Дети и война

(Детский сад огнеупорного производства Нижнего Тагила в годы Великой Отечественной войны)

    Дети и война.

    Можно ли найти что-либо несовместимее, чем эти два понятия?

    Да, дети играют в войну. Но война никогда не играет с детьми.

    На огнеупорном производстве детский сад появился чуть менее 70 лет назад. Под него был отдан одноэтажный барак. Воспитывалось там около 70 детей. Было при нём своё подсобное хозяйство - две коровы, огород.

    Руководила садиком Ермакова Евдокия Самсоновна. У неё было по тем временам хорошее образование - 7 классов, и она обладала хозяйственной жилкой, была внимательна к детям. Умела и помощников воспитателей подобрать.

    В октябре 1939 года на ОГП пришёл приказ Главка, в котором говорилось о "большом успехе детского сада - получении областного переходящего Красного Знамени". В приказе отмечались прекрасное состояние помещения, чистота, уют, заботливое отношение к детям воспитателей, систематически повышающих свой общеобразовательный и политический уровень". Награждались премиями заведующая детсадом, повар и воспитательница, доярка, она же - истопник и техничка. Рекомендовалось организовать передачу опыта работы этого детсада другим пред-приятиям Главка.

    На сохранившихся фотоснимках - "детплощадка", где, то ли из деревянных, то ли из настоящих кирпичей, ребята строят что-то среднее между самолётом и пароходом. И ещё - игры: деревянная лошадка на колесиках для "командира Чапаева", остальные "чапаевцы" обходятся палочкой с насаженным на неё профилем конской головы.

    Именно такая весёлая "конница" встречала одного из первых тагильских Героев Советского Союза - П. Д. Залесова. Помнит эту встречу зимой 1940-1941 годов инженер НТМК Евдокимов Виктор Фёдорович, хотя ему было тогда 3 года. Прохор Денисович уходил на финскую войну с огнеупорного завода, потому и, вернувшись с войны, прежде всего, посетил родной завод. Он играл с детьми в папанинцев и весело смеялся, катаясь с ними на саночках. А ещё они слушали его рассказы о наших победах над "глупыми белофиннами".

    Вскоре надвинулась война другая. Сотни отцов отправились на неё. Вначале думалось, что быстренько победим, да и сам немецкий пролетариат поможет разгромить фашизм на своей немецкой территории, весело вернёмся домой - ведь так сулил Великий Вождь и Учитель.

    Плакали дети. Дольше надо было дожидаться, пока их заберут домой. Да и дома невесело. Холодно, голодно дома, холодновато и в садике.

    Андрей Григорьевич Панов в декабре 1941 писал жене Марии и детям Шурику и Люсе с фронта, из подмосковного Клина: "Гоним германца почём зря", - и вдруг через 5 строк чудом пролетевшее мимо бдительных глаз цензуры: "Маня, воевать очень опас-но, снаряды рвутся в двадцати шагах, много наших тагильчан поранено, снег, буран, положение хвалить не буду..." Это было его последнее письмо.

    А вот передо мной Отчёт о работе завода за 1941 год Главку (директор БардаговГ.Т.) Читаю раздел "Подсобное хозяйство": "Под пахоту выделено в городской черте 50 га. В двух километрах от завода, под сенокос - 50 га и 117 га - под пастбище. Земли, в основном, недоброкачественные (глина, щебень, кустарник)... Имелись 2 коровы, удой составил 2,03 литра в сутки (вспоминаю - наша коза Зорька давала 3 литра - И. К.) На зиму 1941-42 годов скот кормом не обеспечен, ... тепличное хозяйство не организовано, ... убытки от сельскохозяйственной деятельности за 41 год составили 53 тыс. рублей... Производительность труда рабочих составляла 108% в год. Намечено для максимального снабжения трудящихся завода и детских учреждений освоить площадь под картофель - 20 га, под овощи -10 га, приобрести 50 коров, 20 свиноматок, до 2000 кур...". Но, как говорится, обещал - ещё не женился...

    А как же дети? К сожалению, никаких архивов по детским садам за военные годы не сохранилось. Воспользуемся воспоминаниями Н. Я. Новосёловой. Нина Яковлевна - из первых строителей завода. В январе 2005 года ей исполнилось 90 лет, 16-летней детдомовкой она прибыла на стройку, и в памяти её сохранились многие моменты. "Помню, - говорит она, - детей Лучиных, двух мальчиков лет 6-7 и их старшую сестру Зину. Одного мальчика звали Витя. Отец погиб, мать умерла, Зина уехала куда-то в деревню. Секретарь комсомольской ячейки Вася Филимонов дал лошадь, мальчиков увезли в дальний детдом. Дело было поздней осенью, земля уже подмерзала. Мальчики оттуда убежали, босиком вернулись домой. А дома уже никого нет. Их снова увезли. Я сама отвозила их туда. Больше они не возвращались".

    Из Отчёта завода Главку за 1942 год: "Большая текучесть – прибыло 1442, убыло за год 1013 чел. Все нарушители, в соответствии с Указами от 26.06.40 и 26.12.41 отдавались под суд и военный трибунал... В связи с недоштатом рабсилы абсолютное большинство рабочих работают сверхурочно по 3 часа ежедневно. За год отработано 540875 человеко-часов. За это доплачено 306000 рублей" чуть больше 50 коп. за час. Килограмм картошки на базаре стоил 25 рублей, буханка хлеба - 300 рублей, литр молока -100 рублей - И. К.). В Отчёте-42 раздел "Подсобное хозяйство" отсутствует.

    Из Отчёта за 1944 год (директор Чупринко Е. С).: "11-часовой рабочий день был почти для всех... Прогулы составляли чуть больше 1%. Количество стахановцев выросло по сравнению с 1943 г. в 2,5 раза... Неявки на работу по болезни составили 43368 человеко-дней. В ряду потерь человеко-дней первое место занимала дистрофия, как результат низкого качества и мало калорийности питания. Потери по беременности и родам составляют 476 человеко-дней (отпуск для рожениц составлял тогда 2 недели). Значит, родилось чуть более 30 человек - И. К.) ...В детском саду содержится 120 детей, половина из них - на круглосуточном пребывании. Помещение требует большого капремонта, кроме того, оно рассчитано на 70 человек, а требуется - на 210. Питание детей производится по детским карточкам плюс дотация продуктов от своего подсобного хозяйства. Стоимость пребывания ребёнка в день обходится в 3 рубля 75 коп. Здесь же воспитываются и круглые сироты, отцы которых погибли на фронте, а матери умерли. Всего таких детей восемь, один воспитывается с 1937 года".

    В старом детсадовском фотоальбоме есть снимок. Группа детей окружила заведующую: внимание моё привлёк мальчик в пилотке и в перешитой по росту гимнастёрке, на груди - "гайдаровская" звезда - знак погибшего на фронте отца. Рука мальчика доверчиво опирается на плечо Евдокии Самсоновны.

    А некоторых детей-сирот забирали соседи. Уцелели ли эти сироты? Рассказывают о бывшей кассирше Никитиной Анне Никитичне. "Когда Маша (соседка) умерла, детей взяла Аня. Один мальчик вроде выжил".

    Забегая вперёд, скажу: на Огнеупорном заводе к ребятишкам относились традиционно бережно. Долгие годы после войны лучшим пионерским лагерем считался "Баранчинский бережок", лагерь Огнеупорного завода. А одной из первых послевоенных строек был новый двухэтажный детский сад.

    В годы директорства Е. С. Чупринко, ещё в войну, интенсивно развивалось подсобное хозяйство. "У нас были свои картошка, овощи, ягоды, даже варенье заготовляли для детей, двух поросят держали", - вспоминают ветераны детсада. Электронная версия historyntagil.ru. Один из бывших воспитанников, сам сейчас ветеран производства, говорит: "Детский сад был для нас даже не вторым, а первым домом".

    А как же работалось тем, кто обслуживал детей?

    Анну Ивановну Чикишеву перевели в детсад после аварии на парокотельной, где ей сильно обожгло руки и спину. Перевели "на лёгкий труд". Но этот труд вовсе лёгким не был. "В группе по 35 детей, - вспоминает она, - проводились частые санитарные контроли - то желтуха, то дизентерия. Горячей воды не было, чтобы вымыть помещение, надо было много её нагреть, носить дрова и уголь. Работали допоздна. Полы были неокрашенные, их чистили, драили добела металлическими щётками. Ведь тогда ещё не придумали такое приспособление, которое незря назвали "лентяйкой". Да и разве можно "лентяйкой" нормально вымыть пол? Работа внаклон - целый день. Уходишь домой - глаза красные. А обожжённые руки и спина кровят. Потом, конечно, всё это сказалось - и давление, и сердце..."

    У нас была тагильская героиня Фаина Шарунова, доменщица военных лет. Она вспоминала, как трудно заживала её обожжённая после аварии на домне кожа. У нас есть премия имени Шаруновой. Но нет у нас приза имени детской воспитательницы - санитарки, спасавшей детей в военные годы.

    "А зачем Вы меня спрашиваете о тех годах? - интересуется Анна Ивановна, и, робко: "А нам не добавят к пенсии за это?" Я молчу.

    Я молчу и думаю о детях войны. Жив ли кто-нибудь из этих сирот - воспитанников детдомов-детсадов? Кем они стали? Что помнят? А ведь весь ужас, пережитый этими 6-7-летними детьми, босиком по мёрзлой земле бегавшими десятки километров "домой", и сотни сирот, и труд воспитателей, санитарок - это тоже цена войны и цена Победы.

Главная страница