Сколько лет, сколько зим

    Одному из старейших символов Нижнего Тагила – башне на Лисьей горе - исполнилось в 1998 году 180 лет. На чугунной питой плите, укрепляющей угол строения, выбита дата: 1818. Именно она стала основанием для отсчета истории этой архитектурной доминанты города. Традиционно башню называют сторожевой. Но от кого могли "сторожиться" жители горнозаводского поселка вначале XIX века? Вряд ли от набегов кочевников, как на полном серьезе поведало нам третье издание книги "Нижний Тагил" (Свердловск, 1971). Более понятна функция пожарной каланчи: ведь даже в начале нашего столетия горнозаводской поселок Нижний Тагил в основном был деревянным, в случае пожара здесь зажигали яркие огни фонарей и звучал набатный колокол.

    И все же думается, назначение башни на Лисьей горе надо искать в другой области.

    Зацепка нашлась неожиданно, в документах 1837 года, когда Нижний Тагил посетил наследник престола великий князь Александр Николаевич, кстати, ровесник героини нашего рассказа.

    Столица горнозаводского царства Демидовых встретила будущего императора с большой помпой: пятнадцатитысячная толпа заводского люда кричала многократное "Ура!", сияла иллюминация, горели огненные транспаранты, оркестр и хор исполняли торжественные кантаты - таково было распоряжение главной конторы Демидовых в Санкт-Петербурге.

    Молодого Романова сопровождала обширная свита, разместившаяся "в одиннадцати экипажах о 37 лошадях". В одном из экипажей ехал воспитатель цесаревича, известный поэт Василий Андреевич Жуковский.

    Художник В.Е. Раев, писавший в том году виды Нижнетагильского завода по заказу Демидовых, заметил в своем дневнике, а позже в неизданных мемуарах "Воспоминания из моей жизни": "Особенно обратила внимание... иллюминация Лисьей горы, которая возвышается почти посреди Тагила, она вся была установлена смолистыми бочками, кострами и плошками; когда все это загорелось и на вершинах дальних гор горели костры, в то время случилась темная ночь, и представилась дивная картина; кто не знал прежде, что существует среди города высокая гора, тому покажется эта масса огня чем-то до чрезвычайности странным, и всех более был поражен этой фантастической картиной наш славный поэт Василий Андреевич Жуковский".

    В свите молодого наследника находился его флигель-адъютант полковник С.А. Юрьевич, очень подробно и даже "живописно" писавший письма-отчеты своей супруге с пути следования. Они были опубликованы в 1887 году в журнале "Русский архив". Вот здесь-то и появляется та самая зацепка, о которой я писал выше.

    Юрьевич в письме жене от 28 мая (9 июня по новому стилю) 1837 года сообщал: "Высокая гора с обсерваторией, вся в ярком огне бесчисленного множества плошек, поразила глаза наши, уже привыкшие к блеску сего рода; все это отражалось в водах большого резервуара горных вод, и иллюминированный ботик посреди этих вод, с хором музыкантов и певчих, игравших уже давно не доходивший до слуха нашего русский гимн Львова, довершал очарование наше. Великий князь с истинным удовольствием любовался одним и слушал другое. Ему усладительна была музыка сия..."

    Случайно ли Юрьевич назвал нашу башню обсерваторией? Думаю, нет Очевидно, он поинтересовался, что за башня. А как известно, Павел Николаевич Демидов сохранял на заводах в Тагиле все нововведения отца, и поэтому мы вправе предположить, что башня на Лисьей горе строилась сразу же не как сторожевая, а для наблюдения за звездами и небесными светилами.

    Такая гипотеза несколько лет назад возникла у журналиста М.С. Рафикова, когда он обнаружил среди учебного оборудования Нижнетагильского пединститута старинный телескоп, изготовленный во Франции фирмой Барду еще в середине прошлого столетия. Электронная версия historyntagil.ru. Стараниями Марлиса Салимовича телескоп стал экспонатом Нижнетагильского музея-заповедника. Но здесь хранится и еще более ранний оптический прибор - ахроматическая зрительная труба, которой более 200 лет. Я думаю, что это звенья одной цепи, и ведут они к башне на Лисьей горе, которую мы привыкли называть сторожевой. Привыкнем ли называть обсерваторией?

    В советское время башня исполняла разные функции: в годы гражданской войны служила наблюдательным пунктом, в 30-е годы ее облюбовали метеорологи, а в 1956-м на ней был оборудован телевизионный ретранслятор. Сейчас это просто символ города.

    К сожалению, в башню закрыт доступ туристам, хотя с нее открывается прекрасная панорама города.

Александр СМИРНОВ.

Главная страница