Предыстория Нижнего Тагила
В своем историческом стремлении на восток русские люди пробовали разные пути проникновения за Югорский Камень. Одной из дорог в Сибирь был речной маршрут от Камы вверх по Чусовой и Серебрянке, через волок в Баранчу, далее вниз по течению - в Тагил и Туру. Путь этот проходил в непосредственной близости от современного Нижнего Тагила (по существующей муниципальной границе города). С использования реки Тагил от устья Баранчи и началось освоение окрестностей Нижнего Тагила русскими людьми.
Первые достоверные сведения о путешествиях из России в Сибирь по Тагилу начинаются с конца XVI века - со знаменитого похода дружины Ермака в 1582 году, закончившегося разгромом политической структуры кучумовской Сибири. Через несколько лет вслед за нанятой Строгановыми казацкой вольницей в Сибирь двинулись государевы воеводы. Первым постоянным опорным пунктом Русского государства восточнее водораздела стал Верхне-Тагильский городок, находившийся в нескольких километрах к северу от современного Нижнего Тагила.
Уверенные действия Ермака и русских властей на Тагиле заставляют предполагать, что к 80-м годам XVI века берега реки были уже достаточно хорошо известны и их освоение началось несколько раньше. Проследим этапы продвижения русских в западной половине Тагильского пути - бассейне реки Чусовой.
Знакомство русских с рекой Камой и ее притоками, в том числе и Чусовой, началось задолго до появления первых русских поселений в этих местах. Уже в середине XV века все течение Камы было достаточно хорошо известно, о чем свидетельствует направление в 1469 году во время очередной войны с Казанским ханством в тыл татарам войск через Великий Устюг по Вычегде в верховья Камы и вниз по ней к Казани. Наверняка русским в это время была известна и Чусовая, по крайней мере - ее низовья.
Но русскому освоению земель в бассейне Камы препятствовало наличие татарских политических структур - Казанского ханства и Ногайской орды, контролировавшей в периоды наибольшего могущества и территории проживания башкир. Ситуация изменилась с падением татарских государств на Волге - Казани (1552 год) и Астрахани (1554 год) и начавшейся в связи с этим смутой в Ногайской орде, сильно ослабившей последнюю. Политическая гегемония на территории большей части распавшейся Золотой Орды перешла к Московскому великому княжеству, ставшему Русским государством.
С этого момента и началось активное русское проникновение на Каму и Чусовую. Московское правительство не стало посылать воевод и организовывать гарнизоны, а предпочло отдать инициативу освоения новых территорий Строгановым. 4 апреля 1558 года им была выдана грамота на земли "... в нашей вотчине ниже Великие Перми за 80т за 8 верст, по Каме реке, по правую сторону Камы реки, с усть Лысвы речки, а по левую де сторону реки Камы против Пызновские курьи, по обе стороны по Каме до Чюсовые реки места пустые, лесы черные, речки и озера дикие, острова и наволоки пустые, а всего деи того пустого места 146 верст." То есть, Строгановы вышли на устье Чусовой. Через десять лет - 25 марта 1568 года - новая грамота отдавала Строгановым уже "... по обе стороны Чюсовые реке, по речкам и по озерам и до вершин, и от Чюсовые реки по обе стороны Камы реки вниз на 20 верст до Ласвинского бору, по речкам и по озерам и до вершин...". Формально границы владений Строгановых достигли водораздела бассейнов Камы и Туры, проходящего всего в нескольких километрах западнее Нижнего Тагила. Такие пожалования огромных земель в собственность своим подданным свидетельствует о том, что московский царь в это время уже считал весь бассейн Чусовой частью Российского государства. Практически же, вряд ли кто-нибудь тогда внятно представлял где эти самые "вершины" находятся. Спустя десятилетие, в 1579 году, при проведении переписи вотчин Строгановых, Чусовая была описана "до Гулких (видимо, вогульских) улусов и до Утки реки". Очевидно, что имелась ввиду Межевая Утка. Это и были реально освоенные Строгановыми рубежи.
Но бассейном Чусовой пожалования Строгановым не ограничились, о чем свидетельствует еще один документ, опубликованный Г. Ф. Миллером. 30 мая 1574 года Строгановым была выдана жалованная грамота, которой им были отданы "Тахчеи и Тобол река с реками и с озеры, и до вершин".
Грамота была выдана после известий о нападении на владения Строгановых и другие земли годом раньше сибирских татар: "А в 81-м году о Ильине дни (2 авг.) с Тобола де приходил Сибирского салтана брат Маметкул, собрався с ратью, дорог проведывати, куде итти рьтью в Пермь, да многих де наших данных остяков побили, а жены их и дети в полон повели, а посланника нашего Третьяка Чебукова и служилых татар, кои шли в Казатцкую орду, Сибирской же побил; а до их де острогу, где за ними наше жалованье, промыслы их, Сибирской не доходил за 5-ть верст; а оне де Яков и Григорей из нашего жалованья из своего острога своих наемных казаков за Сибирскою ратью без нашего веленья послати не смеют" Прозрачный намек Строгановых на то, что свои владения они способны защитить, но за их пределы выходить не собираются, был, очевидно, понят в Москве. "И яз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии Якова да Григорья Оникиевых детей Строганова, по их челобитью пожаловал: на Тахчеях и на Тоболе реке крепости им поделати, и снаряд вогняной, и пушкарей, и пищальников и сторожей от сибирских и от нагайских людей держати, и около крепостей у железного промысла, и у рыбных ловель и у пашен по обе стороны Тоболы реки и по рекам и по озерам и до вершин дворы ставити, и лес сечи, и пашня пахати и угодьи владети."
В обширном тексте документа содержатся явные противоречия и имеются неясные географические объекты. Грамота неоднократно комментировалась исследователями, в результате чего появилось несколько версий о местонахождении Тахчеи и Тобола. По одной из версий "Тобол" грамоты - река Тура (приток Тобола), а Тахчея - волость в районе Епанчина юрта . По другой интерпретации, Тахчея находилась на среднем течении собственно Тобола (на территории современной Курганской области). Есть и другие мнения. Общая ошибка исследователей в том, что они совмещают понятия "Тобол" и Тахчея. Между тем из текста грамоты видно, что речь идет о разных землях с разным политическим статусом и с разной историей. Одна часть жалованной территории - "наша отчина", другая - "нам дани и в Казань ясаков не давали".
Последнее относится к Тахчее. Следовательно, "Тобол" документа считался в 1570-х годах владением русского царя.
И не просто формальным владением. В грамоте есть ключевая одна фраза, обойденная вниманием исследователей: "А где будет в тех местех старые села, и деревни, и починки и в них жильцы, и Якову и Григорью (Строгановым) в те места не вступатися, а быти тем по старому в тягле и во всяких наших податех." То есть, на "Тоболе" были русские поселения, судьба которых на момент составления грамоты была не ясна. Неизвестность обуславливалась, конечно, недавним набегом сибирских татар. Но существование русских деревень в то время на собственно Тоболе, за сотни километров от Уральского хребта, просто невероятно.
Обращает внимание концовка грамоты. В грамотах 1558 и 1568 годов имеется стандартное окончание: "А что будет нам Григорей (Яков) по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити или учнет воровати, и ся моя грамота не в грамоту". В грамоте 1574 года такой концовки нет, хотя за несколько лет измениться формуляр царских не мог. Вместо стандартного окончания имеется следующая приписка: "Также есми Якова и Григорья пожаловал: на Иртыше и на Обе и на иных реках, где пригодитца для береженья и охочим на опочив, крепости делати и сторожей с вогняным нарядом держати. И из крепости рыба и зверь ловити безоброчно до тех же урочных лет." Сразу вызывает сомнение, что такое важное дополнение к грамоте могло быть дописано как бы между прочим. Еще большее сомнение вызывает возможность жалования земель "на Иртыше и на Обе", явно находившиеся вне досягаемости московского царя. Предыдущими грамотами Строгановым передавались обширные, но вполне конкретные земли. Здесь же фантастические претензии на все Сибирское ханство, которые могли возникнуть не раньше грандиозного и вряд ли заранее планируемого успеха Ермака. Напрашивается вывод о подделке части текста.
Строгановы не обременяли себя моральными принципами, когда дело касалось их феодальных интересов, поэтому допустить фальсификацию вполне возможно. Что еще могло быть подделано, кроме концовки? Очевидно, название "Тобол", потребность упоминания которого в докумете вытекала из претензий на Иртыш и Обь. Что же скрывалось за ним в подлинном тексте грамоты? Какие земли мог реально отдать Иван Грозный своим подданным?
По логике предыдущих пожалований, в 1574 году Строгановы получили земли, примыкающие к их прежним владениям. В грамоте они описаны следующим образом: "в нашей отчине за Югорским камнем, в Сибирской украине, меж Сибири и Нагаи, Тахчеи и Тобол река с реками и с озеры, и до вершин, где збираютца ратные люди Сибирскова салтана да ходят ратью." Владения Строгановых достигли Югорского камня (Уральского хребта) в результате пожалования 1568 года. Новые владения, естественно, могли быть только "за Югорским камнем". Дважды в грамоте 1574 года "Тобол" назван не в качестве объекта пожалования, а в связи с передвижением татарских отрядов - как отправная точка набега и как место сбора "рати". Во-первых, про настоящий Тобол русские вряд ли могли знать такие подробности в силу удаленности. Во-вторых, ставка "Кучумова брата", вероятно, именно Маметкула, находилась не на Тоболе, а ближе к русским рубежам - на Туре, о чем свидетельствует список ясачных юртов 1601 года. Да и какое имела значение исходная точка похода?
Гораздо важнее было знать район, из которого непосредственно совершилось нападение.
Грамота 1574 года сообщает, что "Сибирский" не дошел до Строгановского острога пять верст. Очевидно, речь идет о городках на Чусовой. Непосредственное нападение на берега Чусовой возможно было только через Тагильский волок, то есть, с Тагила. Видимо, Тагил и есть "Тобол" подправленной грамоты. Кроме чисто логических соображений, в пользу этого говорит похожесть и, главное, одинаковый размер названий, что позволяло внести исправления. Если в тексте документа "Тобол" везде заменить Тагилом, многое встанет на свои места.
Именно "Тобол" назван "нашей отчиной, Сибирской украиной", на которой до набега были русские поселения. Тагил и в этом случае выглядит гораздо более правдоподобно. Следовательно, можно сделать вывод, что в 1570-х годах весь бассейн Тагила считался русским владением. Русские села, погибшие при набеге в 1573 году, очевидно, находились недалеко от Уральских гор, вероятнее всего, там, где позже был поставлен Верхне-Тагильский городок, то есть в непосредственной близости от современного Нижнего Тагила.
На вхождение бассейна Тагила в состав Русского государства еще в XVI веке косвенно указывает информация грамоты от 20 сентября 1600 года, описывающая ясачных людей по Туре. Население юртов выше Туринска названо "пашенные остяки". Последним вверх по реке назван юрт Санкин, а "выше того юрта пал в Туру Тагил, а выше Тагильского устья пашенных тотар нет". Очевидно, что остяки здесь названы татарами не по этническому признаку. Вероятно, это след их бывшего подданства Сибирскому ханству (татарами в Золотой Орде называли все подчиненное население). В таком случае границей владений хана было и устье реки Тагил.
Следовательно, именно в месте впадения Тагила в Туру и проходила граница Руси и Сибирского ханства. Появилась эта "точка соприкосновения", скорее всего, в 15551557 годах, когда правитель Сибири Едигей-бек признал себя вассалом Русского государства.
При выше упоминавшемся набеге 1573 года погиб посланник русского царя Третьяк Чебуков и служилые татары, "кои шли в Казатцкую орду, Сибирской же побил". Следовательно, дорога по Чусовой и Тагилу в 1570-х годах была и международным маршрутом дипломатических миссий. А дипломаты вряд ли будут путешествовать по глухим безжизненным местам. Значит, движение через Тагильский волок было достаточно оживленное. И первые деревни на Тагиле и были поставлены для обслуживания путешествующих из Руси в Сибирь и далее на восток.
Когда русские узнали о пути по Чусовой и Тагилу сказать сложно. Но, очевидно, что к 1555 году, когда Сибирское ханство приняло русское подданство, а бассейн Тагила непосредственно был признан владением русского царя, дорога через Тагильский волок была уже известна. Активное же ее использование, очевидно, началось уже после 1555 года.
Первый этап освоения Тагильской дороги и окрестностей будущего Нижнего Тагила завершился летом 1573 года уничтожением русских поселений и начавшейся затяжной войной России и Сибирского ханства. Несколько лет дорогой никто не пользовался. Строгановы, получившие бассейн Тагила во владение, в лучшем случае ограничивались разведкой берегов Тагила. Вряд ли они в соответствии с жалованной грамотой делали на Тагиле крепости и держали гарнизоны. В этом случае отряду Ермака трудно было бы рассчитывать на внезапность. Да и при описании похода ни о каких русских поселениях по Тагилу не сообщается. Закрыт Тагильский волок был и для сибиряков - нападение на строгановские городки летом 1582 года татары совершили в обход Чусовой - по Сылве.
Походом Ермака начался второй этап активного использования дороги через Тагильский волок. По ней, вероятнее всего, прошли посланцы Ермака в Москву с "сеунчем" о "Сибирском взятии". По ней же весной 1584 года двинулся и первый царский воевода Сибири князь Семен Болховской. На Тагиле Болховской оставил значительную долю запасов, очевидно рассчитывая позднее вернуться за ними. Для охраны этих запасов было оставлено несколько десятков человек во главе с Рюмой Языковым. Возник первый русский опорный пункт на восточном склоне Уральских гор - Верхне-Тагильский городок. Припасы так и не попали в Сибирь, что послужило причиной гибели от голода зимой 1584/85 года Семена Болховского и большей части отряда. Оставшийся с запасами первый воевода Верхне-Тагильского городка Рюма Языков тоже погиб, но далеко не героической смертью - его загрыз собственный камышовый кот .
На несколько лет Тагильский волок стал главной русской дорогой в Сибирь. В 1585 году через него прошел отряд Ивана Алексеевича Мансурова, основавший поздней осенью на слиянии Оби и Иртыша новый опорный пункт - Обский (Мансуров) городок.
В 1585/86 году дороге по Чусовой и Тагилу был придан статус государевой, в связи с чем Строгановых лишили земель вдоль Чусовой: ". в прошлом в 94-м году взято у них на нас для Сибирские дороги отцов ихних вотчина городок и остроги на Чюсовой и на Усолке, и на Сылве, и на Яйве и с варницами и с цырены, и с посацкими дворы, и с деревнями, и с починки, и с мельницами по Каме реке, и по Яйве, и по Чюсовой, и по Сылве, и по Обве, и по Иньве, и по Косьве. и с речками, кои в те реки впали, и с озеры.. .". О землях восточнее Урала документ не упоминает, поскольку его составители оперировали только информацией переписи 1579 года.
В 1586 году через Тагильский волок прошли в Сибирь Василий Борисович Сукин и Иван Никитич Мясной, поставившие на месте бывшей столицы Кучума русский город Тюмень. С 1586/87 года в качестве управителя Верхне-Тагильского городка упоминается "голова муромец Григорий Елизаров", видимо, первый официальный администратор, назначенный непосредственно из Москвы. В 1587 году по Тагильской дороге проследовал Данила Данилович Чулков, основавший город Тобольск, ставший на много лет административным центром Сибири.
В 1588/89 году воеводами "на Тагиле" были ржевские дворяне Василий Андреевич Квашнин, переведенный вскоре в Новгород, и Иван Иванович Ордин-Нащокин. В это время русские воеводы привели к покорности князей Пелыма и Конды, контролировавших издавна известный речной путь из Чердыни через Вишеру на Лозьву и Тавду. Правительство приняло решение перенести туда государеву дорогу в Сибирь. Ордин-Нащокин, ставший последним администратором на Тагиле, получил приказ ставить новый городок на Лозьве и перевести туда верхнетагильский гарнизон. Сам городок остался "покинут впусте". Так закончился второй недолгий этап освоения окрестностей нижнего Тагила.
Верхне-Тагильский городок стоял на левом берегу Тагила, напротив горы Медведь-Камень. С трех сторон он был защищен рекой, делающей здесь петлю, с четвертой были сооружены вал и ров. Традиционно это место, расположенное в 12 км от Нижнего Тагила, именуют Ермаково городище. Проведенные археологические раскопки позволяют утверждать, что "городище сооружено отрядами, шедшими вслед за Ермаком".
Перенеся государеву дорогу правительство решило вернуть Строгановым Чусовую, но не "до вершин", а в пределах описания 1579 года. 20 апреля 1591 года Строгановы получили новую жалованную грамоту, согласно которой ". ныне дорога Сибирская миновалась, а проложена новая дорога в Сибирь мимо Пермь, Чердынь, да на Новой город на Лозьву. . И, яз, царь и великий князь, выслушав их челобитья, Максима да Андрея, да Петра Строгановых, пожаловал, велел им их вотчиною городком Чюсовою и Усолкою, и варницами, и остроги, и Сылвою з деревнями да слободкою Яйвою владети по старине по писцовым книгам писма и меры Ивана Яхонтова да подьячего Третьяка Карпова 87-го году.". Границей владений Строгановых на столетия стала река Межевая Утка.
На несколько десятилетий сведения о районе Нижнего Тагила из источников исчезают. В результате переноса дороги изменился ход истории и в дальнейшем берега Тагила в изучаемом районе осваивался русскими не с запада, а с востока.
После основания в 1598 году Верхотурья началось формирование территории нового уезда. Кроме обширных территорий восточнее Уральского хребта верхотурским воеводам были подчинены и некоторые ясачные волости западнее водораздела - в бассейне реки Камы.
Из грамоты, отправленной из Москвы в Верхотурье 5 января 1606 года узнаем следующее. В конце 1605 года сылвинские и иренские остяки "били челом" на имя Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия I) об изменении порядка сбора ясака. Челобитчики сообщали, что прежде они платили ясак в Пермь (Чердынь), но "Борис Годунов велел у них имать ясак на Верхотурье лет с 7 и верхотурские воеводы посылают к ним с Верхотурья для ясаку верхотурских стрельцов.". То есть, сылвенские остяки были подчинены Верхотурью с момента его основания. В 1613 году уже верхотурские стрельцы жаловались на состояние дел со сбором ясака. "Прежде сево сбирали они на нас (царя) с Сылвы и с Ирени наш ясак и с торговых людей десятую пошлину с хмеля и с меду и с воску со всяких товаров на Верхотурье, а ныне де научили пермичи бити челом нам татар и остяков, чтоб тем пермичам имать наш ясак и десятая пошлина на нас в Пермь Великую". В октябре 1613 года царь велел сбор ясака вести по-прежнему с
Верхотурья20. Но приказ выполнен не был. В 1625/26 году представители "Верхотурского уезду наших ясачных волостей сылвенских и иренских ясачных татар и остяков" сообщали, что платят ясак в Пермь Великую, но предпочли бы платить в Верхотурье, "а искони вечно де та Сылва и Ирень Верхотурского уезда, а не Пермского; ... а Пермь де от них удалела, зимней и летней путь нужен, а к Верхотурью де им ближе, зимней и летней путь ближе.". Но царским указом от 29 июля 1626 года закреплялся порядок сбора ясака с упомянутых волостей из Чердыни: "а велели им тот ясак платить в Пермь, потому что тот их верхотурской ясак застарел в Перми многими леты" . Таким образом, Сылва и Ирень официально были выведены из состава Верхотурского уезда.
Но в подчинении Верхотурья к западу от Урала оставалось еще несколько ясачных волостей. В ясачной книге 1626 года описаны среди прочих "Баянковы сотни юрт вверх Уфы реки", "Верхние Терсяки вверх Чюсовой юрт", "чюсовские вагуличи", верхъуфимские татаровя" . Административная связь этих территорий с Верхотурьем не могла осуществляться без наличия путей сообщения. Где в самом начале XVII века могла проходить дорога из Верхотурья на верхнюю Чусовую и далее - к Уфе и Сылве? Правый берег Межевой Утки и вся Чусовая вниз принадлежали Строгановым, бассейн Нейвы - Туринскому уезду. Проход верхотурских служилых по этим территориям был связан с дополнительными сложностями. Оставался путь вдоль реки Тагил в районе Нижнего Тагила.
О существовании этой дороги сохранилось известие в переписи Верхотурского уезда 1624 года. В ней показана "Деревня на Чюсовской дороге", в которой стоял двор пашенного крестьянина Левки Борзунова . В переписи 1621 года у того же Левки с братьями среди прочих владений значится "вверх Туры реки от города шестьдесят верст пашни паханые пять чети в поле, а в дву по тому ж. Да перелогу непаханые земли на дуброве с причистью пятнатцать чети в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Да сенных покосов ниже тое пашни на Туре реке двести копен". Судя по указанному расстоянию, находиться деревня Борзуновых могла в районе современной Нижней Туры. Далее дорога шла вверх по Туре и Кушве, пешим ходом на Баранчу, старым путем вниз до слияния с Тагилом, отсюда вверх по Тагилу и через перевалы на притоки Чусовой.
В пользу существования такой дороги говорит и описание одной из ясачных волостей Верхотурского уезда. В 1626 году волость сотника Баянка состояла из трех юртов - "на Салде реке" (Прокопьевской), "вверх Туры реки" и "вверх Уфы реки".
Перепись объединяет их названием "Тагильские вагуличи", хотя ни один из юртов на Тагиле не располагался. Очевидно, что связь между двумя северными юртами и верховьями Уфы могла осуществляться только через Тагил и верхнюю Чусовую.
Более поздних известий об этой дороге не найдено. Скорее всего, после присоединения к Верхотурскому уезду бассейна Нейвы и прокладки более удобных путей на юг движение по Чусовской дороге прекратилось. В пользу этого говорит и исчезновение деревни Борзуновых на верхней Туре, которая в более поздних документах не встречается. Оборвалась административная связь и между вогульскими юртами. В ясачной книге 1641 года отдельно описаны "волость вверх Туры реки" и "волость вверх Уфы реки".
Таким образом, третий этап использования Тагила в районе горы Магнитной в качестве пути сообщения начался в 1598 году и завершился к 1640 году. В отличии от XVI века сообщение по Тагилу на этом этапе осуществлялось по направлению не запад-восток, а север-юг. И роль поездок в это время была значительно скромнее, чем раньше.
Из международного маршрута дипломатов и военных отрядов Баранча и часть Тагила превратились в дорогу местного значения для осуществления административных действий в пределах одного уезда.
Но именно в это время началось использование окрестностей Нижнего Тагила как источника подземных богатств. В 1628 году тагильский пашенный крестьянин Климко Степанов вместе с "оконничником" Семеном Осиповым ездил за слюдой от своей деревни вверх по реке Тагилу. Место со слюдой "в берегу от реки вышиною в пояс не в один слой" им показал вогулятин Телянко27. Имена участников событий - крестьянина Клементия Степанова и вогула Телянка - не случайны. Именно эти две семьи вплоть до начала XVIII века и составляли население на территории будущего Нижнего Тагила.
Телень Кузулбаев показан в ясачной книге 1626 года среди "тагилских вагуличей" сотника Баянко живущим в юрте на Салде реке. В юрте вверх Уфы реки той же сотни показаны его сыновья - Котлом Телянов, Будун Телянов и Куянко Телянов. Еще один сын - Данко Телянов - фигурирует в списке тех, "которые ясаком не исполнились". Где именно жил Телень-Телянко перепись не показывает. Но проживание его сыновей в юрте на Уфе и более поздние сведения позволяют предположить, что жил в окрестностях горы Магнитной. В пользу этого же говорит и то, что именно Телянко указал слюдяное месторождение. В 1638/39 году ясачный Верх-Туринской волости Толянко Енялов был освобожден от уплаты ясака в связи с возрастом и здоровьем. Безусловно, это тот же человек, а разные отчества (прозвища?) - особенности использования параллельных именований (см. далее).
Ясачная книга 1641 года в волости "вверх Туры реки" перечисляет родственников Телянки - его сыновей Котлома Телянова, Данко Телянова и Семейку Телянова. Здесь же показан "Коса Енялов, прозвище Тетеря", который в другом месте документа назван сотником Верх-Туринской волости. Малочисленность ясачного населения и практически полное отсутствие повторяющихся имен позволяет в Косе Енялове видеть брата Телянка. В крестоприводной книге 1646 года в списке Верх-Туринской волости первыми названы сотник Коса Енялов и Ивашко Телянов . Источники позволяют установить точное место жительства Косы Енялова в это время. Летом 1645 года дети верхотурского воеводы Максима Федоровича Стрешнева - Петр и Григорий - в верховьях реки Тагил нашли многообещающее месторождение меди. Летом следующего года они же вместе со специалистами с Пыскорского завода вторично брали пробы руды на Тагиле. В 1653 году подьячий Григорий Третьяков принес воеводе Льву Тимофеевичу Измайлову образец "призначного" камня с места "вверх Тагила реки в горе, где наперед сего имана медная руда близко юрт ясачного вогульского сотника Тетери Яналова". В 1667 году верхотурский воевода Иван Яковлевич Колтовской в отписке, посвященной сбору сведений о рудах, сообщал: "Да на Тагиле объявилась медная руда по извету вогуличей Тетерки да Алыпки (Алешки?)"32. Следовательно, Коса, он же Тетеря, Еналов жил в непосредственной близости от найденных месторождений, то есть, от горы Магнитной.
В 1661/62 году сотник Коса Яналов и его племянник Семейка Телянов были освобождены от ясака: "стары и увечны"33. В должности сотника Коса впервые отмечен в 1641 году. Но занял он это место, видимо, двумя годами раньше, когда умер прежний сотник Ромашко Дертков. В течение двадцати с лишним лет юрт на Тагиле был в силу проживания в нем сотника центром Верх-Туринской волости.
В 1671 году в ясачной книге записан сын Косы Яналова - Алешка Тетерин . К этому времени в непосредственной близости от вогульского поселения на Тагиле возникла русская деревня. Ее основателями были крестьяне Тагильской слободы Гаевы.
Русское население Верхотурского уезда в первые годы после основания Верхотурья концентрировалось в самом городе и в непосредственной близости от него по реке Туре. Во втором десятилетии XVII века русские деревни распространяются по Тагилу и его притоку Мугаю. Самой западной была деревня Степана Гаева с сыновьями. По переписи 1621 года: "Двор вверх Тагила реки от города восемьдесят две версты. А в нем живет пашенной крестьянин Степанко Гаев з детьми своими с Ывашком да с Климком. А тот Степанко з детьми зверя всякого ловят и с вагуличи торгуют и всякую мяхкую рухлядь и кожи лосинные покупают и руским людем продают. И сам Степанко по государеву крестъному целованью сказал, что торгу ево есть на пятнатцать рублев.". Пришли Гаевы из Чердыни и поставили двор на Тагиле на рубеже ясачных земель в 1617/18 году . В переписи 1624 года записаны Степан Григорьев сын Гаев с сыновьями Климушей и Тимошей. Место их поселения названо "Последняя деревня вверх по Тагилу Гаева" . Проживание на границе с вогульскими угодьями, охота и активная торговля предполагают регулярное посещение и хорошее знание верховьев Тагила. Это подтверждается тем, что именно Климко Степанов был в 1628 году проводником "оконничника" Семена Осипова к выходам слюды.
Несколько десятилетий деревня Гаева (сейчас - в Алапаевском районе) была краем русских поселений на Тагиле. Именно ее указали в качестве пограничной при определении межей новой Краснопольской слободы в 1653 году. В состав новой слободы вошла и часть территории будущего Нижнего Тагила.
"Лета 7161-го роспись Верхотурсково уезду Краснопольской слободе заимке вновь.
Краснопольская слобода почата строить вверх по Невье реке от Мурзинской слободы с усть Беляковки речки, и вверх по Беляковке до Сапов, и вниз по нижнему Сапу до Режу реки, и вверх по Режу реке до вогульских Аятских пашен, и от вогульских пашен до Шигирского озера, и от Шигирского озера прямо на Тагил реку, и вниз по Тагилу до Гаевых заимки до усть Салды реки, а та Салда пала в Тагил, вниз по Тагилу с правую сторону и вверх по Салде до речек до Иви и до Нелбои (Нелобы), и по тем речкам х Красному полю впрям к Невье до усть Беляковки. И всего будет в длину от усть Беляковки речки до Шигирского озера 30 верст, а от Тагилу поперег до Сапов 25 верст. А в той в Краснопольской слободе на Красном поле и по Тагилу и по Сапам пашенных мест и сенных покосов по смете на 300 семей."
Гаевы приняли активное участие в освоении новых земель. В 1659 году в деревнях Краснопольской слободы им принадлежало четыре двора. Электронная версия historyntagil.ru. В Решевской трое дворохозяев из четырех были Гаевы: Васка Степанов сын, Евсейко Степанов сын, Фотейко и Петрушка Клементьевы дети (в четвертом дворе жил Гришка Федоров сын Дедюхин); Васька Леонтьев сын Гаев жил в деревне Бродовской. Все население Краснопольской слободы в то время было сосредоточено на коротком отрезке реки Невьи (Нейвы), но наиболее предприимчивые крестьяне осваивали и более отдаленные территории.
Развитие Краснопольской, как и других южных слобод Верхотурского уезда, прервал башкирский набег 1662 года. Разбежавшиеся по более безопасным слободам крестьяне вернулись только в 1666/67 году.
В 1670 году произошло сокращение территории Краснопольской слободы: юго-западную окраину передали заводчику Дмитрию Тумашеву; юго-восточную отвели под новую Аятскую слободу. Северо-восточную часть краснопольских земель выделили в новую оброчную слободу, получившую название Верхне-Тагильской. Создание последней было напрямую связано с предысторией Нижнего Тагила (см. далее).
С 1671 года документально засвидетельствовано существование деревни Фотеевой, сохраняющейся до наших дней в черте города Нижнего Тагила. Этот же источник отмечает возобновление транспортного пути через изучаемую территорию. 19 апреля приказчик Краснопольской слободы Иван Романов в отписке верхотурскому воеводе Федору Григорьевичу Хрущову сообщает среди прочего следующее:
"В нынешнем во 179-м году по указу великих государей и по вашим верхотурским памятям поставил я заставу на Руской дороге верх Тагила Фотееве деревне беломесных дву человек. А по той дороге черес копчик с Чюсовой ныне семья пришла. И я по них взял поруку да дву человек послал беломесных в Чюсовскую слободу к тобольскому сотнику к Володимеру Клепикову. А в Краснопольской слободе стенного караулу и казна караулить некому. А всего беломесных пять человек. А кресьян в Краснопольской слободе караулить без указу великих государей заставить не смею."
Очевидно, что весной 1671 года первое русское поселение в черте Нижнего Тагила уже существовало. Когда оно возникло? В имени деревни сохраняется память о Фотее Гаеве, чьи потомки и составляли практически все население деревни на протяжении столетий. Отцом Фотея был Клементий Гаев хорошо знавший эти места еще 20-х годах XVII века. Перепись Краснопольской слободы 1670 года всех четырех сыновей Фотея показывает жителями деревни Гаевой (Решевской). Напрашивается вывод об основании деревни Фотеевой в 1670-1671 годах. Но не все так просто. Многие населенные пункты получили свое имя по первопоселенцам. Но в их названиях практически всегда звучало или личное имя основателя или семейное прозвание (фамилия). Отчество в этом качестве не отмечено. В данном случае логично предположить, что деревню основал сам Фотей, а не его сыновья.
Фотей Степанович Гаев последний раз отмечен документами в июле 1663 года . В переписи 1666 года сыновья Фотея показаны живущими у своего дяди Ларки Гаева в Тагильской слободе. Возможно, Фотея уже не было в живых. Но в таком случае основание деревни произошло еще до 1666 года, а точнее до башкирского набега 1662 года. Конечно, это была еще не постоянная деревня, а заимка, получившая название Фотеевой. С прокладкой новой дороги значение этого места резко возросло и братья Фотеевичи переселились туда на постоянное жительство. Перепись 1680 года показывает их в деревне Фотеевой "вверх реки Тагила". Основать заимку Фотей мог уже в первые годы после образования Краснопольской слободы, то есть еще в 1650-е годы. Но возможно и другое течение событий - Фотей мог дожить и до 1670 года, но находиться где-то отдельно от семьи. То есть, ответ на вопрос о времени появления первого русского двора в черте Нижнего Тагила еще требует уточнения.
Маршрут новой дороги выясняется из "памяти" (инструкции), данной дяде Фотея Гаева, Евсею Степановичу, 28 февраля 1674 года. Евсей осенью (после 1 сентября) 1673 года или зимой обратился к верхотурскому воеводе с предложением основать новую слободу: "Есть, государи, в Верхотурском уезде за Каменем межевая Утка река, да в ту ж реку пали две речки Шайтанка да Яшка, а третья река Сулим пала в Чусовую реку выше Утки. И по тем рекам и по речкам есть чистые дубровные порозжие места на Руской дороге от Чюсовской слободы к Краснопольской слободе. И на тех местах пристойно построить вновь вам великим государем слобода и поселить крестьян мочно на ваш государев денежной оброк семей с тритцать и больши."
Дорога пересекала притоки Межевой Утки и Чусовой и соединяла Краснопольскую слободу с Чусовской. Вероятнее всего, она проходила в районе современного поселка Висим. Название "Русская дорога" подсказывает, что дальше она уходила за границы Верхотурского уезда, по географической терминологии XVII века - "в Русь".
Власти уделили серьезное внимание организации нового маршрута через Уральский хребет. Для контроля за перемещением людей и грузов была создана застава на Тагиле, для чего в Краснопольской слободе были поселены беломестные казаки, которых переписи 1659 и 1670 годов не отмечают. На восток дорога шла вдоль реки Тагил. Рассчитывая, видимо, в связи с прокладкой дороги, на быстрое освоение земель вдоль нее, власти северо-восточную часть Краснопольской слободы выделили в особую Верх-Тагильскую слободу.
Существование Верх-Тагильской слободы фиксируется с 1669/70 года, что следует из челобитья крестьянина этой слободы Петрушки Романова: "В прошлом, государи, во 178-м году призвал меня, сироту вашего, во крестьяня на ваш великих государей оброк в четь десятины крестьянской ссадчик Василей Рожин и поселил в Верхтагильской слободе в заимке верхтагильского крестьянина Василья Леонтьива. А межи тои заимке пахотным землям и сенным покосам вверх по Тагилу на правой стороне повыше Большакова (Большого) перебору, а с нижного конца по речке вверх до темного леса, а с верхнево конца от Федкинских юрт по речке ж вверх." Но активного заселения не произошло.
Через десять лет в слободе было всего шесть крестьянских дворов. Об отсутствии оживленного движения через слободу красноречиво сообщали сами ее жители: "В нынешнем 189 году били челом великому государю и на Тагиле в судной избе подали челобитную Верхтагильской слободы оброчные крестьяне Митька Васильев, Микишка Медведев с товарыщи и всех верхтагильских крестьян. Жили мы сироты твои в Верхтагильской слободе во крестьянех на денежном оброке в таможенных целовальниках. <.. .> Берут в казну пошлиные деньги алтын по 30 и по рублю и больше <...> Потому что слобода построена не на проезде, приезжих и прохожих людей не бывает, купли и продаж мало, и нас сирот твоих в той слободе только 6 человек. Пожалуй великий государь, не вели сиротам своим в Верхтагильской слободе в таможенниках быть в целовальниках из-за малолюдства. И вели государь всякие свои пошлиные деньги в Верхтагильской слободе збирать однем тагильским таможениным целовальникам против прежнего своего великого государя указа."
Уже в 1680 году перепись бывших верхтагильских крестьян показывает жителями Тагильской слободы, деревень Медведевой и Шульгиной. Из шести семей, живших в это время в указанных деревнях, четыре в 1666/67 году числятся крестьянами Краснопольской слободы, а к 1670 году из списка краснопольских крестьян исчезают. Следовательно, эти деревни возникли между 1666 и 1670 годами как Краснопольские, а к 1670 были выделены в новую слободу. Но за десять лет в них прибавилось только два двора. Не прижился здесь и вышеупомянутый Петрушка Романов.
Слобода, основанная на другом конце Русской дороги Евсеем Гаевым, тоже не состоялась. В переписи 1680 года показана только деревня Сулемская Чусовской слободы, в которой насчитывалось четырнадцать крестьянских дворов.
Обе слободы, поставленные в расчете на оживленное движение по новой дороге и бурное освоение земель вдоль нее, были ликвидированы, судя по всему, Львом Мироновичем Поскочиным, проводившем в 1680 году перепись и разбиравшем накопившиеся спорные вопросы и административные проблемы. Память об обеих несостоявшихся слободах еще некоторое время сохранялась в отдельных документах. Чусовскую слободу, к которой присоединили Сулемскую, иногда писали двойным названием - "Чусовская и Сулемская"; а на чертеже Ремезова деревня Сулемская подписана слободой. Перепись 1710 года жителей деревни Моршининой называет "Верхтагильские денежные оброчные крестьяне".
В самой Краснопольской слободе невостребованность новой дороги отразилась в резком сокращении числа служилых людей - по переписи 1680 года в слободе числился единственный беломестный казак вместо пяти десятью годами раньше. Очевидно, что казачья застава у деревни Фотеевой к этому времени была снята.
1670-е годы были четвертым этапом освоения берегов Тагила в окрестностях горы Магнитной через использование их в качестве транспортного маршрута. Еще раз была доказана сложность передвижения людей и грузов в этом районе. Что же подсказало властям предпринять попытку прокладки новой дороги через малоприспособленную для этого местность? До середины XVII века действовала единственная дорога в Сибирь через Верхотурье. Все остальные пути считались нелегальными и перемещение по ним по возможности пресекалось. Но жизнь диктовала развитие дорожной сети, и в 50-х годах было узаконено движение по Казанской тропе, проходившей несколько южнее современного Екатеринбурга (по линии Горный Щит - Арамиль). Для контроля над новой дорогой в 1655 году на берегу Исети был поставлен Катайский острог (ныне - город Катайск Курганской области).
Уже упоминавшиеся события башкирского восстания 1662-1663 годов не могли не сказаться на состоянии Казанской дороги. Наверняка, движение по ней восстановилось не сразу. Память о набеге удерживала людей от путешествия вблизи окраины башкирских земель. Возникла потребность в более безопасном маршруте. Видимо, с середины 1660-х годов возросло число нелегальных пересечений Уральских гор в районе горы Магнитной, что и вдохновило власти на обустройстве новой дороги. Дополнительной причиной могло стать переподчинение в 1668 году Катайского острога Тобольску. Верхотурские власти, желая сохранить за собой таможенную монополию, были заинтересованы в перенесении дороги на территорию своего уезда.
Но в 1670-е годы память о набеге сгладилась. В середине десятилетия была поставлена Арамильская слобода, вследствие чего движение по Казанской дороге стало более безопасным. Все это перенаправило поток путешественников обратно на Казанскую дорогу.
Сама деревня Фотеева в 1670-е годы стала постоянным местом жительства сыновей Фотея Гаева. Степень освоенности ее окрестностей к 1680 году отражает величина повинностей Павла Гаева с братьями: "Государева денежного оброку платит дватцать шесть алтын, четыре деньги. А своей пашни пашет три десятины с полудесятиною и полчети в поле, а в дву по тому ж. И сверх указу в пахоте иво лишка полдесятины бес получети и полполтрети в поле, а в дву по тому ж. И на тое лишную пахоту прибавлено на него государева денежного оброку три алтына, две деньги. Сенных у него покосов по дуброве на сто копен." Рост налогообложения свидетельствует о расширении хозяйства Гаевых за ближайшие предыдущие годы.
27 ноября 1682 года в церкви Николая Чудотворца Краснопольской слободы Терешка Фотеев Гаев с братьями, как и все население России, приносили присягу новым царям Ивану и Петру Алексеевичам.
В это время на Тагиле сохранялось и местное мансийское население. Ясачные люди Верх-Туринской волости Алешка Тетерин и его брат Бутачко тоже должны были приносить присягу. Но удалось это не сразу. В первой части крестоприводной книги они значатся "По спискам у шерти не были ясачные люди потому, что в юртах их нет, разошлись в леса для государева ясачного промыслу." Но в конце второй части все-таки показаны как "Верхотурского уезду ясачных волостей ясачные люди, по их вере приведены к шерти" .
Предприимчивые Гаевы, переселившиеся, как они думали, на бойкое место, начали искать другие статьи дохода. Из всех возможных способов заработать они избрали сомнительный путь азартных игр. Все крестьяне, вступая в землепользование, брали на себя обязательства, в том числе и "никаким воровством не воровать, зернью и карты не играть". Но не все, как это издавна принято в России, считали нужным соблюдать принятые правила.
Приказчик Краснопольской слободы Иван Хмелевский докладывал верхотурскому воеводе: "В нынешнем во 199-м (1691) году июня в 19 день бил челом великим государем словесно, а в Краснопольской слободе в судной избе верхтагильской ясачной вагулятин Бутайко Козлов. А в словесном ево челобитье написано: "Приходят де краснопольские оброчные крестьяне Терешка да Пашко Фотиевых ко мне Терешка з братом своим с Пашком в мое юртишко, а с собою носят карты и зернь и табак, и подметывают они занапрасно под нас. И я де им говорил по многие времена: не ходите вы в юртишко мое играть. И они выгнали меня из юртишка моего, и пошел я в юртишко свое, в коей малое скотишко живет. И оттого я, Бутайко, раззорился вконец и государева ясаку мы остали от их зерни и карты и табаку." Кроме вогулов братья обыгрывали и крестьян Краснопольской слободы. Приказчик пытался призвать их к порядку, но "Терешка <со> своим братом Пашком ослышны учинились и в слободу не пошли, отказали."
Игорный бизнес Гаевых принес нужные плоды. 12 сентября 1695 года они подали челобитье о пожаловании их ясачными землями. Обычно такое было возможно при выбытии (смерть или переселение) прежних хозяев. В данном случае это сомнительно, так как в нескольких верстах к северу от Фотеевой оставалась вогульская деревня. Скорее всего, ясачные угодья Гаевы просто выиграли в карты и в "зернь" (кости). Власти удовлетворили их просьбу. Уже в документах 1697 года, Терешка "Фадеев" с братьями названы "русскими ясачными людьми".
В целом предыстория Нижнего Тагила показывает непригодность этих мест ни для транзитных дорог, ни для крестьянского освоения. Все пути, проложенные через рассматриваемую территорию, действовали по историческим меркам очень недолго -поток людей и грузов перемещался на более удобные маршруты. При этом, конечно, люди определенных занятий - охотники, промысловики, рудознатцы, контрабандисты, а также беглые - регулярно посещали берега Тагила. Русские крестьяне избегали заводить здесь хозяйства. Несмотря на то, что весь правый берег Тагила с 1654 года числился "в чертеже" Краснопольской слободы, то есть, был открыт для использования, до постройки заводов на протяжении сотен километров по реке (от истока до деревни Пряничниковой) возникла единственная русская деревня-однодворка - Фотеева. Но и ее жители перешли в категорию русских ясачных людей. Заселить эту местность и проложить дороги заставили рудные богатства здешних недр.
В 1696 году начинается следующий этап освоения горы Магнитной. Потребность в железе заставила власти организовать поиск новых месторождений. Гора Магнитная, уже известная в связи с поисками меди, сразу попала в поле зрения.
"В прошлом в 204 (1696) году июня в 26 день, по нашему Великого Государя указу, послана к вам наша Великого Государя грамота, велено в Верхотурском уезде осмотреть, в которых местах камень магнит. И в нынешнем в 205 (1697) году, января в 23 день писали вы к нам Великому Государю: камень де магнит в Краснополской слободе на пустом месте, от деревни Русских ясачных людей, Терешки Фадеева с
братьями, в гору версты с две, над рекою Тагилом, по мере того камени в длину три сажени, в вышину сажень с осмью вершками .
Следующее более подробное описание месторождения было отправлено в Москву 26 декабря 1697 года. В нем по другому определено расстояние до деревни Фотеевой.
"Гора Магнитная в ясашных вотчинах вверх Тагильской волости вниз Тагила реки на левой стороне гора. Поверх длиннику 300 сажень, поперег 30 сажень, в вышину от Тагила реки 70 сажень, с другую сторону тож. А среди горы пуповина чистого магнита в вышину полторы сажени, а кругом 10 сажень розбито и розвожено. Да на западном конце пуповина ж, малая часть того ж магниту, кругом 5 сажень, в вышину аршин. С нижняго конца третья пуповина, кругом 7 сажень, в вышину аршин. На горе и под горою бор сосновой болшой, круг горы река Тагил в разстоянии полверсты. Да вагулскии юрт Алексея Тетерина с товарыщи верста. До деревни Фатеевы верста. От деревни Фатеевы до Краснопольской слободы 25 верст. Позади горы с сиверную сторону в версте река Выя, пришла в Тагил. По обе стороны реки Выи бор большой и малой, да к западной стороне от Магнитной горы в версте болото. Из него вышли два истока, 1 подле Тагила и пошел под Магнитную гору и пал в Тагил, а другой обшел Магнитную гору и пал в Выю. Круг тех рек и истоков и болота лесы темныя и боры и горы каменные. На Магнитной горе и круг горы бор большой. На Тагиле и на Вые реках для железных заводов молотовых больших мехов подъему плотину построить мочно. А тот магнитной камень зимним путем до Тобольска, а летним в руские городы до Чюсовской слободы, а ис Чюсовской до Казани и до Нижняго Новагорода большою водою плавить мочно. А в Чюсовской де слободе дощеников не делают, плотников нет. А в той слободе и в уезде крестьянских 30 дворов. Купят хлеб четь по 13 алтын 2 деньги. Работников нанимают в деловое время по 2 алтына на день, в неделю по 16 алтын, не в деловое по 6 денег на день.
У досмотра и меры были кузнецы и рудоплавщики Леонтей Новоселов с товарыщи 7 человек. А сказали: на Тагиле де и на Вые реках для железных заводов и молотовых больших мехов подъему плотину построить мочно. И лесов на Магнитной горе и около горы множество и в близости."
В вышеприведенном документе последний раз упоминается вогул Алексей Тетерин. Деревня Тетерина показана на чертеже Ремезова. Но вскоре это название исчезает в связи с переходом юрта в другие руки.
Описание горы Магнитной в 1696 году проводил стрелецкий десятник Федор Накоряков, в 1697 - верхотурский сын боярский Михаил Афанасьевич Бибиков, один из самых авторитетных служилых людей уезда. Именно Бибиков определял и место строительства первого казенного железоделательного завода в Верхотурском уезде.
Из открытых рудных мест власти долгое время отдавали предпочтение горе Магнитной, но в начале 1700 года место будущего завода окончательно определено не было. Из указа о посылке специалистов с подмосковных заводов на Урал: "И в 1700-м году генваря в 19 день великий государь указал мастеров з женами и з детьми для железных заводов послать на Верхотурье, а с Верхотурья в те места, где железным заводам быть пристойно и они сами согласно выберут". Трудно представить, чтобы место для завода смогли определить люди, только что прибывшие на Урал. Выбор был, конечно же, за верхотурцами и конкретно за Михаилом Бибиковым, который предпочел рудное месторождение на реке Невье (Нейве).
В 1701 году тобольскому воеводе все же было предписано "завесть завод" у горы Магнитной. Управляющим новым строительством предполагалось назначить все того же М.А. Бибикова. Но этот проект тогда осуществлен не был. Уже 1 ноября Бибиков был снова послан на Невьянский завод. Таким образом, строительство заводов у горы Магнитной было отложено на два десятилетия.
Невьянский завод в 1702 году был вскоре отдан в частные руки. Для обеспечения его природными ресурсами и вспомогательной рабочей силой в распоряжение новоиспеченного заводовладельца Н.А. Демидова в 1703-1704 годах были отданы Краснопольская и Аятская слободы и владения Невьянского Богоявленского монастыря. На первом этапе были приписаны только пашенные крестьяне, на втором -остальные категории населения - дьячков, казаков, бобылей и ясачных русских людей.
В числе последних оказались и жители деревни Фотеевой - братья Терентий и Иван Фотеевы дети Гаевы со своими детьми.
В отдаточной книге 1703 года показаны угодья братьев Фотеевичей: "лешебной промысел от Буньги вниз по Невье и до Чюсовские дороги" . Описание не совсем внятное и совсем ничего не сказано о владениях Гаевых на Тагиле. Мало что к этому добавляют и сведения из документов раздела хозяйства Демидовых 1759 года: "Деревня Фотеева, которая состоит вверх по Тагилу реке от Нижнотагильского завода в семи верстах. А земля с угодьи тои деревни крестьян простираются от здешней стороны к Невьянским заводам далее половинной дистанции, о чем у оных крестьян и данныя старинныя грамоты имеются."74 Из описаний можно понять, что владения фотеевских Гаевых на западе ограничивались дорогой в Чусовскую слободу (она же Русская дорога), на юге достигали речки Быньги, притока Нейвы. То есть, Гаевы хозяйничали на обоих берегах Тагила.
В той же отдаточной книге 1703 года в окрестностях будущего Нижнего Тагила отмечены владения других русских ясачных людей Краснопольской слободы -Балакиных: "лешебной промысел от речки Баранчи вниз по Тагилу до речки Теляковы" . На чертеже Ремезова здесь показана деревня Балакина, но сами Балакины в документах проходят как жители деревни Решевской. То есть, речь может идти только о заимке. Возможно, в северном направлении фотеевцы граничили угодьями с Балакиными.
После причисления к ведомству Невьянского завода статус русских ясачных людей начал терять свое содержание. Перепись 1710 года последний раз выделяет русских ясачных людей, в ландратской переписи 1717 года они уже идут общим списком с остальными жителями.
Но в окрестностях горы Магнитной оставалось и мансийское население. 30 июня 1721 года на имя В.Н. Татищева и И.И. Блиэра поступило донесение, что ясачный "вогулятин" Тагильской деревни Яков Савин вместе с крестьянами Арамашевской слободы двадцать лет тому назад нашли месторождение меди по реке Вые возле деревни Тагильской. В донесении рудоискателя Тихона Козмина от 16 сентября того же года упоминается деревня Вогулская и ее жители - новокрещенные братья Алексей и Максим Савины. Безусловно, речь идет о бывшей деревне Тетериной. Братья Савины, согласно первого донесения, жили здесь уже в 1701 году. Видимо, эта семья заменила не упоминающегося после 1697 года Алексея Тетерина.
Отцом братьев Савиных, вероятно, был Савка Евтюшкин - ясачный Верх-Туринской волости, известный по крестоприводной книге 1682 года и ясачной книге 1671 года. Отцом Савки был Евтюшка Ючукаев, названый в 1671 году и в крестоприводной книге 1646 года . Брат Евтюшки - Торокан Ючукаев - умер в 1664/65 году. Унаследовала ли эта семья деревню Вогульскую в силу родства с прежними жителями или приобрела ее другим путем, пока не выяснено.
Для полноты картины предыстории Нижнего Тагила необходимо определить местонахождение деревни Фотеевой в конце XVII века. Сейчас она расположена в южной части города на левом берегу Тагила. На левом берегу она показана и в документах демидовского раздела 1759 года . Но всегда ли деревня находилась на левом берегу? В более ранних описаниях положение деревни относительно реки не указано. Но логика событий позволяет считать, что на раннем этапе своей истории деревня находилась на правом берегу. Ни заимку, ни деревню краснопольские крестьяне не могли поставить за рубежами своей слободы, которая ограничивалась правым берегом Тагила. Застава у деревни Фотеевой в 1671 году была в ведении приказчика Краснопольской слободы, то есть, тоже не могла быть на левом берегу реки. И на карте Ремезова Фотеева отчетливо показана на правом берегу Тагила.
К лету 1691 года Гаевы посредством азартных игр выгнали Бутайку Козлова из его основного "юртишка". Приказчик Краснопольской слободы в это время отмечал, что Гаевы находятся вне его досягаемости. Скорее всего, это означает их переселение на левый берег Тагила в ясачные волости. При этом их прежний двор на правом берегу также оставался за ними. В пользу этого говорит то, что в переписи 1680 года в Фотеевой описан один двор, а в отдаточных книгах 1703 и 1704 годов - два двора. Различное расстояние до деревни от горы Магнитной в документах 1696-1697 годов, видимо, также отражает существование двух дворов на обоих берегах реки. При этом оба указанных расстояния (верста и две версты) намного меньше, чем от горы Магнитной до Фотеевой описания 1759 года (семь верст) или до современного положения деревни. Расстояния конца XVII века позволяют предполагать, что дворы деревни в то время находились на территории будущего Нижне-Тагильского завода или в зоне затопления пруда при заводе. Естественно, при строительстве завода Гаевы должны были отселиться. Вогульская деревня при впадении Выи в Тагил, по всей видимости, "малое юртишко" челобитья 1691 года, в котором оставались жить Бутайко и его преемники.
Ю.В. Коновалов