Особая милость Демидова
С 27 сентября по 28 ноября 1806 года тайный советник, действительный камергер, командор ордена Иоана Иерусалимского Николай Никитич Демидов пребывал на своих Нижнетагильских заводах. Среди заведении, которые он изволил посетить, была живописная школа, основанная по его воле профессиональным художником Василием Албычевым, выпускником Императорской Академии художеств.
Николай Никитич был прекрасно осведомлен о широком распространении в своих заводах подносного промысла. Поэтому и школу живописную учредил для "славы заводов", "единственно для распространения промышленности лакировальной". Живописное заведение было "особой милостью" Демидова для местных ремесленников.
В то же время Николая Никитича очень беспокоят донесения директора заводов Михаила Даниловича Данилова, что заводские слесари делают тихонько подносы для жителей. Из господского железа, в рабочее время - явный вред интересами хозяина. Поэтому, когда Данилов предложил завести господскую лакировальную фабрику, "дабы жители находили для покупок подносы и столы" в господской лавке, Демидов, всегда мгновенно увлекающийся новшествами, сулящими прибыль, немедленно дает согласие. Нет сомнения, что и школа стала нужна ему для подготовки кадров для собственной лакировальной фабрики.
Уже в октябре 1806 года Данилов получил предписание приступить к ее созданию. К письму прилагалась роспись первоначальных мероприятий. Для изготовления железных подносных форм заводилась слесарная мастерская при Нижнетагильском заводе, "под пильною мельницей", куда разрешалось отобрать самых лучших демидовских слесарей и "из заводских жителей, отличающихся чистотой работы". Всего 12 человек.
Числу слесарных мастеров точно должен был соответствовать штат учеников живописной школы. Демидов рекомендовал набрать 12 мальчиков из детей заводских жителей. Данилов отобрал девять, но соблюсти условие ему не удалось, так как пятеро оказались детьми служащих. Из документов Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА) нам известны имена восьми учеников: Павел Баженов, Яков Арефьев, Федор Попов, Иван Макаров, Иван Кондюрин, Яков Турыгин, Александр Ткачев, Андреян Ветлугин. Младшему Я. Турыгину было двенадцать, старшему П. Баженову - восемнадцать, остальным - тринадцать-шестнадцать лет. Трое из них перешли из общеобразовательной школы при Нижнетагильском заводе, где на средства Демидова учились конторскому делу, так как имели большую склонность и охоту к живописи. Другие уже умели писать подносы, чему научились у местных мастеров на дому.
Данилов сообщал заводчику: "Содержание живописных учеников на родственников их по бедности обратить не можно, которое и будет оставаться на счет Вашего Превосходительства".
Документы подтверждают, что без милости Демидова они действительно не смогли бы учиться. Почти все мальчики были из семей с тяжелым материальным положением, рано лишившихся кормильца. Примером могут служить факты из биографии Александра Ткачева, сына покойного приказчика Петербургской конторы. На руках вдовы Ткачевой осталось пятеро детей. Старший из них, "увечной" Александр, был помещен за счет заводчика в живописную школу. Каждому ученику определялось жалованье 23 рублей в год на все содержание и бесплатная приличная одежда. В распоряжении учеников оказались краски 20 наименований, бумага, карандаши, 16 мольбертов, клеши для натягивания холста, семь краскотерных плит, шесть курантов, 13 стаканов, "в которые краски кладут", роговые шпатели, колонковые, хорьковые, щетинные кисти, заготовки подносов, столов, "сковорода для жаренья подносов", рисунки, по которым писались иконы, два портфеля с эстампами. В 1812 году эстампов значилось 200. Они были необходимы "к копированию, ибо оное нужно при школе для письма с них столов и подносов" Сам Николай Никитич по своему вкусу купил их в Англии.
Прежде чем продолжить повествование, необходимо обратить внимание на некоторые спорные вопросы.
Где размещалось учебное заведение: в Нижнетагильском или Выйском поселке? Вполне реально предположение, что первоначально, когда было намерение основать лакировальную фабрику, школа была нужна в непосредственной близости, го есть в Нижнетагильском поселке. Позднее ее перенесли на Выю. Возможен и другой вариант. Уже в 1806 году заведение стало работать рядом, а может быть, и в помещении Выйской общеобразовательной школы для служительских детей. Скорее всего ему просто отвели светлую, специально оборудованную комнату. В материалах Государственного архива Свердловской области, которые удалось просмотреть, живописное заведение прямо именуется Выйским ( в 1814, 1819 - 1890 годах). Чаше же всего в бумагах название школы географически нейтрально. Пишется просто "живописная".
В уточнении нуждается и одна интересная особенность документального материала. В переписке не только разных лет, но часто и в одном письме упоминаются школа живописи и живописное училище. Мы остановились на предположении, что речь идет об одном заведении. В этом убеждают сами документы, например, о судьбе уже упоминавшегося А. Ткачева. В письме от 10 мая 1813 года рукой Данилова написано: "Сын Василия Ткачева увечной Александр находится в живописном училище". Спустя всего месяц в письме от 6 июня Демидов делает распоряжение относительно того же Ткачева: "Он выпускается из живописной школы на свое пропитание". Понятно, А. Ткачев учился в одном заведении, которое называлось по-разному. Подобная неустойчивость терминологии характерна и для Выйского общеобразовательного заведения.
Наступил 1809 год. Истекал срок, отведенный Демидовым для подготовки живописных учеников. О положении дел в этот период Данилов доносил: "...мальчики, обучающиеся у г. Адбычева все почти весьма успели" и заняты теперь писанием образов для Висимо-Уткинской церкви. В отношении лакировальной фабрики директор заводов сообщил, что остановил ее постройку, т.к. "убедился в невыгодности сего предприятия".
Оказалось, одной слесарной мастерской недостаточно, к ней "надобно приготовить еще 2, т.е. грунтовальную и лакировальную. А ко всем трем понадобится людей около 50 человек, которых получить иначе нельзя, как отделением от самонужнейших занятий". Это означало лишние расходы и хлопоты. Данилов решительно предлагает: фабрику лакировальную не строить, школу живописную уничтожить, контракт с Албычевым не возобновлять, учеников живописных отпустить по домам на собственное пропитание "с положением на каждого оклада поставкой древесного угля" для заводов.
Демидов нашел остановку постройки фабрики резонной. Но в отношении живописной школы советовал не спешить, дать возможность ученикам пройти полный курс обучения, а затем... соглашался обратить живописцев в углепоставщиков. Поэтому в документах 1810 года мы находим живописное заведение действующим. В очередном донесении Данилова читаем: "...училище существует и поныне... С самого начала открытия училища был только один выпуск и только пять учеников. Все они выпушены с хорошим поведением и способностями к службе на хорошие должности". Нельзя забывать и о двух живописных учениках, которым была оказана особо щедрая милость. Еще в 1806 году, когда Н.Н. Демидов осматривал школу, он лично отобрал П. Баженова и Я. Арефьева, видимо, подающих хорошие надежды, и распорядился отправить в Италию для обучения живописи.
Через год Баженов и Арефьев вернулись в Россию. В 1812 году с позволения Н.Н. Демидова они поступили в Академию художеств.
С их помощью заводчик хотел завести живописное заведение такого рода, "чтобы искусство лакировальное весьма распространилось по всей губернии, и всей Сибири, чтобы в Тагил могли являться учиться даром все желающие, кроме, разумеется, содержания и пищи". Но к этому "опыту", видимо, так и не приступили.
Из Петербурга П. Баженов прибыл в заводы в 1817 году, его товарищ Я. Арефьев - год спустя Всего лишь один раз жизнь повернулась к этим людям счастливой стороной: они смогли получить прекрасное, живописное образование в Италии, Франции, Петербурге. Трудом и талантом оба заслужили право на медали и аттестат по окончании Академии художеств. Но оба по происхождению были крепостными, собственностью Демидова, который, не испытывая подлинного уважения к таланту и одаренности, капризно отказался тать художникам вольную. А следовательно, лишил заслуженных наград, вернул "рабов своих" в тагильские владения, определив смотрителями в школу живописи. Надо полагать, очень горькой и безрадостной была эта вторая половина их жизни.
В 1819 году в Выйской живописной школе занимались новички. Демидов не теряет к ней интереса. Он утверждает новый состав школы, закупает для нее в Париже статуи и бюсты, в тринадцати ящиках отправляет их в Тагил. И вдруг в июне 1820 года заводская контора получает приказ заводчика: "Живописное училище далее за неимением в нем надобности упразднить и бывших в оном учеников разместить по разным местам".
Закрылось живописное заведение, бывшее по сути своей господской прихотью, данью моде. Особая милость иссякла.
О. СИЛОНОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 23.07.1987.