Землетрясения на Урале
Как пишет З.Г. Вейс-Ксенофонтова, "на Урале на протяжении около 150 лет зарегистрировано до 40 случаев землетрясений, сила которых не превосходит V-VI баллов по шкале Меркалли-Канкани, что свидетельствует о слабой сейсмической активности этой древней складчатой системы... Только два землетрясения(23.05.1798 г. и 17.08.1914 г.) охватывают весь Средний Урал"[1]. В этой работе приводится каталог уральских землетрясений. Из него я выписал те, которые могли быть ощутимы в Бобровке, и, судя по наблюдениям, в ближайших от нее пунктах. Вероятно, данный каталог является единственным в своем роде, ибо, даже спустя почти полвека, знакомые мне геологи и геофизики, которые в какой-то мере интересовались проблемой землетрясений региона, ссылаются только на эту работу. Например, авторы -составители карты "Глубинные разломы Урала и современные движения земной коры" Г.Г. Кассин и В.В. Филатов из Свердловского Горного института, Н.Н. Буданов из тематической группы, В.П. Трифонов из Свердловского Горного института и Уральского Геологического Управления.
Итак, привожу выписки из упомянутого каталога, сохраняя каталожную порядковую нумерацию и пополняя сведениями из других источников.
"1. В 1788 г. (месяц и число не указаны) землетрясение на Урале, особенно в Нижне-Тагильском заводе и близлежащих местах". Вероятно, об этом землетрясении упоминает и И.Я. Кривощеков (Словарь Верхотурского уезда, 1910, стр. 598).
"В том же году 4 мая землетрясение на восточной стороне Урала". Может быть, речь идет об одном и том же землетрясении, сведения о котором заимствованы из разных источников.
"5. В 1832 г. 29 ноября в 10 часов утра в окрестностях Нижне-Тагильска на Урале ощущалось землетрясение. В то время как в Н-Тагильске и Лашке (? - Г.Ч.) ощущалось сильное сотрясение, в Николаевске и Палушине (может быть в Николае-Павловском?-Г.Ч.) оно было значительно слабее, а в Черемшанке был слышен только гул. Землетрясение распространялось параллельно главному хребту Урала. Гул, подобный отдаленному грому, сопровождал землетрясение и слышался несколько секунд". И.Я. Кривощеков говорит, что землетрясение было особенно сильно в платиновых приисках около Белых гор, в самом Нижнем Тагиле слабее.
"9. В 1841 г. 12.09 около 2 ч. утра в Нижне-Тагильском заводе наблюдалось легкое колебание почвы, от которого мебель и домашняя утварь пришли в сотрясение... один из жителей, ловивший ночью рыбу с лодки на заводском пруду, услыхал во втором часу утра удар с северной стороны, потом гул и шум, отчего вода заколыхалась, рыба поднялась наверх, а он сам едва спасся на берег. Подземный гул, слышанный на поверхности земли как перекаты, в шахтах раздался как сильный удар грома с треском. Точно такие же явления наблюдались в Чернореченском (Черноисточинском? – Г.Ч.). На западном склоне Урала (в Висимо-Уткинском) подземного гула не было слышно. В Н-Тагиле к 4 часам утра небо озарилось розоватым заревом как бы от пожара. К 6 часам утра зарево стало мутно-желтым. Атмосфера, с самого появления красного сияния, была наполнена сильным, имевшим перегорелый запах, дымом. Появление дыма было повсеместным во всей губернии. (Возможно падение метеорита, вызвавшего пожар)".
И.Я. Кривощеков приводит для этого землетрясения дату по старому стилю (31 августа) и сообщает, что "ночью был слышен подземный шум, подобный отдаленному грому, за которым следовал удар землетрясения. На рассвете небо покрылось прекрасным, розовым с искрами, светом. Потом оно приняло нежно-оранжевый соломенный цвет, который вскорости так усилился, что с трудом можно было различать предметы; несмотря на дождь в 9 часов утра, атмосфера сохраняла тот же цвет до часу пополудни".
"10. В 1844 г. 11 сентября в 5ч. 30мин. утра весьма сильное землетрясение в Уральских горах (место не указано).
"30. Тектоническое землетрясение 17 августа 1914 года зарегистрировано инструментально как нашими, так и заграничными сейсмическими станциями. Характерно, что это землетрясение, отмеченное Екатеринбургской сейсмической станцией, в продолжении первых двух минут совершенно не зафиксировано на светочувствительной бумаге вследствие большой скорости движения световой регистрируемой точки. Поэтому указать вероятный эпицентр землетрясения 1914 года (район Билимбаевского завода) можно было лишь по неинструментальным данным. Не инструментальные данные – субъективные наблюдения, которые в виде опросных анкет поступили в распоряжение Свердловской обсерватории, главным образом, от наблюдателей метеорологической сети. Совместно с физиком быв. Екатеринбургской обсерватории П.Э. Штеллинг был обработан весь анкетный материал... Электронная версия historyntagil.ru. В Нижне-Тагильском заводе землетрясение выразилось в легком колебании, продолжительностью 0,5 мин. В Красноуфимске, Кургане и Златоусте волнообразное колебание. В Кунгуре было 5 толчков, продолжительностью около 1 мин. С наибольшей силой землетрясение проявилось в Билимбаевском заводе (56 км от Свердловска). Здесь попадали дымовые трубы и сильно трещали стены (VI баллов). Землетрясение отмечено также в Лысьве, в с.Шаркане, в Кизеловском районе и Туринске".
Уж не об этом ли землетрясении рассказывали мне тетя Пея и тетя Нюра Гунова?
Тетя Пея была послана в Бобровку во время страды в качестве няньки к своим племянникам - сыновьям своей сестры Вассы Ивановны и Василия Ивановича Чайко. Дядя Пеи, Александр Иванович Федюнин, не так давно отслужил действительную в городе Верном (теперь Алма-Ата), на границе с Китаем. Видимо, об этой солдатской службе в диковинных краях он много и с азартом рассказывал. Маленькую няньку в этих рассказах поразили нередкие там землетрясения, от которых ни в каком доме нельзя было укрыться. Только могучие тополя не боялись землетрясений. И вдруг в Бобровке – настоящее землетрясение! Наслушавшись солдатских рассказов о подобных страстях, девчонка-нянька в испуге схватила своих подопечных малышей – и на улицу, с намерением спасаться от беды на деревьях, на тополях. Только прекращение подземных толчков образумило её. На улицу выскочила не одна она. но и другие бобровляне, в том числе свояченица Фектиста (Феоктиста Григорьевна – жена Степана Ивановича Чайко) из своего дома напротив. Один из мальчишек был еще маленький, лежал в зыбке. Скорее всего, в зыбке качался Иван Васильевич Чайко, который родился 29 мая 1912 года. Дело было во второй половине лета, т.е. во время страды, в первой половине дня, после завтрака. Няньке шел двенадцатый год. Тетя Пея, по ее расчетам, была очевидцем землетрясения в Бобровке в 1912 году.
Тетю Нюру Гунову это землетрясение застало за обеденным столом, на котором стояли маленькие эмалированные чайные чашки с молоком. Тетя Нюра утверждает, что она до сих пор помнит эти красивые и изящные эмалированные чашечки, каких сейчас не делают. И, вдруг, эти чашки запрыгали, запрыгали и спрыгнули со стола. Ребята сначала удивились и обрадовались необычному поведению посуды, но потом испугались и выскочили на улицу. Подземных толчков они больше не ощущали. Тогда тете Нюре было лет пять, не больше, т.е. это происходило тоже около 1912 года по прикидкам тети Нюры.
Третье свидетельство, вероятно, об этом же землетрясении, услышал я от нижнетагильского краеведа Бориса Андреевича Шилова, которому старожил Иван Абрамович Орлов рассказывал о землетрясении в Нижнем Тагиле перед мировой войной. И.А. Орлову было в то время лет 10, что также предполагает примерно 1912 год.
Сейчас у меня нет уверенности в том, что бобровляне были свидетелями, очевидцами землетрясения 1914 года, - воспоминания о неординарном и весьма далеком происшествии не могут обладать надежной датировкой.
"31. 6 февраля 1919 г. Землетрясение в Н-Тагиле – дрожание дома и колыхание воды в пруду". Возможно, что моя мама говорила именно об этом землетрясении, которое проявилось раскачиванием подвешенных керосиновых ламп, звоном и дребезжанием посуды в шкафу.
Младшей сестре моей мамы, Клавдии Васильевне Переваловой, запомнилось землетрясение, которое они ощутили во время чаепития за столом, на травке, в ограде горбуновского родительского дома незадолго до переезда в последний серовский дом, т.е. до 1922 г.
Примечания:
1. Вейс-Ксенофонтова З.Г., Попов В.В. К вопросу о сейсмической характеристике Урала. Труды Сейсмического института. М.-Л., 1940
Г.И. Чайко