Разудалая тагильская барабушка

    Тагильчане старшего поколения наверняка помнят, что в первые послевоенные годы в нашем городе существовал свой, особый вид уральской частушки - "барабушка", легендарная тагильская барабушка. Возможно, некоторые из нынешних стариков в молодости охотно сами их исполняли.

    Я впервые я услышал тагильскую барабушку, когда был ещё мальчишкой-школьником. Бойкая, разгульная музыка этих частушек мне понравилась. Тогда мы жили на Лебяжке, в квартале двухэтажных каменных домов, построенных заключёнными в 1947 году. Тогда-то я и наблюдал неоднократно, как по улице Лебяжинской шла шумная компания подвыпивших парней с баяном или аккордеоном. Гармонист, широко растягивая меха, играл, а остальные громко, с хрипом пели разные (в основном матершинные) барабушки, заканчивая пение непременным уханьем. Растревоженные диким шумом, во дворах частных домов начинали бегать, гремя цепями, и лаять на ребят все собаки. Проходившие мимо пожилые женщины обычно останавливались и с возмущением ругали парней, называли их бессовестными и бесстыдниками. А те в ответ посмеивались, но всё же прекращали орать пахабщину.

    Барабушки пользовались большой популярностью у рабочей молодёжи. Они считались уличными частушками, но иногда их играли и пели на семейных праздниках в домах коренных жителей. Под музыку барабушек также и плясали. Однако их не исполняли на концертах коллективов художественной самодеятельности в клубах и во дворцах культуры из-за их непристойного содержания, изобилующего нецензурной лексикой. Пожилые тагильчане называли барабушки "хулиганскими" и "похабными", потому что они разрушали нравственные устои, разлагали молодёжь, нарушали общественный порядок. По этим же причинам городские власти запрещали петь барабушки на улицах и в других общественных местах.

    Жители города очень метко окрестили барабушку "74-й статьёй", или просто - "семьдесят четвёртой" - по номеру статьи о хулиганстве в тогдашнем Уголовном кодексе, так как за пение сквернословных частушек органы милиции могли привлечь граждан к ответственности. Парни, которые исполняли барабушки, тоже называли их "74-й". Гуляя в компании друзей, они говорили гармонисту так: "Давай, сыграй 74-ю!" После чего начинали залихватски петь и свистеть. Если замечали на улице милиционра, то сразу затихали и скрывались.

    Барабушки играли на баяне, аккордеоне, двухрядных гармониках, в умеренном и быстром темпах. Интересно было слушать, когда её исполняли с чередованием - сначала на высоких голосах, а потом на низких, или наоборот. Играли аккордами, и с перебором голосов.

    Техника игры барабушек на гармонике не представляла большой сложности. Она была проста и в пении, легко запоминалась. Звонкого, хорошего голоса для исполнения барабушек не требовалось, хриплый производил даже больший эффект. Этим барабушка тоже отличалась от других видов частушек.

    Яркое впечатление производило ее исполнение на свадьбах, проходивших по старому обряду, когда вся процессия вместе с ряжеными шла по улице, и тогда играли на нескольких гармониках. Часто можно было видеть, как барабушку исполняли на одном инструменте сразу двое: гармонист и его друг, который правой рукой играл на верхних или нижних клавишах. Получалась как бы весёлая "игра в три руки".

    Барабушки являлись своеобразной формой выражения протеста тагильской молодёжи против запретов, ограничивающих свободу её поведения.

    Барабушки-частушки и музыка к ним появились в Нижнем Тагиле, предположительно, на рубеже XIX - XX веков в рабочей среде, когда гармоники стали широко входить в быт городского населения. Как такового автора у них нет - это народный фольклор. Почему тагильчане назвали свою частушку "барабушкой" и что означает это слово, мне доподлинно не известно. Однако установлено, что так называли в прошлом в Вятской губернии танец с частушками, разновидность пляски русского, а в Великом Устюге так называлась вечёрка молодёжи или место её проведения. Так что это слово не наше, не тагильское. Оно пришло к нам из северо-западных областей европейской части России вместе с насильно переселёнными на Урал заводчиками Демидовыми крепостными крестьянами.

    Вероятнее всего, слово "барабушка" произошло от названия музыкального инструмента – барабана. Точнее, от глагола "барабанить", то есть играть быстро, легко, весело и также легко, весело петь.

    В результате официального запрета на исполнение барабушек, массового сноса домов частного сектора, где эта частушка фактически родилась и сохранялась, утраты интереса у горожан к игре на гармонике к концу 1980-х годов она исчезла из песенного обихода тагильчан и крепко забылась. А жаль! Ведь музыка барабушки неплоха, петь под неё можно и приличные частушки.

    После того, как гармоники вышли из моды, началось повальное увлечение молодёжи игрой на гитаре. Какое-то время парни пытались петь под нее и барабушки. Потом у молодых людей появилась мода ходить по улицам с включенными транзисторными радиоприёмниками и магнитофонами в руках. Но тагильские барабушки они на улице больше не пели.

    В заключение приведу одну из так называемых "хулиганских" барабушек советского периода.

    "А мы били каменских (имеется в виду краснокаменских – Авт.),

    Били петрокаменских!

    А скоро-скоро доберёмся

    До ребят ивановских!". (Раньше был посёлок Ивановка за Лебяжкой).

    И в конце: "И-их!...Ух!...Ух!" или двукратный сильный свист на пальцах.

Сергей ВЛАСОВ, краевед-любитель.

    Литература: Газета "Тагильский вариант" №23(118) от 04.07.2013.

"Сыграй-ка "74-ю"

    Люди старшего поколения наверняка помнят, что в первые послевоенные годы существовал свой, особый вид уральской частушки – барабушка. Возможно, некоторые из нынешних стариков в молодости охотно сами её исполняли.

    Я впервые услышал барабушку, когда был ещё мальчишкой. Бойкая, разгульная музыка этих частушек мне понравилась. Часто я наблюдал, как шла шумная компания подвыпивших парней с баяном или аккордеоном. Гармонист, широко растягивая меха, играл, а остальные громко, с хрипом пели разные (в основном матерные) барабушки, заканчивая пение непременным уханьем. Растревоженные диким шумом, во дворах частных домов начинали бегать, гремя цепями, и лаять собаки. Проходившие мимо пожилые женщины обычно останавливались и с возмущением ругали парней, называли их бесстыдниками. А те в ответ посмеивались, но всё же прекращали орать похабщину.

    Барабушки считались уличными частушками, пользовались популярностью у рабочей молодёжи, но иногда их играли и пели на семейных праздниках. Под музыку барабушек также и плясали. Однако их не исполняли на концертах коллективов художественной самодеятельности из-за их непристойного содержания. Пожилые называли барабушки "хулиганскими" и "похабными", потому что они разрушали нравственные устои, разлагали молодёжь, нарушали общественный порядок. По этим же причинам власти запрещали петь барабушки на улицах и в других публич-ных местах.

    Жители очень метко окрестили барабушку "74-й статьёй", или просто – "семьдесят четвёртой" – по номеру статьи о хулиганстве в тогдашнем Уголовном кодексе, так как за пение сквернословных частушек органы милиции могли привлечь к ответственности. Парни, которые исполняли барабушки, тоже называли их "74-й". Гуляя в компании друзей, они говорили гармонисту так: "Давай, сыграй 74-ю!" После чего начинали залихватски петь и свистеть. Если замечали на улице милиционера, то сразу затихали и скрывались.

    Барабушки играли на баяне, аккордеоне, двухрядных гармониках, в умеренном и быстром темпах. Интересно было слушать, когда их исполняли с чередованием – сначала на высоких голосах, а потом на низких, или наоборот. Играли аккордами и с перебором голосов.

    Техника игры барабушки на гармонике не представляла большой сложности. Она была проста и в пении, легко запоминалась. Звонкого, хорошего голоса для исполнения барабушек не требовалось, хриплый производил даже больший эффект. Этим барабушка отличалась от других видов частушек.

    Яркое впечатление производило её исполнение на свадьбах, проходивших по старому обряду, когда вся процессия вместе с ряжеными шла по улице, и когда играли сразу на нескольких гармониках. Часто можно было видеть, как барабушку исполняли на одном инструменте сразу двое: гармонист и его друг, который правой рукой играл на верхних или нижних клавишах. Получалась как бы весёлая игра в три руки.

    Барабушки-частушки и музыка к ним появились, предположительно, на рубеже XIX – XX веков в рабочей среде, когда гармоники стали широко входить в быт городского населения. Почему назвали такую частушку "барабушкой" и что означает это слово, мне доподлинно неизвестно. Однако установлено, что так называли в прошлом в Вятской губернии танец с частушками, а в Великом Устюге так называлась вечёрка молодёжи или место её проведения.

    Вероятнее всего, слово "барабушка" произошло от названия музыкального инструмента – барабана. Точнее, от глагола "барабанить", то есть играть быстро, легко, весело и также легко, весело петь.

    По многим причинам к концу 1980-х годов барабушка исчезла из песенного обихода и крепко забылась. А жаль ! Ведь музыка барабушки неплоха, петь под неё можно и приличные частушки.

    После того, как гармоники вышли из моды, началось повальное увлечение молодёжи игрой на гитаре. Какое-то время парни пытались петь под неё и барабушки. Потом у молодых людей появилось хобби ходить по улицам с включёнными транзисторными радиоприёмниками и магнитофонами. Но барабушки они на улице больше не пели.

    В заключение приведу одну из так называемых барабушек советского периода:

    "А мы били каменских (имеется в виду краснокаменских, в Н. Тагиле – авт.),

    Били петрокаменских!

    А скоро-скоро доберёмся

    До ребят ивановских! (раньше был посёлок Ивановка за Лебяжкой).

    И в конце: "И-их!.. Ух!.. Ух!" или двукратный сильный свист на пальцах.

С. ВЛАСОВ, краевед-любитель.

    Литература: Газета "Пригородная газета" от 26.07.2013.

 

 

Главная страница