Детство, опаленное войной
– Мне досталась нелегкая доля, но я благодарна своей судьбе, – говорит бывшая малолетняя узница фашистских концлагерей Мария Скорикова. – Такую длинную жизнь прожила. Оглядываюсь назад– сердце щемит...
Перед Великой Отечественной войной в деревне Орловка Смоленской области в семье Алексея и Просы Пузанковых подрастали пятеро детей, среди них и Мария. Отец своими руками построил дом. Отделать не успел – призвали на фронт.
– В нашу деревню пришли немцы, и какое-то время мы жили бок о бок с ними, – рассказывает Мария Алексеевна. – Корову у нас сразу забрали, еда была совсем простая – капуста и похлебка. Нас, ребятишек, немецкие солдаты угощали витаминами, кормили супом с горохом или вермишелью. Мать ругалась, запрещала брать у них конфеты, выливала их суп, поэтому часто мы ели украдкой. Не помню, чтобы немцы нас обижали, хотя взрослых могли расстрелять за любую провинность. А потом нашу Орловку сожгли подчистую, единственный куст крыжовника уцелел.
Надежда Снегирева и Мария Скорикова
Тогда всех жителей сожженной деревни погнали в лагеря. Сначала в город Новоалександровск Калужской области, затем в Рославль Смоленской области...
– В Калужской области поселили нас в школу, – вспоминает Мария Скорикова. – Сколько мы там жили – я даже не знаю. Затем погнали в Спас-Демянский район, где нас, как снопы, перекидали в барак. Разместились прямо на полу, друг на дружке, и жили так несколько недель. Потом взрослых погнали дальше под Белоруссию, а детей повезли на грузовых машинах в Ельню. Там в бараках стояли полати в три-четыре ряда, немцы приходили и кого за шкирку, кого как выводили кормить или в туалет. А мы, маленькие, как пчелы, друг за другом вились...
Когда советские войска освободили маленьких узников из концлагеря, их расселили по разным хатам, где дети с нетерпением ждали, когда за ними приедут родители и заберут домой. Брату Ване повезло – он оказался в обеспеченной семье, а наша героиня попала к хорошим, но очень бедным людям, пасла у них корову. День окончания войны она запомнила очень хорошо: тогда было солнечно и уже цвел картофель, в зарослях которого прятались ребятишки.
– За нами приехала мама, все вместе мы отправились обратно в свою деревню, – продолжает Мария Скорикова. – Там все было заминировано. Когда солдаты очистили поле от мин, мы стали собирать гнилую картошку – очень хотелось есть. Помню, как на железнодорожной станции в двух километрах от деревни объявили военный состав, на котором приехал наш отец. Вернулся без правой руки. Построил большой дом, помогали подросшие сыновья. А до этого ютились в шалашах, окопах, оставшихся после солдат.
– Отец был удивительно добрым человеком, старался в первую очередь помогать другим, – вспоминает наша героиня. – Как-то дали на деревню 12 коров. Он сам ездил получать их в Ельню. Пригнал коров в правление колхоза, и при дележе ему досталась телка. "Значит, чужие дети молоко хлебать будут, а наши водичку?" – такими словами встретила отца рассерженная мать. Да только те одиннадцать коров не дожили даже до осени. А нашу телку мы держали в хате и выходили ее, она отелилась, мать пошла ее доить – больше ведра молока надоила!
Уже после войны в семье Пузанковых родились еще трое детей – Варвара, Валерий и Полина. К сожалению, новая хата, построенная отцом, недолго радовала своих хозяев. В 1953 году загорелась деревня. Весь народ работал в поле, и спасти дома от пожара не удалось. Тогда Алексей Михайлович с семьей переехал в Нижний Тагил, где жил его родной брат. Здесь Мария познакомилась с будущим мужем. Федор Скориков работал на Уралвагонзаводе, в отделе 65. Вместе они прожили 24 года, вырастили дочь.
– Я начала работать с 13 лет, – говорит наша собеседница. – Сначала на торфяном болоте за 12 км от нашей деревни, потом на железной дороге. В школу мне удалось походить только после войны, да и то всего несколько месяцев. Приходилось идти пешком несколько километров. Парни, бывало, уйдут вперед, а мы, девчонки, за ними не успеваем, ревем, волков боимся – они после войны голодные были, целыми стаями ходили. А когда наступила весна, дороги и вовсе стали непроходимыми.
В Нижнем Тагиле Мария Пузанкова сначала устроилась на хлебозавод. Затем на Уралвагонзаводе отработала 30 лет формовщицей в цехе 550. Труд был тяжелым физически, но Мария Алексеевна оставалась верна цеху и своей профессии.
– Сегодня в Дзержинской ассоциации бывших малолетних узников нацистских концлагерей остались всего 20 ветеранов УВЗ, – рассказывает председатель ассоциации Надежда Снегирева. "Как удалось выжить?" – этот вопрос волнует больше всего. И мы отвечаем, что выжили во многом благодаря доброте и отзывчивым людям, которые встречались на жизненном пути.
Марина КАРАЧЕВА.
ФОТО ЛЮДМИЛЫ ИВАНОВОЙ.
Литература: Газета "Машиностроитель" от 06.04.2018, №13.