Автобиографический очерк
Ганьжа Сергей Викторович, родился 27 февраля 1927 года в Верхней Салде Свердловской области в семье рабочего. Родители: отец Ганьжа Виктор Григорьевич – металлург, мать работала воспитательницей в детском саду. Корни моего рода по линии отца лежат в селе Смяч Новгород-Северского уезда Черниговской губернии на Украине. Село это принадлежало Н.Н.Демидову, который в 1827 году перевел на Нижнетагильский завод 34 семьи, среди которых оказалась семья моего прапрадеда Ганьжи Гаврилы Яковлевича. В то время фамилия его писалась без мягкого знака после буквы "н". Из Тагила семью перевели в 1850 году в село Шиловку, неподалеку от тагильского завода. В апреле 1862 года сельским сходом прадед мой Григорий Гаврилович был избран сотским села Шиловка "на трехлетнее служение с произведением жалованья по два рубля серебром в месяц". Затем он был уволен от занимаемой должности в связи с переводом на службу в Верхнесалдинский завод приемщиком древесного угля.
В моей жизни наиболее памятны и дороги годы детства и юности. Начальную школу окончил успешно с похвальной грамотой и был переведен в среднюю школу № 1 имени А.С.Пушкина, куда я шел, как мне казалось, повзрослевшим человеком. В детстве научился кататься на коньках, ходить на лыжах, со сверстниками играл в футбол и другие игры. Именно в эти годы я по-настоящему полюбил лес, прогулки по которому были для меня истинным наслаждением. Сначала пристрастился к рыбалке, потом приобщился к охоте. Увлекался игрой в шахматы и участвовал в драматическом кружке. Потянуло к музыке. Родители подарили мне мандолину, на которой разучивал популярные в то время песни. В школе учился хорошо, и особенно успевал по русскому языку, истории, географии, литературе и английскому языку, преподаватель которого - Пьер Анатольевич Люлин, выходец из семьи американского специалиста, находил у меня очень хорошие способности в изучении этого предмета и советовал мне после школы поступать на факультет иностранных языков. А мне хотелось быть геологом, быть в поиске тех или иных полезных ископаемых. Однако тут началась Великая Отечественная война, и жизнь расставила все по своим местам. К тому же в декабре 1941 года я тяжело заболел крупозным воспалением легких и скарлатиной одновременно. Еле выжил, находился в полубессознательном состоянии несколько дней, но с недугом помог справиться крепкий организм, возможно, сыграли положительную роль и коньки, и лыжи, и футбол, и другие активные упражнения, которыми я занимался. А вот школа отошла от меня, т.к. нужно было поправлять пошатнувшееся здоровье – рентгенограммы показали, что на легких появились "мелкие, плотные очажки", что могло привести к туберкулезу. Родители предоставили мне полную свободу и активный отдых, чему я отдался сполна. Мои лесные прогулки участились, чему способствовала охота, которая стала для меня радостным увлечением. Призрак опасной болезни стал отодвигаться, а затем полностью исчез. Следует отметить, что поначалу складывавшаяся неблагоприятно обстановка на фронтах войны соответственно сказалась на настроениях многих моих сверстников, которые бросали школу и шли работать на заводы. Им последовал и я - в возрасте 15 лет приступил к работе в цехе связи завода авиапромышленности № 95, имевшем оборонное значение. Работал учеником монтера, принимал деятельное участие в монтаже автоматической телефонной станции, предназначавшейся для завода. Мастерству телефониста и аккумуляторщика учился у Александра Марковича Гринберга. Это был умный, скромный и общительный человек, учивший не только навыкам монтерского дела, но и как правильно строить отношения с товарищами по работе.
По работе я сблизился с матером автозала Иваном Андреевичем Мадарейгасом, страстным охотником. Остановившийся у нас на квартире шофер завода принес откуда-то книгу Куклина "Звери и птицы Урала и охота на них". Книга эта произвела на меня очень сильное воздействие и сразу же вызвала проснувшееся чувство охотника, переданное мне по наследству от матери, у которой братья и мой дед были и рыбаки, и охотники. Я предался этому властному чувству и стал заниматься охотой напропалую, исходил вдоль и поперек лес близ родного города. В наиболее зрелые годы я познакомился с работами советского писателя Николая Павловича Смирнова, страстного охотника, сказавшего об этом несколько проникновенных слов.
Отличный мастер художественного слова, тончайший лирик, он сумел дать описания сцен охоты и природы, которые не оставляют равнодушными даже не охотников. Он писал: "Нескудеющие ручьи охотничьей страсти прошли, как живая вода, через всю мою жизнь. Поздние, закатные годы обесценили и остудили многое из того, что в свое время имело столь могучую власть над душой – счастье, горе, свойственное человеку стремление к житейскому благополучию, но они, эти тихие и грустные годы, по-прежнему озарены бессмертным очарованием Охоты, и я, расставшись с ружьем, остаюсь по-прежнему охотником… Охота для меня была красна, прежде всего тем, что увенчивала жизнь венцом поэзии, раскрывала все тайны, мудрости и сказки природы, обогащала в непрерывных странствиях знанием, опытом, наблюдениями. Охота уходит от меня понемногу в воспоминания, и я мысленно опускаюсь на колени перед грациозным образом нашей богини, благодаря за все те многочисленные дары, которыми она озолотила мою жизнь…"
Строки эти как будто написаны и для меня, и я, как Н.П. Смирнов, благодарю свою судьбу за то, что она сделала меня охотником. А если говорить о значении охоты, то следует заметить, что вся русская классическая литература состоит из охотников. Недаром Н.А.Некрасов сказал своей сестре, что "лучший процент из русского народа отделяется в охотники".
В юности мне очень хотелось быть военным человеком, и осенью 1945 года я подал заявление в райвоенкомат о направлении меня на учебу в любое военное училище. Получил предложение поработать в органах госбезопасности. Поначалу работал в областном управлении НКГБ, а после окончания в 1959 году Киевской школы НКГБ, был направлен в Нижнетагильский горотдел, где прошел путь от оперуполномоченного до начальника отделения.
Высшее образование получил в июле 1963 года, без отрыва от работы, после окончания факультета русского языка и литературы Нижнетагильского педагогического института (диплом Р № 925493, рег. номер 1717). И это несмотря на настойчивые рекомендации учиться в юридическом институте.
Мне довелось работать под руководством таких руководителей как Коробкин Н.Н., Вакуленко Н.К. и Смородинский А.А. После перевода Коробкин работал начальником управлений госбезопасности Приморского края и Калинской, ныне Тверской, области. В 1965 году он писал нам: "Прошло 15 лет, как я уехал из вашего коллектива, но воспоминания о работе с вами до сих пор являются одними из самых приятных для меня. Мне пришлось работать во многих коллективах. Все они имеют одно общее, которым является высокая сознательность, дисциплинированность, большая деловая дружба и взаимовыручка. Эти качества особенно ярко выражены в вашем коллективе… Работа с вами явилась для меня одной из самых действенных школ…".
Вакуленко Н.К. родился на Украине, его отец был ректором Киевского университета, в годы войны погиб на фронте. Николай Кондратьевич был переведен с Урала на Украину и работал некоторое время начальником управления КГБ по Киевской области. Однако, видимо, настолько прирос к Уралу, что по выходу в запас возвратился в Екатеринбург, где и проживает, занимается общественной деятельностью по линии общества ветеранов военной службы в звании генерал-майора.
У названных военачальников было чему учиться, и даже подражать.
Краеведением начал заниматься вплотную с начала 1970-х годов. В то время были опубликованы мои заметки и статьи по вопросам истории нашего края, и не только: "Игрушки" Константина Поленова" ("Салдинский Рабочий", 15 января 1970 г.), "В поисках вольности" и "Под полицейский надзор" - о массовых побегах крестьян с Тагильских заводов и ссыльных поляках ("Тагильский Рабочий" от 29 апреля 1971 г. и 10 апреля 1973 г.), О роли Нижнего Тагила в строительстве Салдинских заводов – "У начала
В 1970 – 80-е годы мной было собрано немало сведений о жизни и деятельности в Нижнем Тагиле в 1850-е годы польского ссыльного Адольфа Михайловича Янушкевича (справки, переписка, документы, воспоминания разных лиц). Все это было сдано в мой личный фонд НТФГАСО, № 529.
В очерке "Норденшельды на Урале" раскрыты некоторые сведения о работе в Нижнем Тагиле профессора Гельсингфорского университета Нильса Норденшельда и его сына Адольфа - известного путешественника и ученого, исследователя Арктики.
В августе 1990 года за очерки о репрессированных "Они были чекистами" и "Висимские злоумышленники" я был награжден редакцией газеты "Тагильский Рабочий" и Нижнетагильским отделением Союза журналистов СССР премией имени Григория Быкова ("Тагильский Рабочий", 20.03.91).
Материалы о жизни и деятельности первого в советское время директора Нижнетагильского краеведческого музея Александра Николаевича Словцова нашли отражение в очерке "Был узником спецкорпуса".
С давних пор тянуло к работе по составлению биографического словаря-справочника Тагильского округа о лицах, живших и работавших здесь и внесших свой вклад в развитие его экономики, науки и культуры. Такой справочник появился под заголовком "Имена в истории Нижнетагильского округа". По одному экземпляру в машинописи они были переданы политехнической гимназии и средней школе № 1 имени Н.К.Крупской. В полиграфическом исполнении экземпляры хранятся в библиотеках музея-заповедника и музея краеведения НТМК. В словаре "Имена округа" сосредоточено немногим более 800 имен, однако фактически располагаю материалами еще на 2500 имен, а это говорит о том, что словарь нуждается в дополнении и уточнениях.
Постоянно держу у себя в памяти об этом, намерен переработать словарь так, чтобы он был более удобным для любого интересующегося историей родного края. Нельзя не сказать и о том, что мне повезло на контакты и даже дружбу с историками-учеными, живущими и жившими в Нижнем Тагиле и за его пределами – в Москве, Петербурге, Торжке Тверской области. Был дружен с Шемякиным Павлом Алексеевичем, работавшим доцентом в пединституте, с ним проводили вместе свободное время, ездили на рыбалку, играли в настольный теннис. Он познакомил меня с известным в Тагиле минералогом Паулем Эмильевичем Рикертом, человеком удивительной судьбы, политэмигрантом, уроженцем Берлина, членом КПГ, прибывшим в СССР от преследований фашистов. Увлеченный коллекционер, будучи на Урале, он собрал редкостную минералогическую коллекцию и подарил немало минералов музею краеведения города и горнометаллургическому техникуму. Узнав, что я тоже интересуюсь минералами, Пауль Эмильевич принес однажды полную сумку минералов и подарил их мне. Это была настоящая коллекция в объеме более 50 камней с описанием каждого экземпляра. Коллекция эта и поныне храниться, как память о замечательном человеке. Пауль Эмильевич ежегодно снимал домик в деревне Беляковке близь с. Петрокаменского. Там он и умер и был похоронен на сельском кладбище. Я побывал на его могиле, увенчанной обработанной глыбой известняка с надписью о том, кто тут лежит. Памятник этот воздвигнут студентами художественно-графического факультета пединститута, в котором покойный работал многие годы.
С.В. Ганьжа.