Малахитовая история: тагильские крыши и царские хоромы

    Улица Высокогорская, что протянулась от Космонавтов до Тагильской параллельно улицам Быкова и Кузнецкого, является одной из старейших выйских улиц, возникшей в начале XIX века. Первые дома здесь стали появляться лет на десять раньше, чем на соседской улице Напольной (ныне — Кузнецкого). В анналах тагильской истории улица упоминается под названием Зелёная, и в советский период тагильские краеведы быстро придумали историю этого названия: якобы улицу начинали строить в густом хвойном лесу, на склоне Магнит-горы, и застройщики сохранили на улице большое количество елей и сосен, отчего она казалась круглый год зелёной.

Улица Высокогорская на карте 1960 г.

Улица Высокогорская на карте 1960 г.

    Уже позднее из многочисленных архивных документов стало известно, что весь лес здесь был вырублен подчистую ещё в XVIII столетии, а своё название улица получила лет через 10–15 после того, как она была полностью застроена и обжита. Изначально улицу населяли мастеровые Выйского медеплавильного завода, мелкие заводские служащие, подрядчики-коногоны, средней руки кустари — люди, чей достаток позволял покрыть крыши своих домов металлическим листом. А самым доступным антикоррозийным покрытием в те времена была "горная зелень" — краска, приготовляемая на основе измельчённого в порошок малахита. Ровные ряды зелёных крыш, хорошо видные со склона горы Высокой, и дали название улице.

    В наши дни "горной зеленью" уже почти никто не пользуется. Малахитовая краска оказалась нестойкой к частым переменам капризной уральской погоды, да и само сырьё для её изготовления давно не добывают в Нижнем Тагиле. Хотя, когда заходит разговор об истории добычи малахита и его использования в нашей стране, почти все в первую очередь вспоминают о Меднорудянском месторождении, открытом в период с 1814 по 1823 год.

Малахит

    Впрочем, первое крупное месторождение малахита на Среднем Урале было обнаружено ещё в 1702 году. И не в тагильских владениях Демидовых, а на Гумешевском руднике, который находится на северо-западной окраине города Полевского. Наткнулись на него крестьяне из Арамильской слободы Сергей Бабин и Козьма Сулея во время поисков медной руды. Правда, в те годы никто не рассматривал малахит как поделочный камень и при разработке Гумешковского месторождения он поначалу шёл в отвалы.

    В 1735 году Гумешевский рудник был отписан казне. Работы на нём шли под контролем самого "главного горного командира" Василия Никитича Татищева, который возлагал на Гумешки определённые надежды. Но если с добычей медной руды всё шло хорошо, то Полевской завод, сырьевой базой для которого являлся Гумешевский рудник, никак не мог наладить работу и приносил казне только одни убытки. Промучившись с "несчастливым" заводом более 20 лет, горные власти закрыли предприятие и в 1759 году выставили его на продажу вместе с приписанным к нему Гумешевским рудником. Выставили без особой надежды на то, что на них найдётся покупатель: уж очень неважную репутацию снискал себе Полевской завод. Однако не прошло и месяца, как новый хозяин объявился. Им стал титулярный советник и в прошлом купец Алексей Турчанинов, который скупил оптом Сысертский, Северский и Полевской заводы.

Алексей Фёдорович Турчанинов (репродукция с портрета)

Алексей Фёдорович Турчанинов (репродукция с портрета)

    За Турчаниновым к тому времени закрепилась слава неудачника: сначала он разорился на сукне, потом на торговле вином и хлебом и, наконец, на солеваренном деле. Многие смотрели на новую затею Турчанинова с покупкой заводов как на шаг отчаяния: купец влез в крупные долги. Однако очень скоро выяснилось, что Турчанинов действовал не наобум. Оказалось, что он обладает какой-то новой технологией выплавки меди. Вскоре Алексей Фёдорович вышел со своей медью на российский рынок. Турчаниновской медной посудой заинтересовались даже при царском дворе, и предприниматель получил крупный государственный заказ от военного ведомства. А кроме того, новый хозяин Гумешек начал осваивать рудник комплексно, отдельно добывая и медную руду, и малахит. Турчанинов быстро нашёл камнерезов, которые занялись обработкой малахита. Параллельно он начал "рекламную кампанию" изделий из "русского камня", как называли малахит в Европе, приглашая на Гумешки столичных учёных и коллекционеров и рассылая по знакомым чиновникам шкатулки, вазы и письменные приборы из малахита. Так или иначе, но уже к 1763 году слава об уральском малахите дошла до столицы и на Турчанинова посыпались заказы, а малахитовый промысел оказался более прибыльным, нежели медный. Только на добыче, обработке и продаже этого камня ловкий промышленник заработал два миллиона рублей серебром. Заинтересовалась малахитом и царская семья. В 1787 году Турчаниновы преподнесли в дар Екатерине II глыбу редкого голубого малахита весом более 1504 килограммов. Императрица российская была так очарована "русским камнем", что поместила подарок в свою опочивальню. И хотя она вскоре передарила глыбу Горному институту, но с тех пор царская семья "заболела" любовью к малахиту.

    В конце XVIII столетия изделия из гумешевского малахита начали появляться и в коллекциях европейских монархов — Наполеона и Фридриха-Вильгельма III.

Малахитовая комната в Большом Трианоне (Версаль)

Малахитовая комната в Большом Трианоне (Версаль)

    Известный учёный и естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт в 1829 году заезжал на Гумешевский рудник и подробно описал его:

    "Малахит в Гумешевском руднике находится в наибольшем среди прочих руд количестве. Бывает он в виде шаров и шариков, либо сплошными массами, либо в виде почковидных, капельниковатых и трубчатых масс. Почковидные и капельниковатые разности превосходят по красоте и оттенку малахиты из всех прочих известных месторождений на земном шаре".

    Почти на полвека раньше Гумбольдта на Урале побывал академик Паллас. Виденные им малахиты он разделил по-своему, не только по внешнему облику. Согласно его классификации, малахит как поделочный камень бывает двух "родов":

    "Первый род скорлуповат, к полированию весьма способен, по гранёным кускам самые наипрекраснейшие цветные тёмно-зелёные полосы… Малахит второго рода изнутри к наруже разлучист, цветом темен, тяжёл, богатее первого, на поверхности как бархат, а в изломе как атлас".

    Среди уральских горщиков и камнерезов палласовский "малахит первого рода" был больше известен под названием "бирюзовый", а также как "корпусной" или "ленточный". "Бирюзовый" считается у мастеров высшим сортом малахита. Малахиты же "второго рода" именовались "плисовыми" и "бархатными". Эти малахиты в полировке более трудны и ценятся у гранильщиков ниже.

    Третью разновидность малахита на 10 лет раньше Палласа описал русский учёный Иван Лепёхин, который тоже бывал на Гумешевском руднике:

    "Здесь можно было увидеть разные шурфы, в которых природа разновидными изображениями играла: иные были как порядочно начертанные геометрические тела; иные же представляли вид растений или натуральных вещей показали разныя начертания…"

    В народе этот вид малахита назывался "кудрявистым".

Малахит из двух разных месторождений Урала: гумешковский (слева) и меднорудянский (справа)

Малахит из двух разных месторождений Урала: гумешковский (слева) и меднорудянский (справа)

    В 1813 году Гумешевским малахитом заинтересовался Николай Никитич Демидов. Он быстро подсчитал, какую выгоду можно получить на продаже изделий из малахита, и стал скупать половину всего добываемого на Гумешках малахита, платя Турчаниновым по 300 рублей за пуд. Не имея камнерезного производства на Урале, Демидов вывозил малахит во Флоренцию, где отдавал его в работу таким известным ювелирам, как Одио, Барерини, Морелли. К 1815 году в коллекции Николая Никитича уже значилось более 30 предметов из малахита: столы, вазы, чаши, светильники, шкатулки, ювелирные украшения. Тогда же в Петербурге, на Невском проспекте, Николай Никитич открыл магазин, где принимались заказы на изготовление предметов интерьера из малахита. Управляющим этим магазином был итальянский ювелир Николо Лоренцини. Сроки изготовления изделий из "русского камня" были от полугода и более, но от заказчиков не было отбоя.

Малахитовый камин (заказ князя Юсупова)

Малахитовый камин (заказ князя Юсупова)

    Истощение Гумешевского рудника наступило намного раньше, чем рассчитывали Турчаниновы.

    Уже к 1830 году добывать стало практически нечего, кроме мелких камней, которые годились разве что для изготовления бижутерии. Кроме того, оказалось, что в демидовских вотчинах на Урале уже как пятнадцать лет разрабатывается крупное месторождение малахита.

    Надо отметить, что точная дата открытия Меднорудянского малахитового месторождения до конца так и не выяснена. Историки и краеведы оперируют определением "в первой половине XIX века", хотя упоминания о "зелёной каменной пене" встречаются ещё в донесениях верхотурских воевод в конце XVII столетия. Тут надо принять во внимание и то, что сам по себе дикий малахит никакой практической ценности не имеет. И до появления и развития на Среднем Урале камнерезного ремесла говорить о дате открытия того или иного месторождения не имеет смысла. Если же говорить о начале разработки самого Меднорудянского рудника, то ещё задолго до появления на Урале Демидовых местные жители знали о наличии здесь медной руды.

    Считается, что первый малахит открылся на Меднорудянском в 1814 году. Некий Кузьма Кустов, копая яму в своём огороде, что находился на краю Меднорудянского медного рудника, наткнулся на большую массу малахита. Но в течение последующих 10–12 лет минерал "являлся" демидовским горщикам только в виде мелких фракций или крошки, и о находке забыли. Искать малахит специально никто не хотел: техническое состояние рудника оставляло желать лучшего — обвалы, затопления, аварии случались на Меднорудянском по несколько раз за год.

    После смерти Николая Никитича Демидова в 1828 году техническим состоянием заводов и рудников стал заниматься его младший сын — энергичный Анатолий. В мае 1830 года он назначает на Меднорудянский рудник молодого образованного управляющего Фотия Швецова, которому тогда едва исполнилось 25 лет. За три года Швецов не только навёл порядок на руднике, но и расширил его, увеличив добычу руды. В то же время Фотий Ильич стал заниматься разведкой и поисками малахитовых "гнёзд". Уже через три года случилась первая крупная находка — малахитовая глыба весом более 1500 пудов. С этого момента и ведёт отсчёт промышленная добыча малахита на территории Нижнетагильских заводов. Через полгода была найдена ещё одна глыба примерно такого же веса, а спустя несколько месяцев — монолит весом более 4000 пудов.

В. П. Худояров "Меднорудянский рудник" (1849 г.)

В. П. Худояров "Меднорудянский рудник" (1849 г.)

    Из первых крупных находок Анатолий Николаевич Демидов приказал изготовить "малахитовый храм" — восьмиколонную ротонду для установки в Исаакиевском соборе. В 1837 году случился пожар в Зимнем дворце. Над проектом восстановления царской резиденции работали известные в те времена художники и архитекторы. Руководил проектом профессор архитектуры Императорской академии художеств Александр Павлович Брюллов, старший брат художника Карла Брюллова. Он-то и предлагает Николаю I при восстановлении декора личного кабинета использовать вместо яшмы малахит. Поставить малахит для работ поручили Анатолию Демидову. Результат работ так понравился царю, что он решил отделать малахитом один из залов, входивших в покои его супруги Александры Фёдоровны. Так в Зимнем появился знаменитый Малахитовый зал.

"Малахитовый храм" из первого меднорудянского малахита (ныне демонстрируется в Эрмитаже)

"Малахитовый храм" из первого меднорудянского малахита (ныне демонстрируется в Эрмитаже)

    Второй раз тагильский малахит крупно "выручил" создателей Исаакиевского собора. Первоначально, по замыслу архитектора Монферрана, все колонны алтаря собора должны были быть облицованы лазуритом. Привезённый с Байкала лазурит Монферран забраковал. Тогда камень заказали в Афганистане. Но после отправки первой партии Бадахшан, где добывался лазурит, оказался в одном из очагов военных действий начавшейся первой англо-афганской войны. И тогда Монферран внёс в проект изменения — лазуритом он решил отделать только две колонны алтаря, а для отделки других колонн заказал у Демидовых 1500 пудов первосортного малахита.

Лазуритовые колонны алтаря Исаакиевского собора

Лазуритовые колонны алтаря Исаакиевского собора

Колонны алтаря Исаакиевского собора, отделанные тагильским малахитом

Колонны алтаря Исаакиевского собора, отделанные тагильским малахитом

    Тем временем крупные находки "русского камня" и большой интерес к нему со стороны императорского двора и знати натолкнули Анатолия Николаевича на мысль о создании собственной фабрики по обработке малахита. В 1846 году на третьей линии Васильевского острова в Петербурге началось строительство дома под фабрику. При фабрике было решено открыть училище, куда набирались подростки от 14 лет, "имеющие интерес и склонность к работе с камнем". Строительство фабрики обошлось А. Н. Демидову в 4700 рублей серебром и было завершено к 1 ноября 1847 года. Но первую свою продукцию заведение дало ещё в июле того же года. Это был камин, отделанный малахитом, исполненный по заказу графа Закревского. Изделие обошлось заказчику в 3950 рублей серебром.

    За два года работы фабрики было продано изделий из малахита на сумму свыше 780 тысяч рублей. Ещё в 270 тысяч оценивались малахитовые изделия, изготовленные по заказам членов семьи Демидовых. В 1851 году на Всемирной выставке в Лондоне в Русском отделе демонстрировался малахитовый кабинет из 76 предметов, включая двери высотою в шесть аршин, два стола, два кресла, стулья, вазы, изготовленные из меднорудянского малахита.

    К концу XIX века мода на "русский камень" делает новый виток — среди купечества становится модным украшать малахитом фасады своих домов. В Тагиле этим особенно увлекались купец Голованов и Андрей Треухов, который, кстати, пытался конкурировать с Демидовыми, завозя на Урал малахит-сырец с Алтая и Джезказганского месторождения. Правда, особого успеха Треухов не достиг: качество привозного малахита было низким, и он шёл главным образом на изготовление дешёвых украшений и сувениров.

    Монополия Демидовых на тагильский малахит закончилась в 1908 году. В тот год сразу в нескольких частных владениях были открыты новые месторождения этого минерала. На находки обратили внимание крупные предприниматели Треухов и Решетников. Скупив к 1912 году все месторождения в окрестностях Нижнего Тагила, они начали добычу и реализацию малахита, зачастую прибегая к простому демпингу. В 1917-м шахты Треухова и Решетникова были национализированы.

    После 1919 года, в советский период, добыча малахита велась на шахтах Высокогорского рудоуправления "Майская" и "Малахитовая", а также артелью "Рудокоп". Но уже к 1938 году шахты оказались истощены; при этом разработка новых оказалась невозможной из-за того, что основное месторождение малахита было застроено жилым сектором. Добыча продолжалась, но её объёмы были мизерными.

    В 1960 году силами ВРУ была произведена разведка, которая показала, что под частным сектором Голого Камня и Гальянки находится огромная карстовая впадина, заполненная высококачественным малахитом. Вопрос о возобновлении добычи тагильского малахита поднимали и в Свердловске, и в Москве, но тогда отселить такое количество народа не представлялось возможным. В итоге "малахитовый вопрос" сняли с повестки дня, а сам минерал перевели в разряд "побочной продукции" Высокогорского рудоуправления. Добычу его возобновляли несколько раз, в основном по заявке Городского отдела народного образования. Понемногу его заказывали Нижнетагильское художественно-промышленное училище, Дома пионеров и школы города, кое-что забирали предприятия объединения "Союзреставрация", несколько раз заказчиком выступал "Тагилразнобытпрокат". Основными же потребителями тагильского малахита в 70-х и 80-х годах ХХ столетия стали частные лица, которые целыми днями копались на отвалах Меднорудянского рудника в поисках хороших кусков "русского камня". Собранный хабар впоследствии продавался перекупщикам, которые продавали минерал ювелирам-надомникам, кооператорам, выпускающим сувенирный ширпотреб, и другим заинтересованным гражданам. После перестройки о Меднорудянском месторождении малахита уже никто не вспоминал.

Вид на Меднорудянский рудник со смотровой площадки г. Высокой (фото 2016 г.)

Вид на Меднорудянский рудник со смотровой площадки г. Высокой (фото 2016 г.)

    Но вернёмся на улицу Зелёную.

    До конца XIX столетия улица была тихой и спокойной. Единственной её достопримечательностью был колодец с питьевой водой невероятной глубины. Выкопал его с помощью соседей мастеровой Выйского завода Семён Колногоров — отец будущего управляющего Нижне-Салдинского завода и тестя писателя Д. Н. Мамина-Сибиряка Якима Колногорова. Провиантом улицу обеспечивали четыре лавочника. Водкой или пивом на Зелёной не торговали. В конце XIX века на улице появилось несколько кустарных мастерских по изготовлению бураков, подносов и металлической домашней утвари.

    После Октябрьской революции социальный состав жителей улицы существенно не изменился. В 1929 году улицу переименовали и она стала называться Высокогорской. После Великой Отечественной войны силами управления капитального строительства Высокогорского рудоуправления здесь начали возводить двух- и трёхэтажные многоквартирные дома.

Дом № 41 по улице Высокогорской (фото 2014 г.)

Дом № 41 по улице Высокогорской (фото 2014 г.)

Дом № 41 по улице Высокогорской (фото 2014 г.)

    Строили их хоть и на совесть, для своих, но с серьёзными отступлениями от типовых проектов, подчас на ходу заменяя стандартные строительные материалы материалами местного производства. Простояв более полувека без капитального ремонта, многие из этих домов ныне находятся в плачевном состоянии...

Дом № 41 по улице Высокогорской (фото 2014 г.)

    ---------------

    При подготовке материала использовалась литература и архивные материалы, перечисленные в библиографическом указателе "История Урала" (сост. Н. П. Милинькова и О. А. Мельчакова), СПб, 2000 г.

    Фото: фоторепродукции из личных архивов авторов; С. В. Волков, ИА "Все новости", а также фотоизображения, заимствованные из открытых источников.

    23.03.2019


Читать оригинал статьи на сайте

Главная страница