчетам, около трети численности основных "добычных" рабочих. Во второй половине XIX в. на руднике ежегодно было занято 500 и более лошадей, а в 1913-1916 гг. их число составляло от 290 до 540.

    Официальная горнозаводская статистика выделяла обычно две главных группы рабочих: основную ("добычную") и вспомогательную. К вспомогательным рабочим на Высокогорском руднике относили людей, занятых на сортировке и погрузке руды, отправлявшейся с рудника, не связанных напрямую с процессом добычи руды. Численность этой группы была много меньше основной группы горнозаводских рабочих.

    Динамика численности вспомогательных рабочих при известных колебаниях совпадала с динамикой численности всех рабочих рудника. После заметного снижения первых пореформенных лет (со 182 до 36 чел.), в 1870-1880-е гг. численность этой группы оставалась примерно на уровне 52-56 чел. В период промышленного подъема 1890-х гг. она увеличилась до 86-137 чел. и продолжала расти, достигнув максимума (327 чел.) в 1902 г.

    После 1904 г. происходит снижение численности вспомогательных рабочих под влиянием кризиса. В предвоенные годы, в связи с общим ростом численности рабочих Высокогорского рудника вновь увеличивается и численность группы вспомогательных рабочих (до 291 чел. в 1915 г.)¹³⁹. Характерно, что при отмеченных выше колебаниях удельный вес этой группы среди всех рабочих рудника не уменьшается, а наоборот, растет.

    Это в значительной мере определялось внутренними структурными изменениями в составе группы, происходившими под влиянием технического прогресса. Главную роль здесь играло появление "энергетической группы" рабочих, обслуживавших паровые двигатели и систему водоотлива, а также механического цеха, возникшего на месте рудничной кузницы. В 1910 г. в этом цехе вместе с рабочими из "энергетической" группы было занято 126 чел. Эта группа квалифицированных рабочих, в состав которой позже вошли и специалисты с электроподстанции рудника, составляла своего рода "индустриальную" группу, заметно выделявшуюся из общей массы неквалифицированных рудничных рабочих. Состав и условия труда этих рабочих были аналогичны условиям труда рабочих механического цеха медного рудника и во многом напоминали положение квалифицированных рабочих промышленного комплекса заводов округа. Однако, удельный вес "индустриальных" рабочих тагильских рудников был весьма незначительным.

    В то же время некоторые технические усовершенствования (в частности, использование железнодорожного транспорта на погрузке руды и внешних перевозках) привели к сокращению общей численности "вспомогательной" группы неквалифицированных рабочих ("черноделов"). Их число уменьшилось в 1916 г. до 36 (против 80 в 1893 г.)¹⁴⁰. Отмеченные структурные сдвиги в группе вспомогательных рабочих носили, безусловно, прогрессивный характер.

    Основная группа "добычных" рабочих на Высокогорском руднике всегда была наиболее многочисленной, сосредотачивая от 66 до 80 % всех рабочих. Однако динамика ее численности в пореформенный период пережила заметные колебания (от 230 чел. в 1874 г. до 1010 чел. в 1916 г.)¹⁴¹, связанные с различной потребностью доменного производства округа в железной руде.

    Четко выраженная поступательная тенденция выявилась здесь только в конце XIX в., в период "первой волны" индустриализации заводского производства и, особенно, в предвоенные и первые военные годы. С 1910 по 1915 г. число основных рабочих увеличилось в 3,3 раза (с 311 до 975 чел.). Соответственно, заметно (с 66,8 до 77 %) увеличился удельный вес этой группы¹⁴².

    Как и группа вспомогательных рабочих, она была неоднородной. Наряду с составлявшими ее подавляющее большинство рабочими, занимавшимися непосредственно добычей руды - "забойщиками" и "ломщиками", сюда входили еще и подсобные рабочие, а также коннорабочие, осуществлявшие внутренние перевозки на руднике. В забоях, где трудилась рабочая (чаще всего семейная) артель, эти функции нередко объединялись, возникали т. н. "смешанные группы" пеших и конных работников. В то же время сравнительно небольшая часть коннорабочих, наряду с "черноделами", попадала и в группу вспомогательных рабочих.

    Разобраться в составе и численности всех этих производственных групп и "подгрупп", а также уточнить общую численность рабочих Высокогорского рудника, помогают составлявшиеся в конце XIX - начале XX в. для определения пенсий рабочим так называемые "алфавитные списки"¹⁴³. Проведенный нами сравнительный анализ "списков" за 1896 и 1901 г. показывает, что в 1896/97 заводском году на Высокогорском руднике численность основных горнозаводских рабочих составляла 391 чел. (из 437 рудничных рабочих), т. е. удельный вес этой группы был 78,6 %. Из них обученных рабочих, непосредственно занятых добычей руды, было всего 186 чел. (47,5 %), обслуживавших их необученных подсобных и вспомогательных - 139 чел. и рабочих смешанных групп 66 чел. Остальных подсобных, среди которых преобладали коннорабочие, занимавшиеся исключительно перевозками, вероятно, следует отнести к группе вспомогательных рабочих. В 1901 г. число обученных рабочих увеличилось до 390 чел. Но основную массу рудничных рабочих по-прежнему составляли необученные рабочие, среди которых главную роль играли коннорабочие, т. е. самая отсталая группа рабочих.

    Приведенные цифры, несмотря на их неполноту, следует считать более близкими к действительности, чем сведения о рабочих рудников в официальных статистических источниках, в "сборниках статистических сведений о горнозаводской промышленности", где, как правило, преувеличивалась численность рабочих непосредственно занятых добычей руды. "Добычных" рабочих железных рудников, на наш взгляд, можно отнести не к квалифицированным, а лишь к обученным рабочим.

    Квалифицированные рабочие (слесари, токари, плотники, механики) на рудниках трудились в механической мастерской и в группе энергетического комплекса. Однако, официальная горнозаводская статистика до 1910 г. включала их в группу вспомогательных рабочих наряду с "черноделами", а после 1910 г. объединяла с основными "добычными" рабочими. Уточнить вопрос об уровне квалификации рабочих помогают все те же "алфавитные списки". По их данным, на Высокогорском руднике в 1896 г. доля обученных рабочих составляла 42,5 %, а доля квалифицированных рабочих всего 2,7 %. В 1900/01 гг. процент обученных рабочих увеличился до 52,5 %. В связи с созданием механической мастерской вырос и удельный вес квалифицированных рабочих, составив 5,9 % общей численности рудничных рабочих.

    Как и на медном руднике, на железных рудниках Нижнетагильского округа в основном работали местные рабочие. По сводным данным за весь период с 1896 по 1901 г., процент таких рабочих составлял у обученных и квалифицированных рабочих - 70 % и у остальных - 69 %. На Высокогорском руднике сравнительно широко использовался труд женщин и подростков, особенно в предвоенные годы. По сведениям рудничной конторы, этот контингент составлял в 1915 г. до 30,5 % рабочих¹⁴⁴. Работали там на вспомогательных работах и военнопленные, число которых достигало 391 чел.

    Однако точные цифры численности женщин и подростков установить невозможно, они, как правило, нанимались подрядчиками, а не рудничной конторой, которая вела регулярный учет только "своих", т. е. нанятых конторой рабочих. Последних в конце XIX в. было значительно меньше, особенно среди коннорабочих.

    Широкое распространение подрядных работ началось в конце XIX в., а в 1912-1915 гг. уже все вспомогательные работы на тагильских рудниках выполнялись через подрядчиков. Это, естественно, сказывалось на точности учета их численности (как правило, занижавшейся не только в официальной, но и во внутризаводской статистике).

    Для железных рудников было характерно преобладание среди рабочих местного населения, преимущественно из жителей Нижнетагильского поселка, издавна селившихся поблизости от старейшего в округе Высокогорского рудника. Это способствовало созданию "семейных гнезд" рабочих, несколько поколений которых трудились на руднике.

    Из местного населения выходили не только рабочие, но и подрядчики. Ими были, как правило, жители заводских поселков, имевшие крепкое хозяйство и державшие несколько лошадей. Они нанимали как рабочих, приходивших на заработки в Тагил, так и местных жителей, по каким-то причинам временно потерявших работу на заводе, а также женщин и подростков, поступавших к ним в качестве "гонщиц" и "гонщиков". Подрядчик обычно заключал договор с рудничной конторой на определенный вид работ и, получив оговоренную в договоре сумму денег, сам рассчитывался с нанятыми рабочими.

    Об организации такого рода работ и двойной эксплуатации, которой подвергались при ней рабочие, сохранились многочисленные воспоминания. В то же время статистика, как официальная, так и заводская, нанимавшихся подрядчиками рабочих учитывала плохо, что естественно приводило к занижению показателей действительной численности рабочих Высокогорского и других железных рудников. Имеющиеся в нашем распоряжении данные, почерпнутые из разных архивных источников, позволяют внести определенные коррективы в сведения статистических сборников, которыми обычно пользуются исследователи, и нарисовать полную (хотя также лишь приближенную к действительности) картину динамики численности рабочих железных рудников Нижнетагильского округа во второй половине XIX - начале XX в. (см. график 4 в Приложении).

    Данные графика показывают поступательную тенденцию динамики численности рабочих железных рудников (в отличие от динамики рабочих медного рудника). Имевшие место колебания, как правило, соответствовали колебаниям заводского производства.

    В целом, за весь постреформенный период численность рабочих железных рудников выросла в 2,4 раза: с 540 в 1860 г. до 1335 чел. в 1915 г. При этом удельный вес этой группы среди рабочих всех рудников округа увеличился за этот период с 38,4 % до 70 %. Темпы роста численности рабочих всех железных рудников округа, особенно в последний "индустриальный" этап развития заводского производства, следует признать высокими в отличие от темпов роста добычи руды. Это является убедительным доказательством преобладания экстенсивного типа развития рудного дела в Нижнетагильском округе, что было связано с техническим отставанием этой отрасли заводского хозяйства, так и не превратившейся в отрасль промышленности. Заметное снижение показателей численности рабочих в 1916-1917 гг. отразило все более наглядно проявляющийся кризис окружной экономики.

    Каменноугольная промышленность, торфоразработки и другие сырьевые отрасли

    Изначально особой самостоятельной отраслью окружной экономики была каменноугольная промышленность. Она появилась в связи с покупкой П. П. Демидовым в 1884 г. Луньевского округа, в состав которого наряду с металлургическими заводами и обширной лесной дачей входили также Луньевские каменноугольные копи и участок в Кизеловском каменноугольном месторождении. Луньевский и Кизеловский уголь, а также полученный из них кокс использовались в 1880-е гг. при проведении опытов с переводом медеплавильного производства Выйского завода на минеральное топливо, а также на других заводах для топки паровых котлов и нагревательных печей. Позже, в 1990-е гг., луньевский уголь применялся на железнодорожном транспорте. Добыча его возросла с 3-3,5 млн до 4,8-5 млн пуд. В эти годы в дополнение к низкосортному луньевскому углю Демидовы начали добычу высококачественного угля и антрацита в арендованном, а затем и приобретенном в собственность участке Егоршинских копей.

    В начале ХХ в. в связи с повышением спроса на каменный уголь в заводском производстве добыча всех сортов каменного угля значительно увеличивается (до 9-12 млн пуд.). В 1914 г. было добыто 8,5 млн пуд. угля¹⁴⁵. Ассигнуются значительные (свыше 5 млн руб.) средства на техническое переоборудование копей. Особенное внимание уделялось Егоршинским копям. Там было проведено детальное исследование месторождения, определен примерный запас антрацита и возможная производительность копей. На устройство новой шахты и подъемника угля, а также строительство железнодорожной ветки от Егоршино до Алапаевска в 1913-1915 гг. было потрачено 1,5 млн руб. Ежегодная добыча угля и антрацита (который шел частично и на продажу) на принадлежавшем Демидовым участке Кизеловских копей за семь с половиной месяцев 1916 г. было добыто 420 тыс. пуд. угля, на Луньевских копях - 7150 тыс. пуд. В 1916 г. там действовали восемь шахт, каждая из которых представляла крупное, оборудованное современной техникой промышленной предприятие с числом рабочих до 100 и более человек. Однако и там, включая основные работы, господствовал тяжелый ручной труд.

    Кизеловские и Луньевские угольные копи относились не к Нижнетагильскому, а к Луньевскому округу Демидовых и имели самостоятельное управление, сохранившееся и после объединения округов в конце 1914 г. Однако их продукция - каменный уголь и кокс - использовалась большей частью на Нижнетагильских заводах (как и древесное топливо, заготовлявшееся в лесных дачах Луньевского округа). В 1916 г. добычей каменного угля были заняты 750 чел.

    Топливный баланс всех демидовских промышленных предприятий в конце XIX - начале ХХ в. в значительной мере пополнялся за счет торфа, который в основном добывался в Нижнетагильском округе в Антоновском, Горбуновском, Черноисточинском и Ломовском торфяниках, где в 1910 г. было занято до 920 рабочих¹⁴⁶. В 1910-1916 гг. торфяники давали от 15 до 20 тыс. куб. саж. торфа. В предвоенные годы там, наряду с преобладавшим на всех производственных операциях ручным трудом, появилась и современная техника - паровые двигатели и даже драга. Во время войны на торфоразработках широко применялся труд женщин, подростков и военнопленных. За 4 года, с 1915 по 1918 г., число рабочих там увеличилось более чем в 4 раза (с 210 до 970 чел.).

    Повышение спроса на заменители древесного топлива, стоимость которого резко возросла, привели к выделению значительных денежных средств на развитие каменноугольного и торфяного дела, а также к изменению порядка управления этими отраслями. В 1914 г. в Нижнетагильском правлении было выделено специальное "управление Луньевских, Кизеловских, Егоршинских каменноугольных копей", а в 1915 г. появляется особая "контора печного углежжения и торфяного дела", ведавшая углевыжигательными печами и торфяными разработками на всей территории демидовских округов¹⁴⁷.

    Изменение структуры управления интенсивно развивавшимися отраслями заводского хозяйства отражало наметившиеся структурные сдвиги в производственном комплексе окружной экономики, связанные с постепенным переходом к отраслевому принципу организации экономики. Однако, при сохранении все менее оправдавшей себя окружной системы заводского хозяйства этот принцип не мог получить заметного развития.

    К сырьевым отраслям заводского хозяйства относились также каменоломни, кирпичные сараи, места добычи глины, песка и других строительных материалов, расположенные, как правило, на территории округа или арендованных заводским управлением участках за его пределами. В официальной статистике эти заведения относили к кирпичным или огнеупорным производствам и учитывали в особой рубрике отдельно от заводов. Заводская статистика упоминала занятых там рабочих в числе "причисленных к заводам людей". В обоих случаях учет рабочих не отличался полнотой, и, вероятно, еще и этим объясняются значительные колебания показателей численности рабочих во второй половине XIX - начале ХХ в. В огнеупорном производстве было занято от 25-42 до 325-434 чел., а при изготовлении кирпичей - от 25 до 192 чел. При этом потребности производства в этих видах сырья оставались относительно стабильными.

    Организация работ во вспомогательных заведениях была характерна для примитивной домануфактурной стадии развития производства. Очень значительная часть занятых там рабочих работала индивидуально ("от себя"), большинство (особенно в конце XIX - начале ХХ в.) объединялись в артель ("кооперацию"), обычно нанимавшуюся подрядчиком или заводской конторой "по условиям". В начале ХХ в. и, особенно, после 1910 г. заводская контора все чаще предпочитала покупать уже готовую продукцию и сырьевые материалы.

    В условиях труда рабочих вспомогательных заведений, как находившихся внутри заводского комплекса, так и нанятых на заведения, расположенные вне его территории, не было существенных различий. Здесь господствовал тяжелый ручной труд с крайне низкой оплатой труда. Охрана труда, страхование этой самой бесправной группы рабочих отсутствовали. Изменения в положении и влияние технического прогресса имели место лишь там, где вспомогательные заведения, находившиеся на заводской территории, эволюционировали, превращаясь в заводские цехи. Так было на двух крупных заводах - Нижнетагильском и Нижнесалдинском, где вместо кирпичных "заведений" возникли кирпичные и огнеупорные цеха.

    Что касается рабочих "внезаводских" заведений, то происшедшие здесь изменения во многом были связаны с реализацией реформы 1861 г. Получив наделы после 1908 г. в собственность, многие тагильские мастеровые изменили свой статус наемных поставщиков (от конторы или от подрядчика) на статус предпринимателей и продавцов заготовленной на их наделах продукции. Отдельные рабочие из местного горнозаводского населения нередко заводили "свое дело" и, нанимая рабочих, сами становились подрядчиками и предпринимателями.

    Транспорт

    Значение транспорта в условиях сложного многоотраслевого хозяйства Нижнетагильского округа и многочисленного населения было исключительно велико. Об этом свидетельствуют цифры ежегодного грузооборота в заводских селениях, достигавшие в 1860-е гг. 11-12 млн пуд.¹⁴⁸ Представление о масштабах грузооборота, его основных направлениях в пореформенные годы дает таблица II.10.

Таблица II.10

Перевозки грузов на Нижнетагильском заводе в 1867 г.*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 7. Д. 195.

    По данным таблицы, общий объем грузооборота Нижнетагильского завода в 1867 г. составлял 1422 тыс. пуд. Первое место (907 тыс. пуд.) принадлежало поставкам на завод сырьевых материалов, на долю которых приходилось 63,8 % грузов (что наглядно свидетельствовало о сохранении натуральных черт заводского хозяйства). Заметную роль во внутренних перевозках грузов (22 %) играла доставка полупродуктов со смежных заводов, характерная для мануфактурных производственных связей основных и вспомогательных заводов на Урале. Кроме того, через Тагил отправлялась на пристань в Усть-Утку готовая продукция заводов. Все эти перевозки не только требовали большого количества людей и лошадей, но и огромных денежных расходов на их содержание, существенно увеличивая себестоимость заводской продукции. Кроме этого при доставке продукции на рынок требовались еще дополнительные транспортные расходы. В пореформенные годы они составляли в среднем 30 % продажной цены, что существенно снижало конкурентоспособность продукции Тагильских заводов. На удорожание перевозок гужевым транспортом в постреформенный период влияли также рост цен на овес для лошадей перевозчиков и повышение платы рабочим при переходе на вольнонаемный труд. Болезненно воспринимались уральскими заводчиками изменения тарифной политики в 1850-1870-х гг., способствовавшие проникновению иностранного металла на русский рынок.

    К этому следует добавить неблагоприятный для уральской металлургии географический фактор - отдаленность от основных торговых путей, изолированность от "основного развития торгово-промышленного движения времени". При отсутствии железных дорог на Урале связь металлургических заводов между собой, а также с центром, осуществлялась, в основном, с помощью примитивно организованного водного транспорта - сплавом по рекам. Караваны судов, груженные продукцией Тагильских заводов, проходили длительный и опасный путь от демидовской пристани Усть-Утки на реке Чусовой до Перми. Дальше они двигались по Каме, Волге и ее притокам до Нижнего Новгорода, Москвы и Петербурга. Путь этот длился от нескольких месяцев до полутора лет. Соответственно, и оборот капитала составлял также от года до двух лет, что ставило заводы в крайне невыгодное положение по сравнению с конкурентами, находившимися в гораздо более благоприятных географических условиях.

    В первое пореформенное десятилетие никаких заметных изменений в организации или тем более в технике водного и гужевого транспорта, не происходило. Заботы владельца округа и его администрации об этой едва ли не самой отсталой отрасли заводского хозяйства не шли дальше стремления сократить транспортные расходы за счет экономии на оплате труда работников и попыток сделать наиболее сложный чусовской участок пути заводских караванов более безопасным. В 1870-1880-е гг. в основном сохранялся прежний порядок сплава караванов с заводской продукцией. Они отправлялись с Усть-Уткинской пристани дважды в год: весной - с 30 апреля и летом - с 6 июня¹⁴⁹. Нижнетагильское заводское правление принимало меры к продлению срока сплава по камско-чусовскому пути и ужесточению контроля над организацией караванной операции. С этой целью в 1876 г. П. П. Демидовым была куплена расположенная в устье Чусовой Левшинская пристань.

    Она стала перевалочной базой при перегрузке металлов с барок чусовского каравана на большегрузные пароходные баржи волжского участка пути. В 1890-е гг. на Левшинской пристани разместился главный склад рельс и рельсовых принадлежностей, выполненных по железнодорожным заказам (включая продукцию, находившуюся в залоге). Позже от Левшинской пристани была проложена железнодорожная ветка с одноименной станицей Горнозаводской (Уральской) железной дороги. Принятые меры продлили срок навигации (до 20 месяцев), но не сократили время оборота капитала: он по-прежнему составлял от года до полутора лет. Следствием этого являлись неоправданно высокие накладные расходы, транспортные издержки, составлявшие до 40 %. Все это отрицательно сказывалось на торговых и финансовых делах Тагильских заводов.

    Положение с транспортом в Нижнетагильском округе стало меняться только в конце XIX - начале ХХ в. в связи с вводом в эксплуатацию первых уральских железных дорог. В появлении первой из них - Горнозавосдкой (Уральской) - Демидовы принимали активное участие, добившись проведения линии дороги непосредственно через Нижний Тагил. Таким образом, Тагильские заводы получили прямой выход на рынки Западного Урала, а с пуском в 1885 г. Тюменской (Восточно-Уральской) и Челябинской железных дорог - на рынки Восточного Урала и Сибири¹⁵⁰.

    Использование железнодорожного транспорта ускорило оборот капитала и заметно сократило транспортные расходы. Так, по примерным расчетам демидовского управления, только по Нижнему Тагилу экономия по перевозкам с пуском в эксплуатацию Горнозаводской дороги составила в год 75366 руб. Путевые расходы при этом сократились на 98,3 %¹⁵¹. Появилась возможность использовать Левшинскую пристань не только в качестве перевалочной базы для отправки продукции заводов водным путем, но и по железной дороге через Левшинскую станцию Горнозаводской железной дороги. Позже, в конце 1890 - начале 1900-х гг. пуск в эксплуатацию Самаро-Златоустовской и Северной железных дорог облегчил для Тагильских заводов доступ к рынкам Поволжья, Центральной России и Петербурга, потеснив, а затем постепенно и сведя на нет, значение водных путей на внешних перевозках.

    С Горнозаводской (Уральской) дорогой через станцию Сан-Донато была связана построенная в 1908-1911 гг. Алапаевская (Салдинская) железнодорожная ветка, напрямую соединившая Салдинские заводы с промышленными предприятиями Нижнего Тагила. Она завершила создание единой системы заводских железных дорог в Нижнетагильском округе.

    В начале 1870-х гг. железнодорожные пути соединили Высокогорский рудник с Нижнетагильским заводом и Меднорудянский рудник с Выйским заводом. В конце 1870-х гг. ширококолейная линия заводских дорог получила выход на Уральскую магистраль. В 1890-е гг. там возникла станция Сан-Донато, куда был перенесен главный склад продукции демидовских заводов. В 1908 г. на Уральскую магистраль через станцию Сан-Донато вышла салдинская линия, продолженная в 1911 г. до Алапаевска.

    Еще раньше, с 1894 по 1899 г. сооружается узкоколейная железная дорога, соединившая Зауральские заводы с Нижним Тагилом в районе станции Гора Высокая. Там находилось управление всех заводских железных дорог. На стыке железнодорожных линий, проходивших от медного рудника на Выйский и Тагильский заводы, появилась еще одна станция - Узловая. На западном склоне Урала железнодорожные пути соликамской железнодорожной ветки (от станции Чусовой Уральской дороги) соединили демидовские заводы и угольные копи, расположенные в Луньевском округе. В 1914 г. прокладывается еще одна линия от Егоршинских копей до Алапаевско-Салдинской дороги.

    Таким образом, промышленные предприятия Демидовых на Урале были и связаны между собой железными дорогами. Произошло это далеко не сразу: не только в 1880-е, но и в 1890-е гг. происходила еще своеобразная конкуренция между водным и железнодорожным транспортом при преобладающей роли водного транспорта. Даже в 1896 г. более 53 % заводских грузов перевозились водным путем или при совмещении водного и железнодорожного транспорта (как это было, например, в Сибири)¹⁵². При этом удельный вес продукции, перевезенной железной дорогой во внутренние губернии России, составил всего 2,3 %. С достройкой в 1897 г. дороги на Вятку, открывшей уральскому металлу путь на северо-запад, этот показатель существенно повысился (до 16,1 %). Произошло перераспределение грузов, отправлявшихся с Нижнетагильских заводов в пользу Урало-Сибирских рынков, Ростова и Петербурга, с соответственным уменьшением удельного веса грузов, направленных в Нижний Новгород.

    Изменения распределения грузопотоков под влиянием железнодорожного строительства, а также еще и других факторов (в частности, конкуренции с заводами Юга России) привело к изменению ассортимента продукции Тагильских заводов и реформированию самой организации сбыта продукции. Отказавшись от централизованной торговли, Главная контора в Петербурге и заводской правление на Урале вместо традиционных связей с купцами-оптовиками все чаще стали прибегать к услугам комиссионеров. Произошло также перераспределение рынков продажи заводской продукции между центральным - Петербургским и местным - Нижнетагильским правлениями¹⁵³. В компетенцию Главной конторы вошли рынки Европейской России и Юга (Санкт-Петербург, Москва, Ростов, Баку, Нижний Новгород) и городов Поволжья; Нижнетагильской - Север (Архангельск, Вятка, Вологда), Урал (Пермь, Екатеринбург, Нижний Тагил) и Сибирь (Тура, Тюмень, Омск). Распределение продукции по этим рынкам и происходившие здесь изменения за период 1880-1890-е гг. отражены в таблице II.11.

Таблица II.11

Распределение продукции Нижнетагильских заводов по рынкам сбыта в 1860-1890-е гг.*

    * ГАСО. Ф. 643. Оп. 6. Д. 431, 898, 1032.

    Данные таблицы показывают заметный рост общего заводского грузооборота, увеличившегося с 47,5 тыс. в 1861 г. до 2511 тыс. пуд. в 1897 г. Это было связано с увеличением объема производства и изменением ассортимента продукции (в первую очередь роста изготовления рельс).

    При сохранении традиционных для Тагильских заводов рынков появились и новые (Казань, Сибирь), но в то же время исчезли в Астрахани и Москве. Как и раньше, распределение продукции по рынкам отличалось большой неравномерностью, причем именно в этом отношении к концу XIX в. произошли наиболее существенные изменения. Это относилось в частности к Нижнему Новгороду, куда в 1860 г. отправлялась большая часть тагильского металла (71,6 %). В 1897 г. этот показатель сократился до 12,3 %, что было закономерным результатом падения роли чусовского сплава. По разным причинам увеличился удельный вес продукции, отравлявшейся в Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург и особенно на уральские и сибирские рынки. В этом наглядно проявилось влияние все усилившейся эксплуатации Уральской (Горнозаводской) и Западно-Уральской (Тюменской) железных дорог, а также начало освоения Великого Сибирского пути.

    На развитие местных уральских рынков благоприятно сказалось смягчение прежней запретительной политики демидовской администрации, способствовавшее развитию негорнозаводской промышленности и торговли на территории Нижнетагильского округа. Это принесло выгоду и самим заводам: так, в 1880 г. там было реализовано 104,3 тыс., а в 1897 г. - уже 125,2 тыс. пуд. железа. Главными потребителями его были тагильские кустари и торговцы. С целью расширения сбыта демидовская администрация прибегала к использованию таких способов, как сдача на комиссию продажи продукции заводов (в частности, отправляемой водным путем) и осуществлявшийся все чаще через подрядчиков наем транспортных рабочих.

    Существенные коррективы в организацию сбыта продукции и ее ассортимент внесла Первая мировая война. В военные годы основную роль в производстве и сбыте продукции Тагильских заводов стали играть заказы Артиллерийского управления на поставку фугасно-гаубичных снарядов и Союза земств и городов на рельсы и рельсовые принадлежности для казенных железных дорог. Заметно сократилось изготовление кровельного и котельного железа и одновременно резко увеличилось производство других сортов металла и изделий, которые шли "на нужды обороны".

    Война усилила нагрузку на все виды транспорта и, в первую очередь, на железнодорожный. Внутризаводской транспорт, в общем, с ней справлялся (хотя здесь чувствовался недостаток рабочих, заменить который в полной мере военнопленные не могли). Но на главной железнодорожной магистрали округа - Уральской железной дороге - уже с конца 1914 г. начались перебои с подачей вагонов под заводские грузы. Уже в декабре Горнозаводская дорога удовлетворяла потребности Тагильских заводов только на 70 %¹⁵⁴. Из-за сокращения перевозок в 1915 г. они получали лишь 30 % необходимого топлива¹⁵⁵. Существенно уменьшился подвоз продовольствия. Разруха на транспорте резко ухудшила положение горнозаводского населения и приблизила общий кризис окружной экономики.

    При изучении численности и состава транспортных рабочих главную трудность составляет плохо организованный учет этой категории рабочих заводского хозяйства. Соответственно, отсутствуют точные и вполне сопоставимые сведения о них не только в официальной, но и заводской статистике. Одной из причин этого является также сложность разграничения двух разных, но тесно соприкасавшихся групп "конных работников" - занятых непосредственно в производственном процессе (на рудниках и приисках), а также при заготовке топлива, и совмещавших эти работы с перевозками или вообще занимавшихся исключительно внутренними и внешними перевозками. Кроме того, во второй половине XIX в. и особенно в начале ХХ в. в Нижнетагильском округе получили широкое распространение подрядные работы (в том числе и на заводском транспорте). При этом заводская контора, заключала условия на работы не индивидуально с работником, а с нанимавшим их подрядчиком (далеко не всегда указывая численность работников, выполнявших подряд). Следствием этого были заниженные показатели численности транспортных рабочих даже в первичных, более точных и полных источниках, которыми мы в основном пользовались.

    В первую очередь это относится к численности рабочих, обслуживавших гужевой транспорт. По этим данным, в 1860 г. в округе конными работами было занято более 11 тыс. чел. (300 чел. из крепостных занимались исключительно перевозками заводской продукции)¹⁵⁶. Характерно, что большую часть транспортных работ (особенно на дальних перевозках) выполняли вольнонаемные рабочие из числа крестьян соседних уездов.

    После отмены крепостного права численность штатных перевозчиков сократилась (до 295 чел. в 1874 г.)¹⁵⁷. В 1880-1890-е гг. в связи с увеличением объема заводского производства возросла нагрузка на гужевой транспорт и, соответственно, увеличилось число перевозчиков, достигнув в 1893 г. наивысшего показателя в 2120 чел.¹⁵⁸ С начала XX в. в связи с развитием железнодорожного транспорта, наоборот, отмечено уменьшение численности штатных конных перевозчиков. В 1902 г., по данным заводских контор, их было 113, в 1904 г. - 103, а в 1905 г. - 86 чел.¹⁵⁹ Выявить численность перевозчиков, работавших от подрядчиков, к сожалению, невозможно.

    В то же время быстро росло число занятых в заводском хозяйстве железнодорожных рабочих. В 1894 г. их было 240, в 1904 г. - 190, в 1910 г. - 243 чел.¹⁶⁰ Особенно заметно увеличилась численность этой категории рабочих за военные годы. Только за три года, с 1915 по 1918 г., она выросла с 479 до 1122 чел. (т. е. в 2,4 раза)¹⁶¹. Железнодорожные рабочие представляли собой совершенно особую и по своему составу, и по условиям труда категорию рабочих. Среди них заметную роль играли квалифицированные рабочие, приехавшие в Тагил из других городов, и специалисты, связанные с передовой "индустриальной" техникой.

    Однако среди них было и немало неквалифицированных рабочих, хотя и обладавших определенными навыками. Об этом свидетельствуют сведения о работниках заводских железных дорог за 1916 г. По их данным, там было занято 124 "основных" (квалифицированных) рабочих, 304 специалиста из числа служащих и высококвалифицированных рабочих (машинистов, их помощников, кочегаров, слесарей, механиков и т. п.) и 355 вспомогательных рабочих, не имеющих квалификации, но "обученных" (т. е. имевших определенные навыки и опыт). Весь "железнодорожный штат" насчитывал 793 чел. Важным событием было появление в предвоенные годы железнодорожных рабочих не только на рудниках, но и в цехах крупнейших заводов округа, где они постепенно заменяли коннорабочих не только на внешних, но и на внутренних перевозках.

    Возникновение железных дорог, оборудованных передовой для того времени техникой и обслуживавшихся сравнительно многочисленным и устойчивым контингентом рабочих, среди которых было немало квалифицированных рабочих и опытных специалистов, превращало заводский транспорт из отсталой отрасли заводского хозяйства в передовую "индустриальную" отрасль, без которой была бы невозможна начавшаяся модернизация окружной экономики.

    Несомненные успехи в развитии железнодорожного транспорта на Нижнетагильских заводах не исключали широкого применения в окружной экономике (особенно на рудниках, приисках и при заготовке сырьевых материалов) гужевого транспорта. В качестве конных перевозчиков использовались как местные, так и "посторонние" рабочие из числа крестьян ближних и дальних уездов. В военные годы здесь широко применялся труд женщин и подростков, заменивших ушедших в армию мужчин. На внутренних перевозках работами военнопленные.

    Несмотря на принятые заводским управлением меры, сохранить необходимый контингент коннорабочих, который, по расчетам администрации, в 1913 г. составлял свыше 13 тыс. чел., по-видимому, не удалось. Недостаток этой категории рабочих неблагоприятно сказывался на положении заводского хозяйства и, особенно, его сырьевых отраслей (в частности, заготовки топлива). Несколько лучше обстояло дело с железнодорожниками, освобожденными от мобилизации: их численность продолжала увеличиваться и в военные годы. Однако обеспечить нормальную работу заводских железных дорог мешала общая разруха на транспорте всей России, в результате которой были нарушены производственные связи заводов, и резко сократился объем внешних перевозок. Обострившиеся к концу 1916 г. транспортные трудности стали одним из существенных факторов назревавшего кризиса окружной экономики.

    Прииски

    Прииски относились к вспомогательным отраслям заводского хозяйства, но занимали там особое место. Будучи непосредственно не связанными с заводским производством, они, тем не менее, как и сырьевые отрасли, имели разветвленные межотраслевые связи и составляли нераздельную часть заводского хозяйства. Приисковые рабочие входили в состав общего рабочего контингента, обеспечивавшего нормальное функционирование сложного многоформенного и многоотраслевого комплекса окружной экономики.

    Возникшая сравнительно поздно (в 1820-х гг.) золотоплатиновая отрасль ("промысловое дело") изначально стала одной из наиболее доходных отраслей, выручавшей Тагильские заводы в самые критические моменты их истории. При исключительных природных богатствах, казавшихся неисчерпаемыми, на судьбы развития золотоплатиновой промышленности в постреформенный период в большой степени влияли колебания цен на драгоценные металлы и спрос на них. Именно внешняя рыночная конъюнктура, а не потребности заводских и других сырьевых отраслей, определяли в первую очередь масштабы разработки тагильских приисков. Многое зависело и от природного фактора - степени разведанности месторождений и трудности их разработки. Важную роль играла здесь и политика государства в отношении золотоплатиновой промышленности, а также прав владельцев приисков и горнозаводского населения.

    В Нижнетагильском округе судьба золотоплатиновой промышленности, в общем, складывалась благоприятно. Не только при крепостном праве, но и во второй половине XIX - начале ХХ в. она (несмотря на определенные колебания, свойственные этой промышленности на Урале и в России) развивалась поступательно. Это, однако, не исключало определенных внутренних различий между развитием золотых и платиновых приисков и, соответственно, динамики численности занятых там рабочих.

    До конца 1880-х - начала 1890-х гг. в округе превалировала разработка золотых приисков. В конце XIX - начале XX в. опережающими темпами стала развиваться и достигла наибольших успехов платиновая промышленность. Именно она, даже в тяжелые кризисные годы, пользовалась особым вниманием владельцев округа. Еще большую роль в этом играл природный фактор, связанный с открытием новых богатых и надежных месторождений платины.

    Это отразилось и на производственных показателях, и на динамике численности рабочих. В 1860-е гг. в платиновой промышленности было занято 24,4 % приисковых рабочих, в 1880-е гг. - 62 %, а в 1911 г. - до 94 %¹⁶². Составленная по данным заводской статистики таблица II.12 позволяет выявить динамику численности и соотношение групп рабочих золотых и платиновых приисков с 1860 по 1913 г. За это время число рабочих золотых приисков увеличилось с 1573 до 2364 чел., т. е. в 2,3 раза, а число рабочих, занятых в платиновой промышленности - даже в 3,9 раза (с 390 до 1497 чел.). Золотопромышленность округа благополучно пережила перестройку 1860-х гг. и, несмотря на некоторый спад в 1870-е гг., продолжала развиваться свойственным всем сырьевым отраслям заводского хозяйства экстенсивным путем, coxpаняя лидирующую роль вплоть до конца 1880-х гг. Значительный рост численности рабочих золотых приисков (также как и рабочих платиновых приисков) был связан, прежде всего, с широким развитием в постреформенные годы старательских работ.

    В дальнейшем, численность рабочих золотых приисков испытывала, в силу различных причин, большие изменения, когда число рабочих в год колебалась от 467 до 1374 чел. В предвоенные годы произошел некоторый рост (до 1443 чел. в 1913 г.), сменившийся очередным спадом во время войны.

    В конце XIX - начале ХХ в. рабочие были заняты преимущественно на мелких приисках, где технический прогресс фактически отсутствовал. При этом многие прииски сдавались в аренду или разрабатывались старателями. Как и при крепостном праве, на этих приисках господствовал ручной неквалифицированный труд, а самый многочисленный разряд составляли коннорабочие. Широко использовался труд женщин и подростков.

    Как уже отмечалось, иначе сложилась судьба платиновой промышленности. В 1880-1890-е гг. были открыты и начали интенсивно разрабатываться богатейшие месторождения платины в районе рек Висим и Мартьян, к которым в 1909 г. добавилось рудное месторождение в Соловьевом логу - так называемая "господская шахта"¹⁶³. Проведенные в 1905 г. разведки, геологические и топографические съемки подтвердили надежность висимских месторождений. Это совпало с резким подъемом цен на платину на мировых рынках. Если в конце XIX в. она была в два раза ниже цены золота, то в начале следующего столетия платина стоила уже дороже золота. Добыча платины в Нижнетагильском округе (наряду с Богословским) занимала первенствующее положение в России и в мире, принося владельцам огромные прибыли.

    В силу этого, платиновая промышленность пользовалась постоянной и существенной финансовой поддержкой Демидовых и их управления. Здесь применялась наиболее передовая техника. Даже в самый тяжелый период кризиса 1907-1909 гг. работы на платиновых приисках не прекращались. Тогда же велись переговоры с французской "Анонимной платинопромышленной компанией", которая стремилась монополизировать русский рынок платины, используя финансовые трудности своих партнеров и конкурентов (в частности, Демидовых)¹⁶⁴.

    Заключенный в 1909 г. договор с этой компанией предоставлял ей на длительный срок право разработки всех платиновых приисков округа. Она приобрела также исключительное право на продажу добываемого металла, получая с каждого пуда от 500 до 750 руб. дохода. При этом компания обязалась довести ежегодную добычу платины до 100 пуд. путем технического переоснащения приисков, в частности использования драг¹⁶⁵. На эту цель ею были выделены значительные средства - 1060 тыс. руб. и предоставлен аванс в 500 тыс. руб. в счет продажи платины. Заключенный договор в известной мере помог Демидовым выйти из сложного финансового положения, в котором оказались Тагильские заводы, Но в целом он был для них невыгодным, и в 1912 г. был расторгнут. Добыча платины вновь перешла в руки демидовского Управления. Полученные в соответствии с договором средства, несомненно, способствовали техническому прогрессу на платиновых приисках и увеличении добычи платины: в 1912 г. она составляла 89 пуд., в 1913 г. - 82 пуд., в 1915 г. - 121 пуд.¹⁶⁶

    Технический прогресс способствовал концентрации производства. В отличие от золотопромышленности, где преобладали мелкие прииски, разбросанные на большой территории, добыча платины в 1910-1916 гг. была сконцентрирована на нескольких крупных приисках - Авроринском, Иосифском, Шульпихинском, Павло-Анатольском и Павловском. В каждом из них работало от 450 до 990 чел., а общее число рабочих на платиновых приисках в 1911 г. достигало 3085 чел.¹⁶⁷ В 1914 г. там действовали шесть паровых драг и одна драга с электрическим двигателем. Дражным способом добывалось до 75 % платины. На главном Авроринском прииске для ремонта драг была устроена механическая мастерская, превратившаяся в хорошо оборудованный механический цех, в котором работали (как и на драгах) высококвалифицированные специалисты, преимущественно из "пришлых" рабочих и техников.

    На вспомогательных работах даже на крупных платиновых приисках, как и на всех остальных приисках округа, по-прежнему преобладал ручной труд и примитивная "мануфактурная" и "домануфактурная" организация работ. Использованное там техническое оборудование мало чем отличалось от оборудования крепостной эпохи (шлюзки, вашгерды). Более совершенное оборудование (бочки, бутары, паровые двигатели) использовались только на более крупных приисках, разрабатывавшихся "хозяйственным способом", т. е. централизованно.

    Особенности производственного процесса на приисках округа отразились на организации труда и составе приисковых рабочих. Группа занятых там рабочих была далеко не однородной. Среди них можно выделить, по крайней мере, две группы. Это, во-первых, старатели, ведущие добычу и золота, и платины на владельческой земле по разрешению демидовской администрации, но самостоятельно под условием сдачи всего добытого металла. Вторая группа - это наемные рабочие, работающие на разрабатываемых "хозяйственным способом" демидовских приисках. Среди них особое место занимали квалифицированные рабочие крупнейших приисков и специалисты, обслуживавшие драги и занятые в центральной механической мастерской, которую, на наш взгляд, можно рассматривать в качестве относительно самостоятельной производственной структуры. Все названные выше подгруппы имели существенные различия в условиях труда, организации работ и, соответственно, в составе и положении относящихся к ним рабочих.

    Старатели разрабатывали месторождения золота и платины своими силами и орудиями "на свой страх и риск" на отведенных приисковой конторой участках. Весь добытый металл они обязаны были сдавать в контору за твердую (как правило, сильно заниженную по сравнению с рыночной) цену. Разработка месторождений велась старателями самыми примитивными "хищническими" способами. Работы носили сезонный характер и велись индивидуально или небольшими "артелями" (по 5-7 чел.), создаваемыми по принципу простой кооперации с неустойчивым половозрастным разделением труда. Квалификацию заменяли опыт и практические навыки рабочих.

    Условия труда исключали возможность технического прогресса на основной операции добычи "песков" (золотосодержащей породы). Добыча осуществлялась исключительно вручную или с помощью простейших самодельных устройств (вашгерды, грохоты). Широко использовалась конная сила на подвозке "песков" и откатке пустой породы. Положение старателей было исключительно тяжелым и бесправным, так как они подвергались не только экономической, но и внеэкономической эксплуатации. В этом отношении золотоплатиновая промышленность имела много общего с организацией труда в таких вспомогательных отраслях заводского хозяйства, как заготовка топлива и других сырьевых "припасов".

    Производственные отношения там напоминали отношения заводчиков-помещиков со своими крепостными "окладниками" и "оброчниками", основанные на принципах деформированной феодальной ренты. Наиболее наглядно элементы внеэкономического принуждения проявлялись в кабальных условиях сдачи драгоценного металла приисковой конторе и неадекватной оплате труда рабочих (составлявшей в 1880-1890-е гг. не более 14-15 % действительной стоимости металла)¹⁶⁸. Крайне тяжелое положение старателей и их беззастенчивая эксплуатация правдиво описаны в художественных и публицистических произведениях уральского писателя Д. Н. Мамина-Сибиряка¹⁶⁹.

    Неизбежные в условиях организации старательских работ массовые хищения драгоценного металла и хищнические, примитивные методы разработки месторождений приносили ущерб владельцам приисков. Этим объясняется закономерность постепенного сокращения этой формы организации приисковых работ в округе в начале XX в., что особенно наглядно отразилось на интенсивно развивавшейся платиновой промышленности. Не случайно по договору демидовского правления с Анонимной компанией было специально оговорено, что добыча платины старательским способом уменьшалась до 15-20 %, а в дальнейшем вообще должна была прекратиться. Естественно, это не могло не отразиться на динамике численности рабочих. Так, в 1911 г. число старателей составило всего 467 чел. (или 13 % общей численности приисковых рабочих)¹⁷⁰. В годы мировой войны старательские работы были запрещены.

    На судьбу "старательского промысла", и вообще на развитие приисковой отрасли заводского хозяйства Нижнетагильского округа, оказала влияние реформа 1861 г., в первую очередь ход наделения землей местного горнозаводского населения. Как уже отмечалось, этот процесс шел здесь с большим запозданием и не был завершен. Но уже к 1901 г. тагильские мастеровые, получив в собственность свои усадьбы (и, частично, еще и покосы), начали добычу золота и платины.

    Положение этих людей принципиально отличалось от старателей, работавших на господской земле. По данным за 1909 г., в округе действовало 19 частных приисков или "участков на собственной земле крестьян". В 1910 г. их было уже 38 с 394 рабочими¹⁷¹. Конечно, это были преимущественно мелкие предприятия с примитивной техникой и всего лишь несколькими наемными работниками (или даже без них). Наряду с ними встречались и более крупные прииски, где работало до 200 и более человек.

    Отмеченные новации, в основе которых лежала интенсификация развития товарно-денежных отношений в экономике постреформенного Урала, способствовали расслоению местного горнозаводского населения, особенно в таких заводских поселках, как Висимо-Шайтанск и Черноисточинск, которые являлись центрами развития золотоплатиновой промышленности. Характерно, что там хозяевами были владельцы участков из числа местных жителей, а в качестве рабочих, как правило, использовались крестьяне ближних и дальних деревень, приходившие на заработки.

    Наряду со старателями многочисленной и постоянно растущей группой были наемные рабочие, сосредоточенные в основном на крупных приисках, где были заняты десятки и даже сотни рабочих. Они разрабатывались централизованно, т. е. самой приисковой конторой так называемым "хозяйственным" способом, но на отдельных операциях использовались и подрядные работы. Производственный процесс там существенно отличался от старательских работ. Он был более сложным, многооперационным, с разделением труда, близким к мануфактурному. В то же время он во многом напоминал организацию работ на железных рудниках. Основные "добычные" работы велись, как правило, только в летнее время и заключали в себе две операции - копку и отвозку песков и содержащей драгоценные металлы породы к промывочным "фабрикам". При выполнении этих операций имело место частичное разделение труда и совмещение некоторых функций внутри отдельных групп рабочих, работавших "поартельно".

    Все они работали в общем двухсменном рабочем режиме, подобно поденным рабочим на заводах и рудниках, где основные "добычные" работы вручную выполняли "копальщики" и "катали", а транспортировку пустой породы и руды осуществляли коннорабочие. Квалификацию здесь заменяли практические навыки. Нередко контора сдавала "добычные" работы подрядчикам. В 1910 г. треть рабочих на приисках работали "по подряду"¹⁷².

Более сложной была организация работ по промывке и обогащению добытой породы. Производственный процесс делился на ряд более или менее сложных производственных операций - разборку и растирку песков, их промывку и выпаривание шлихов, а также выгреб и отвозку пустой породы на свалку. Большинство этих операций производилось вручную, объединявшимися по принципу простой кооперации рабочими и не требовали особой квалификации. Но на наиболее ответственные операции (растирка и промывка), где использовались специальные устройства (бочки, чаши, бутары) от рабочих требовались уже не только опыт, но и навыки, т. е. определенная квалификация. Выпаривание и доводка шлихов производились под контролем приисковой администрации.

Приведение в действие бочек и бутар при растирке и промывке породы осуществлялось с помощью водяных или паровых двигателей, которые обслуживали квалифицированные рабочие (машинисты, слесари, механики). Усложнение производственного процесса меняло не только состав рабочих, но и сам режим работы. Рабочие, занятые в "промывальных фабриках" работали посменно круглый год, также как и рабочие заводских цехов и крупнейших рудников (например, Меднорудянского). Такая организация приисковых работ приближалась к мануфактурной стадии развития производства и создавала определенные предпосылки для дальнейшего продвижения по пути технического прогресса.

Оно заключалось в дальнейшем совершенствовании промывательных гидротехнических устройств и двигателей, появившихся в конце 1890-х - начале 1900-х гг. на некоторых наиболее крупных приисках. Эту новую, более сложную технику обслуживали квалифицированные рабочие, численность и удельный вес которых в предвоенные годы заметно увеличились. Новым словом в техническом прогрессе на приисках стали драги. Они впервые появились на крупнейших платиновых приисках округа в 1909 г. Этот сложный механизированный горно-обогатительный агрегат принадлежал уже к новому индустриальному типу технических устройств, менявших не отдельные операции, а весь производственный процесс. Объединяя все основные операции производственного процесса от добычи платиносодержащей породы до получения готового продукта - промытой и обогащенной платины, драга коренным образом изменила условия и саму организацию приисковых работ. При этом менялся как сам характер разделения труда, так и функции рабочих; изменялся и рабочий режим. По всем этим параметрам условия работы на драге, заметно отличаясь от обычных приисковых работ, приближались к условиям работы на предприятиях "индустриального типа". Не случайно драгу называли "плавучей фабрикой"¹⁷³.

    Более сложная техника требовала менее многочисленного, но постоянного, устойчивого рабочего контингента. Рабочие трудились в сменном режиме небольшими коллективами по 15-20 чел. под непосредственным контролем и руководством технических специалистов. Их обязанности регулировались специальными правилами (особенно строго соблюдавшимися "Правилами безопасности", как у заводских рабочих ведущих цехов). Требующий высокой квалификации труд рабочих и особенно технических специалистов (среди которых преобладали иностранцы) высоко оплачивался¹⁷⁴.

    Использование драг, число которых к 1916 г. достигло семи, потребовало создания специальной механической мастерской, где происходили работы по сбору и ремонту драг, а также технические работы по обслуживанию устройств на приисках. Постепенно эта мастерская превратилась из мелкого вспомогательного "заведения" в полноценный механический цех заводского типа. Таким образом, было положено начало формированию на приисках промышленного комплекса (с соответствующим составом рабочих кадров), без чего невозможно было превращение приискового промысла в промышленное производство в точном смысле этого термина. В механической мастерской, расположенной на главном Авроринском прииске, работали в основном высококвалифицированные рабочие (слесари, механики, электрики), условия и оплата труда которых не отличались от условий труда "индустриальных рабочих", занятых в ведущих цехах промышленного комплекса крупнейших заводов округа. Характерной особенностью их состава было преобладание "посторонних", т. е. неместных рабочих. От местного населения рабочие механической мастерской и драг отличались не только уровнем квалификации и условиями труда, но и своим менталитетом. Далеко не случайным было их активное участие в революционном движении и Гражданской войне, где они выступали на стороне советской власти.

    Несмотря на достигнутые успехи, особенно в разработке платиновых месторождений, золотоплатиновая промышленность по уровню развития, как и все вспомогательные отрасли окружной экономики в целом отставала от заводского производства. Занятые там рабочие в своей массе оставались относительно отсталой группой в сравнении с рабочими заводов и рудников, отличавшихся гораздо более высоким удельным весом квалифицированных и обученных рабочих. Степень отставания варьировалась в зависимости от численности и соотношения отдельных "подгрупп", составляющих эту сложную группу рабочих. Определить это соотношение при недостатке надежных статистических источников и при неустойчивом составе приисковых рабочих можно лишь приблизительно (см. табл. II.12).

Таблица II.12

    * Нижнетагильские и Луньевские заводы наследников П. П. Демидова. С. 68-69, 73-74.

    Статистические сведения о горнозаводской промышленности России за 1900-1912 гг. - СПб. 1903, 1904, 1905, 1906, 1907, 1908, 1909, 1910, 1912, 1913.

    В первые пореформенные десятилетия, когда преимущественно разрабатывались небольшие прииски (нередко сдававшиеся в аренду), а число рабочих, занятых на централизованных "господских" работах уменьшилось, на тагильских приисках преобладала наиболее отсталая "подгруппа" старателей. По нашим подсчетам их численность в 1860-1870-е гг. составляла от 1,5 до 2 тыс. чел.

С конца 1870-х и особенно в 1880 - начале 1890-х гг. наряду с продолжавшимся распространением "старательства" на золотых и платиновых приисках все большую роль стала играть разработка их "хозяйственным" способом. Соответственно, заметно возрастает число занятых там наемных рабочих. Общая численность этой подгруппы, занятой, как правило, на платиновых приисках, достигает тысячи и более человек. С 1886 г. она окончательно оттесняет на второй план заметно сократившуюся группу рабочих золотых приисков (где по-прежнему главную роль играли старатели).

    В дальнейшем, во второй половине 1890-х и в начале 1900-х гг., на платиновых приисках по мере концентрации производства удельный вес старательских работ все больше сокращается. На первый план выходят централизованные хозяйственные работы, где широко используется подрядная система организации работ и применяется новая, более сложная техника. Старательские работы по-прежнему сравнительно широко используются на золотых приисках, а также на небольших арендованных или частных недемидовских платиновых приисках. Число последних заметно растет, особенно после 1910 г. в связи с появлением новых собственников из числа тагильских мастеровых, превратившихся в самостоятельных "предпринимателей".

    Конец XIX - начало ХХ в. было временем больших колебаний общей численности старателей в округе. В отдельные годы (например, в 1890-1895 и 1900-1905 гг.) их численность достигала 1000 и более человек. Но при этом явно намечается тенденция к снижению удельного веса этой наиболее отсталой подгруппы приисковых рабочих. В предвоенные и военные годы он составлял, как правило, не более 20-25 %.

    Перелом в соотношении выделенных нами подгрупп рабочих наступает после 1910 г., когда резко сокращается добыча золота, и основные приисковые работы сосредотачиваются на нескольких самых крупных платиновых приисках. Там проводится техническая реконструкция и появляется новая "индустриальная" дражная техника, коренным образом менявшая условия работ. На этих приисках формируется еще одна новая подгруппа квалифицированных рабочих и специалистов, аналогичных "индустриальным" рабочим промышленного комплекса заводских и механических цехов крупнейших рудников округа. Ее численность (включая рабочих семи драг и механической мастерской Авроринского прииска), по нашим подсчетам, составляла в 1909-1913 гг. примерно 150-180 чел., или 5,7 % общего числа рабочих платиновых приисков и всего 4,6 % общей численности всех приисковых рабочих округа.

    В целом, на приисках, как и в большей части вспомогательных отраслей заводского хозяйства, сохранялось абсолютное преобладание "непромышленных" рабочих, связанных с примитивными мануфактурными и даже домануфактурными формами организации производства. Тем не менее, факт появления на крупнейших приисках новой "индустриальной" производственной структуры в виде драг и обслуживавших ее рабочих, резко выделявшихся среди общего рабочего контингента, представляет безусловный интерес с точки зрения влияния модернизационных процессов начала XX в. на самые отсталые вспомогательные отрасли окружной экономики.

    Золотоплатиновое дело не превратилось в самостоятельную отрасль промышленности, сохранив традиционные производственные связи с другими отраслями заводского хозяйства и являясь, таким образом, частью общего производственного комплекса окружной экономики. Однако попытка это сделать имела место. Непосредственной целью этой попытки, предпринятой в 1911 г., было стремление поправить за счет самой доходной отрасли неустойчивое финансовое положение Нижнетагильских заводов. В этой ситуации у части владельцев заводов (поддержанных другими членами Главного правления в Петербурге) возник план создания самостоятельного акционерного общества платиновых приисков с правом выпуска безденежных (неоплачиваемых) акций, которые должны были увеличить капитал заводовладельцев. По ряду причин этот план в 1913 г. потерпел неудачу. Однако сама попытка выделения платиновых приисков в самостоятельную производственную структуру является симптоматичной в связи с уже давно назревшей необходимостью реформирования сложной организации заводского хозяйства.

    В постреформенный период сохранялся сложный, многоотраслевой и многоформный, комплекс заводского хозяйства Нижнетагильского округа, сложившийся еще в эпоху крепостного права. Хотя основным его "ядром" и двигателем технического прогресса окружной экономики оставалось заводское производство, вспомогательные отрасли заводского хозяйства, имевшие тесные и многообразные связи, как между собой, так и с заводами, также играли важную роль.

    Судьбы этих отраслей, находящихся на разных стадиях развития, складывались по-разному. Сырьевые отрасли и, прежде всего, топливное дело находились на примитивной домануфактурной стадии развития и могли развиваться только экстенсивно, поскольку организация производственного процесса там исключала сколько-нибудь заметное влияние технического прогресса.

    Гораздо большие возможности технического прогресса имелись у рудной, приисковой и торфяной отраслей, но по уровню техники и темпам развития они существенно отставали от заводского производства, даже в начале XX в. делая лишь первые шаги по пути промышленного развития. Здесь не было такой степени отставания от заводского производства, как у древесно-угольной отрасли, что являлось одной из главных причин кризиса окружной экономики. Но их отставание отрицательно сказывалось на заводском производстве, ограничивая возможности его развития. Отставание сырьевых отраслей было закономерным результатом диспропорции развития отсталых и передовых форм и стадий производства.

    Но были и отрасли, где процесс превращения из отрасли хозяйства в отрасль промышленности достиг заметных успехов. К ним можно отнести железнодорожный транспорт и находившуюся на особом положении каменноугольную промышленность.

    На примере транспорта можно проследить огромное, по истине революционное влияние передовых форм производства на развитие смежных отраслей и на всю окружную экономику в целом. В то же время водный и гужевой транспорт, соответствующие примитивным формам производства, оставались по-прежнему отсталыми отраслями окружной экономики.

    Революционный переворот в инфраструктуре окружной экономики был связан с постепенным вытеснением в конце XIX - начале XX в. водного и гужевого транспорта железнодорожным. Он позволил приблизиться к решению коренной проблемы уральской металлургии - преодолению неблагоприятного географического фактора. С эксплуатацией железных дорог были связаны изменения производственных связей предприятий округа, их упрощение и рационализация, которые дали определенный эффект в снижении транспортных расходов и уменьшении себестоимости заводской продукции.

    Уровень и характер развития вспомогательных отраслей оказывали влияние на окружную систему организации заводского хозяйства и происходившие в ней изменения. В то же время "индустриальные процессы" в заводском производстве влияли на структурные сдвиги в организации окружной экономики, в частности зарождение более прогрессивного отраслевого принципа этой организации. Но в условиях сохранения окружной системы многоуровневого заводского хозяйства этот принцип не получил заметного развития.

Главная страница