Заводской тракт
У этого старинного тракта своя история, своя, непохожая на другие, жизнь. Посмотрите по карте: дорога стремительной, почти 200-километровой прямой линией проходит по обширному некогда горнозаводскому и сельскохозяйственному краю, соединив Алапаевский и примыкавший к нему передельный Нейво-Шайтанский железоделательные заводы, самоцветную Мурзинку, хлебные деревни Южаково и Башкарку с Петрокаменским заводом, а дальше с Нижним Тагилом.
История возникновения тракта связана с железом, а точнее с железной рудой горы Высокой, как, между прочим, и вся жизнь населения этого обширного и богатого края. А началась она со смерти Акинфия Демидова. Наследники его, с горем пополам разделив наследство, продали одну из четырех частей горы Высокой владельцу Алапаевских, Верх-Исетских и многих других железных заводов Урала, бывшему екатерининскому винному откупщику Савве Собакину, впоследствии взявшему фамилию Яковлева. Через некоторое время Петр Яковлев строит вверх по Нейве близ деревни Беляковки, передельный железоделательный завод и называет его Петрокаменским.
Вот с этих пор началась новая история заводского тракта... Расторопные яковлевские приказчики сгоняют к дороге крестьян окрестных деревень, рубят просеки, насыпают полотно, обводят его канавами, строят мосты. И потянулись бесконечные обозы с тагильской рудой на Алапаевский завод. В зимнее время более трех тысяч крестьянских подвод привлекались на "подзаводские работы", то есть на вывозку руды, угля, дров.
С разбойным гиканьем проносились по тракту, заставляя сторониться обозы, лихие тройки, неспешно катили возы степенных башкарских и южаковских хлеботорговцев, чтобы пополнить торговые лавки в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге отменным зерном. Безропотно несла дорога на своей натруженной спине все, что было нужно заводам, мастеровым людям.
Мне довелось еще застать в живых стариков, которые сами гоняли полные обозы по заводскому тракту от Тагила до Алапаевска. Один из них – Константин Гаврилович Федорахин – высокий, степенный старик, с окладистой русой бородой, жил неподалеку от нашего дома. Было ему уже за восемьдесят, но был он крепок умом, свеж, лицом приятен.
– Гонять обозы – что слезы лить и мужицкие, и лошадиные, – рассказывал Константин Гаврилович. – Уходишь в дорогу и не знаешь – вернешься ли? Застанет в пути метель, пурга – беда. Поля башкарские да южаковские бескрайние, открытые ветрам. Дорогу моментально заносит. Встают лошади, ни взад, ни вперед, умирай на морозе. Ямщики – коногоны называли этот тракт "туда-сюда в могилу". И немало нашего брата, возчиков руды, замерзло на этой дороге...
Константин Гаврилович замолкал, вспоминая, видимо, всегда самое неприятное – смерть человека.
– Помню, набрали мы обоз – лошадей 50. Запуржило в самых полях, да так, что мы почти махом гнали лошадей до ближайшего леса, там-то нам пурга не страшна. А вот один возчик, Михайло Чехомов, с тремя возами, отстал. Хватились его через час. Снарядили двоих парней верхами, бросились искать. Без толку. А к ночи мороз ударил. Нашли его южаковские мужики в двух верстах от дороги. Замерз бедняга, сбился с пути и конец. Так-то, парень... Зато Яковлевым в наших возках с рудой миллионы натаскали.
Долго еще старый возчик рассказывал о своем житье-бытье, о том, как ходил с обозами почти тридцать лет по тому тракту заводскому. Перед первой мировой войной перестали гонять обозы с рудой на Алапаевские заводы. Но не могу не рассказать еще об одном событии, которое произошло в 1887 году, то есть почти 100 лет назад, и связано оно с именем Д.Н. Мамина Сибиряка, Вот как рассказывает об этом сам Дмитрий Наркисович в очерке "Самоцветы".
– "Поедем в Мурзинку, – говорил мне мой хороший знакомый Василий Васильевич. – Время теперь самое бойкое: пахота кое-где уже кончилась, а до страды далеко – вот мужики и промышляют по части камней. Право, отлично съездим...
– Что же, поедемте, – соглашаюсь я. – Только добывание камней производится, главным образом, по зимам, а теперь едва ли что увидим...
– Да ведь правильной добычи нет, а "работают камень" когда случится: и зимой, и летом... Право, поедемте. До Невьянска по железной дороге три часа езды, а там верст с семьдесят на лошадях. Погода отличная, лихо бы прокатились...
– Едем.
Мурзинка – большое село Верхотурского уезда: она "с незапамятных времен" пользуется репутацией нашей уральской Голконды, как центра самых типичных уральских самоцветов. Считаю нужным оговориться, что Мурзинка на Урале не одна, как есть много Белых и Талых гор, речек Каменок, Карасьих озер, но настоящая Мурзинка одна. Сложился даже свой эпитет: как "мурзинский камень", потому что самоцветы попадаются по всему Уралу, хотя и не в таком количестве и не такого качества. Большая разница между топазом ильменским (Ильменские горы – отрог Южного Урала) и мурзинским, а еще больше разница между аметистом из Мурзинки или из Богемии. Конечно, такая разница существует только для знатока, или, по меньшей мере, для любителя, а не для большинства непосвященной публики. Я беру именно Мурзинку, как типичный уголок, где добывание самоцветов уже утвердилось прочно и создало "интересного мужика", который "любопытничает по части камешков", – с одной стороны, а с другой – организовалась кучка торгашей, забравших исключительно всю торговлю самоцветами в свои руки.
Итак, мы отправляемся в Мурзинку. Конец апреля выдался теплый, и погода стоит "на первый сорт".
Опустим описание Д.Н. Маминым-Сибиряком пути по железной дороге, оно живописно, дает много впечатлений, метких сравнений и живых характеров, проследим за поездкой по нашему заводскому такту.
...Мы выехали из Невьянска с таким расчетом, чтобы приехать к ночи в Петрокаменский завод, до которого считают около 40 верст. Этот путь замечателен тем, что вы почти все время едете селеньем или в виду селенья, – перерывы между ними самые небольшие. Поля, поля, поля и ничто не напоминает соседства Урала. Русская земледельческая ширь охватывает вас, как море, хотя вы едете по коренной заводской даче.
...В Петрокаменский завод мы приехали прелестной лунной ночью и имели удовольствие видеть одну размытую плотину. Где-то в углу заводского двора что-то такое дымилось – все тут заводское действие... Переночевав в петрокаменском заводе, мы ранним весенним утром отправились прямо в Мурзинку, – оставался всего один переезд. Все те же поля, те же перелески и решительно ничего такого, что напоминало бы близость уральской Голконды"...
Таким увидел и описал путь по заводскому тракту уральский писатель. Вскоре тракт стал хиреть. В 1905 голу закрыли Петрокаменский завод, нашли железную руду близ Алапаевска. Поредели обозы, лишь крестьяне окрестных деревень везли в Нижний Тагил зерно, мясо, шерсть, кожи, да скакали налегке в пролетках чиновники, местные богатеи. В календаре Пермский губернии на предреволюционный 1916 год в разделе "Наименование трактов и дорог с указанием конечных пунктов" о заводском тракте сказано так:
"Петрокаменская дорога от Нижнего Тагила до Петрокаменского завода 55 верст. Промежуточная станция Николопавловская. От Петрокаменского завода до Нейво-Алапаевского 83 версты. Промежуточные станции Башкарская – 18 верст, Нейво-Шайтанская – 28 верст, Нейво-Алапаевская – 37 верст расстояние между станциями".
Шумит и сегодня старый заводской тракт – главная магистраль Пригородного района. Везут машины в город молоко, мясо, картофель, овощи и другие грузы. Мы едем по асфальтированному шоссе от самого Тагила почти до Южаково. Почти – это четыре километра оставшегося бездорожья. Полтора часа требуется сейчас, чтобы доехать от Нижнего Тагила до Башкирки. Пошли сюда рейсовые автобусы. Выросли, рядом с шоссе новые поселки Первомайский, Беляковский, Башкарский...
Вспоминаем с попутчиком осень 1982 года. Небо – свинец, небо – решето. Беспрерывно моросит дождь. Дорога – слезы. Глубокие колеи до краев полны грязи, темной, как небо, жижи. Не едем – плывем без надежды, что выплывем. После Башкарки "плавание" оканчивается, дальше совсем непроезжие, раскисшие поля. Машину берет на буксир гусеничный трактор, специально дежурит на этой точке: у Южаково еще один трактор, он тянет машины в сторону Башкарки. Поистине: дорога – слезы.
Не смогли тогда вывезти картофель из Южаково, махнули рукой. Одна учительница, которая ехала с нами попутчицей в Нижний Тагил, сказала:
– По такой дороге уезжать отсюда хорошо...
– Почему же?
– Знаешь, что в последний раз мучение терпишь. Обратно ведь не проедешь. Вот и покидаю школу в Южаково...
К сожалению, отсутствие сообщения с городом стало причиной бегства из деревень многих специалистов. И вот нынче, в октябре, возникла нужда съездить в Башкарку. В самую распутицу. В глазах – картины осени 1982 года.
– Езжайте смело, – уверил меня знакомый. И вот поехали. Я не верил глазам: старый заводской тракт преобразился, оделся в асфальт. Сколько же теперь экономит времени новая дорога! Теплые слова говорят шоферы коллективу дорожно-ремонтного стройуправления, которое возглавляет Александр Николаевич Рыжков, построившему 15,4 километра трассы.
С. СЕРГЕЕВ.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 20.12.1986.