Боевая газета
Виталий Костромин – целая эпоха в истории газеты "Машиностроитель". Ровесник Уралвагонзавода, он возглавлял многотиражку в 1960-е – 1990-е годы на протяжении 23 лет! Как признается сам: никогда бы не подумал, что столько времени его судьба будет связана с "Машиностроителем".
В 1990 году Виталий Иванович учредил газету бесплатных объявлений и до сих пор, несмотря на почтенный возраст, ею руководит. Он принял нас в редакции в своем кабинете, больше похожем на музей. Здесь мы увидели собрание книг, написанных им, коллекцию бутылок, наполненных частичками нашей планеты – водой океанов, морей и озер, камнями с побережий, песком пустынь, землей и воздухом разных стран... А на стене – галерея глиняных слепков с отпечатками рук людей, дорогих сердцу Виталия Ивановича.
– Вот это у меня рука Бориса Морозова – редактора газеты "Машиностроитель" в годы войны (тогда – "Коминтерновец"), – первым делом показывает нам Виталий Иванович один из своих экспонатов. И пускается в воспоминания...
Главное – борьба!
Мы много общались с Борисом Михайловичем Морозовым, и он вспоминал, что в военные годы каждые сутки – в 12 часов ночи – уходил эшелон из 30 танков на фронт! Сейчас и представить невозможно такое!
Виталий Костромин
А сам я разговаривал с директором завода военных лет, генералом Зальцманом. И спрашивал: "Рассказывают, что вы прямо наган вынимали и начальнику цеха говорили: становись к стенке, сейчас получишь, ты план не выполнил суточный". А он мне отвечал: "А как бы ты поступил на моем месте, если ночью мне звонит Сталин из Москвы и говорит: слушай, я тебя прошу (именно просил, не приказывал), ну сделай еще один танк сверх плана. И вдруг у меня начальник цеха не выполнил план – что я должен был делать? Конечно, я не расстреливал никого, но надо было как-то припугнуть". И газета тоже в своих выпусках тех, кто план не выполнял, пугала и "била". Борис Михайлович мне рассказывал: если выступали с критическим материалом, то этого человека просто увольняли. А могли вообще посадить. Вот такое суровое время было.
Когда я был главным редактором, у нас, конечно, посадить не могли, но направление было таким же серьезным. Газета того времени – боевая! Ее основная задача – борьба. Борьба, во-первых, за хороших людей и, во-вторых, – против плохих. Два противоположных направления, но преследующих главную цель: улучшение работы и стремление к новым достижениям. Сначала, когда я пришел, газета была похожа на все другие многотиражки. Но мы старались сделать ее отличной от других. И достигли очень больших успехов. Например, "Машиностроитель" выходил три раза в неделю – это немало. И весь наш коллектив был нацелен на то, чтобы искать самых лучших, самых передовых и интересных людей. Наши герои сразу становились звездами в своем коллективе. Это была одна сторона нашей работы: хвалить хороших людей. А с другой стороны – били плохих, натурально били, словом. Да так, что людей увольняли.
Могу похвастаться – у нас была серебряная медаль ВДНХ!
Запрещено!
В те годы каждый номер обязательно проходил цензуру, но в лучших ее проявлениях. Не столько проверяли идеологию или ограничивали в выборе тем, а исключали только запрещенные пункты и положения. У цензоров был огромный талмуд. И если ты не хочешь принять их претензию, то можешь открыть этот талмуд и увидеть строчку "Запрещено".
Помню как-то в газете мы дали температуру воздуха по городу. И цензура у меня это вычеркнула. Я спрашиваю: а что тут, собственно, не так? Они открывают мне талмуд и говорят: смотри. Вот видишь, написано: температуру воздуха можно давать только с Зонального. Там расположена метеостанция, которая зарегистрирована в союзном комплексе метеостанций. А ты даешь просто температуру по городу, это не положено. Но почему, недоумеваю я? А потому, отвечают, что есть две температуры: с Зонального и по городу. И американские шпионы берут эти два показателя, сравнивают и видят разницу, например, на два градуса. Что они делают? Они высчитывают мощность наших военных заводов по разнице этих температур. Потому что в городе теплее и можно узнать мощность предприятия. Мы и знать не знали о таком! Пришлось вычеркнуть.
Или однажды вычеркивает молодая цензорша словосочетание "автоматно-револьверный станок". Я говорю: а чего вы вычеркнули? Она: так как же! Это ж завод делает автоматы и револьверы, а вы об этом пишете. Я рассмеялся: да этот станок может стоять даже в доме инвалидов. Это обыкновенный станок для обработки металла. Доказал – оставили.
Многотиражка и директор
Директор Вениамин Сотников – крутой был человек, но хороший. И мы с ним здорово, бывало, сражались. Но! Никто нам не мог указать, о чем писать, что писать и о ком писать. Ни директор, ни партком – никто!
Был интересный случай. В то время начальники могли взять рабочих из цехов и отвезти на Дураковку, чтобы они работали у них в садах. Соответственно их содержали, они жили там неделями. Лето, прекрасная погода, почему не жить? И вот до нас эта информация доходит, но никаких документов нет. Как мы могли отреагировать? Мы же не могли написать конкретно об этом, нам бы сказали: докажи! Тогда я взял и изобрел письмо токаря по фамилии Чеморданов – я хорошо запомнил фамилию, которую тогда выдумал. "Пишет вам токарь Чеморданов. Я работаю на УВЗ столько-то лет, у меня такой-то разряд. Рядом со мной работают два таких же токаря, у нас одинаковые заказы, план, разряды, но я получаю в два раза больше, чем мой сосед. Почему? Потому что меня начальник цеха увез на Дураковку, и я у него там работаю в саду. И платит он мне двойную зарплату".
И вот я это письмо написал и опубликовал специально в пятничном номере. Я знал: директор в тот же день схватит за горло и подгадал, что уеду на выходные в командировку в Союз журналистов. Меня нет. А пока пятница, суббота и воскресенье пройдут, он остынет и вызовет уже в понедельник, но кричать будет не так.
Приезжаю в понедельник на работу, и Тая, машинистка, говорит: "Директор вас обыскался в пятницу". И только она мне это сказала – звонок от секретарши Сотникова. "Костромин на месте? К директору!". Прихожу. Он сидит суровый, смотрит на меня из-под бровей – он умел такое лицо делать. Спрашивает: "Кто такой Чеморданов? Я в пятницу поднял весь отдел кадров, чтобы они мне нашли этого Чеморданова, и я бы выгнал его за 24 часа. А такого нет на заводе!"
– Так вы должны были сразу знать, – говорю я, – что его, конечно, нет, что Чеморданов – это выдуманный персонаж для того, чтобы показать ситуацию.
Он мне: все, свободен!
Только захожу в редакцию, вызывают в партком. Сотников позвонил секретарю парткома – разберись, мол, со своим редактором!
Прихожу к нему, он спрашивает: кто такой Чеморданов?
А я отвечаю: ей-богу, вы лучше меня знаете, кто из начальников так поступает и вы, кстати, сами так делаете.
А ему и сказать нечего. А начальники цехов в ту же пятницу поехали на своих "Волгах" и рабочих из садов вывезли.
"Газета выступила. Что сделано?"
В то время на Вагонке строилось многое: Пихтовка, Дворец ледового спорта, Дворец водного спорта. И мы – работники газеты – просто жили на этих объектах, проводили рейды, отслеживали темпы строительства. Газета помогала строить быстрее и лучше.
Как же мы могли выпускать острую газету три раза в неделю? Каждый сотрудник имел своих рабкоров. И они были постоянные. Многие становились практически профессионалами. И ничего не получали за это, только славу. Общественных людей, которые трудились на газету, был огромный коллектив. Также работала общественная приемная. И каждый день там дежурил по очереди кто-то из корреспондентов. Или сами общественники (в основном это были ветераны) писали. У нас была обязательная рубрика: "Газета выступила. Что сделано?". Мы контролировали действенность наших материалов. Если у нас вышел критический материал, то мы отправляли его тому, на кого этот материал написан, и тому, кто за это отвечает, и обязательно требовали ответа, что сделано? Без этого ни один критический материал не проходил.
В отличие от других многотиражек города, "Машиностроитель" – самая постоянная газета, старожил. Газета эта уникальная и заслужила большую славу. Я, как бывший ее редактор, поздравляю коллектив "Машиностроителя", всех активистов, работников и читателей с юбилеем!
Елена ТРАВНИКОВА.
Фото Людмилы Ивановой.
Литература: Газета "Машиностроитель" от 03.03.2017, №8.