"Книги читались из благоговения"

    Книжная культура Д.Н. Мамина-Сибиряка чрезвычайно глубоко, обильно и разнообразна. Повод так думать дает даже самый поверхностный обзор жизни и творчество писателя. "Я пишу для самообразования, о не для тех, кто ищет только развлечения", - отмечал Дмитрий Наркисович. Страстный читатель во все эпохи своей жизни, он был мастером самообразования и самовоспитания, выполнив завет своею отца, завещавшего: "Учись, Митя, учись всю жизнь"

    В дореформенное время, особенно в среде провинциального духовенства, встретить светскую книгу не как случайного гостя, а как постоянного члена семьи, было большой редкостью. К числу таких редких семей принадлежала семья Маминых. "Мой отец, небогатый заводской священник, страстно любил книги и затрачивал на них последние гроши", - писал Д. Н. Мамин-Сибиряк в очерке "О книге". Книжный шкаф был семейной реликвией, приобретение которой было связано с немалыми затруднениями и хлопотами. Изготовленный в соседнем Тагильском заводе он, к сожалению, "скоро растрескался и облупился благодаря плутовству мастера, пожалевшего масла на краску". Но, по словам Мамина, "этот недостаток нисколько не мешал нашему шкафу быть самой замечательной вещью на свете - особенно когда на его полках разместились переплетенные томики сочинений Гоголя, Карамзина, Некрасова, Кольцова, Пушкина и многих других авторов". Детское чтение в семье начиналось сразу с этих великих имен русской литературы. "Первую детскую книжку с картинками я увидел только лет десяти", - вспоминал писатель.

    У Маминых существовала традиция "окружного чтения". Книги читались из благоговения к их содержанию, в особой обстановке, в кругу, в окружении (отсюда "окружное чтение") близких людей. "Я с нетерпением дожидался вечера, когда мать кончала дневную работу и усаживалась к столу с заветной книгой ("Фрегат Паллада" И.А. Гончарова. - Прим. авт.). Мы путешествовали уже вдвоем, деля опасности и последствия кругосветного путешествия". Мамины не только выписывали книги из обеих столиц Российской империи (так, например, Дмитрий Наркисович вспоминает, что "в течение чуть не трех месяцев" ждали выписанный из Петербурга "Детский мир" К.Д. Ушинского), но и брали книги из Нижнетагильской заводской библиотеки. В "Журнале на выдачу книг для чтения. 1864 год" под номером 251 сохранилась запись: "Семейная хроника Аксакова 2 ч.", а в графе подпись - "для отца Наркиса Мамина". В "Автобиографической записке" Дмитрий Наркисович пишет, что "Детские годы Багрова - внука" С. Аксакова были его любимой книгой.

    Племянник писателя Б.Д. Удинцев отмечал, что за "годы жизни в отцовском доме" будущий писатель не только познакомился с классической литературой, но перед ним, "показывая себя со всех сторон, прошла книжная культура целой эпохи". Рябов Костя - первый друг знакомит Митю с библиотекой своего отца - заводского служащего. Эта библиотека состояла из "страшных", малохудожественных, приключенческо-бульварных романов. Увлечение такими книгами испытали на себе многие читатели российской империй из разных социальных слоев после отмены крепостного права, когда на книжном рынке преобладала такая народная "литература". Одолев эту библиотеку; друзья "набрасываются на книжное собрание фельдшера, приехавшего из Петербурга". Основу этого собрания составляли "старые книги", "совершенно недоступные для... детского понимания", и исторические романы. Многие исследователи истории русской книги отмечали устойчивый читательский интерес к историческим повествованиям. Ярким примером может служить роман М.Н. Загоскина "Юрий Милославский, или Русские в 1612 г". В течение только одного 1833 г он переиздавался три раза. По словам Дмитрия Наркисовича, этот роман произвел на него "самое сильное и неизгладимое впечатление". Знакомство с естественнонаучной литературой из библиотеки "бывшего студента Казанского университета" в приисковой конторе открыло перед подростком "совершенно новый мир, необъятный и неудержимо манивший к себе светом настоящего знания и настоящей науки". Любовь к естественным наукам останется у писателя до конца жизни. В его библиотеке будет много книг по медицине, антропологии, ботанике, зоологии и т. п.

    Перед поступлением в Екатеринбургское духовное училище Д.Н. Мамин-Сибиряк, по собственному признанию, несколько раз прочитал "Очерки бурсы" Помяловского и знал приблизительно, что его ожидает. К сожалению, эта alma mater ничего не дала для развития книжной культуры Мамина-подростка. "Педагогия стояла очень невысоко, и вся наука сводилась на самое отчаянное зубрение... Мы просто не умели учить своих уроков и брали их на память", - вспоминал Мамин о годах, проведенных в духовном училище.

    Соученики Мамина по семинарии вспоминали, что он "очень много читал из русской и иностранной литературы", "был начитан по разным специальным наукам" и тратил часть из своих заработков (занимался репетиторством. - Прим. авт.) "на выписку дорогих сочинений по литературе". Мамин-семинарист был читателем нескольких библиотек: семинарской (официальной и подпольной), "вместе с товарищами собирал химическую библиотечку", а также получал книги из дома и как награду "за отличные успехи и поведение".

    Подпольная библиотека дает ему возможность познакомиться с журналами и книгами по политическим, экономическим вопросам и точным наукам. Книги из частной библиотеки удовлетворяют жажду чтения художественной литературы. Записи в книге семинарской библиотеки позволяют дополнить сведения о круге чтения семинариста Мамина. В отличие от своих сверстников, которые читали религиозную литературу и различные учебные пособия по преподаваемым предметам, он изучает русскую историю по трудам Н.М. Карамзина и хрестоматии Щебальского, не входивших в круг рекомендованных преподавателями того времени. В числе записей под фамилией Мамин есть "Библия" на французском языке и "Французский словарь" Рейфа. Следовательно, можно сделать предположение, что Библия читалась, скорей всего, не ради содержания, а ради изучения французского языка.

    В 1872 т. начинается первый петербургский период в жизни Мамина. Восторг от встречи с северной столицей "как самом лучшем месте для занятий" Дмитрий выплескивает в письме к отцу: "Здесь и только здесь, папа, можно учиться. Раз есть все книги, какие нужны, потом всевозможные научные пособия". По собственному признанию Дмитрия Наркисовича, он мало ходил на лекции, но много читал, делая выписки.

    С детских лет, околдованный книгой и ее тайной, Мамин мечтал прикоснуться к ней, войти в нее полноправным участником. Детская мечта осуществилась только к тридцати годам. В начале 90-х годов XIX в. Мамина озаряют первые лучи литературного успеха. С 1882 г., после публикации рассказа "В камнях" в журнале "Дело", русской литературе стало известно новое имя - Д. Сибиряк, которое затем переросло в каноническую форму Д.Н. Мамин-Сибиряк. Литературный критик С.Я. Елпатевский писал, что у Мамина "не было перепевов с чужого голоса, он сразу вышел в литературу не подражателем кому бы то ни было, а ярким, оригинальным, "своеобычным писателем". Но в моменты творчества писатель не может освободиться от своих читательских впечатлений. Поэтому литературоведы находили в произведениях Д.Н. Мамина-Сибиряка мотивы других писателей. К примеру, И.А. Дергачев отмечал в творчестве "уральского самоцвета" продолжение и гоголевской темы (рассказ "Коробкин"), и полемику с учением Л.Н. Толстого (легенда "Лебедь Хантыгай"), а некрасовская поэма "Современник", по его мнению, во многом определила характер сатирических красок тагильского романа "Горное гнездо".

    Маминские герои бравируют знаниями, почерпнутыми из книг, владеют большими книжными собраниями и благоговеют перед книгой так же, как и сам автор. Например, герой очерка "Сестры" имеет "порядочную" библиотеку, выписывает "Вестник Европы" и "Отечественные записки", знаком с сочинениями Адама Смита, Милля и Маркса. Герои "Горного гнезда" в своих диалогах обсуждают теории английских экономистов Г.Ч. Кэрри (1793-1879) и Т.Р. Мальтуса (1766-1834).

    Мамин, по воспоминаниям современников, "страшно ценил... Толстого". Меньше Тургенева. Про Достоевского же раз отозвался: "Не понимают его теперь еще, а как поймут; то, пожалуй, еще хуже будет". Певец Урала очень высоко ценил Гоголя и особенно "Мертвые души", которые называл "истинно великим произведением". В письме к матери, Анне Семеновне, в январе 1883 г. он признается, что перечитывает гоголевскую поэму; открывая в ней "новые стороны достоинства". А еще Дмитрий Наркисович был страстным поклонником творчества Н.А. Некрасова.

    Через всю жизнь Дмитрий Наркисович пронес любовь к книге и чтению. Писатель был обладателем обширной библиотеки, которую собирал еще со студенческих времен. По воспоминаниям Б.Д. Удинцева, только в 1884 г. Д.Н. Мамин "прикупил" до 600 томов. Почти до последнего дня писатель просматривал книжные каталоги и выписывал книги для своей библиотеки. От личной библиотеки Дмитрия Наркисовича, по разным оценкам, осталось 128-147 книг. В списке, составленном в 1936 г. М.М. Ивановой - библиотекарем Свердловского областного музея, указано 147 названий (150 томов). Проанализировав этот список, мы смогли очертить круг чтения писателя и выделить его любимые темы. В тройку "лидеров" его книжного собрания входили труды по русской и уральской истории (27%), религиозные сочинения, в том числе книги по истории раскола (26%), а также научные монографии по экономике и статистике (18%). По свидетельству друзей, "известные Пермские летописи Шишонко" писатель "знал чуть не наизусть", а к популярным выпускам "Пермского сборника" постоянно обращался как к настольной книге по истории Пермского края. За этими темами следуют этнографические сочинения и естественнонаучные, в том числе по медицине. На шестом месте с небольшим отрывом - сочинения по географии, чуть меньше книг по проблемам образования и минералогии. Замыкают десятку самых популярных тем в библиотеке писателя книги по технике и археологии. Среди разнообразных пристрастий Д.Н. Мамина-Сибиряка особое место принадлежит уральской тематике, местным изданиям. На многих страницах остались "читательские следы" в виде помет и записей на полях, свидетельствующие о внимательном их прочтении. Некоторые из этих книг писатель переплетал собственноручно.

    Д.Н. Мамин-Сибиряк на всю жизнь запомнил слова своего отца о том, что книги - это лучшие друзья человека. Эти верные друзья сопровождали его и его героев всегда. Можно с полной уверенностью сказать, что Мамин обладал высокой книжной культурой и был поистине гениальным читателем.

Ольга ШАБАРШИНА.

Литература: Газета "Горный край" от 05.11.04; 03.12.04.

Главная страница