"Где жизнь - там и любовь..."

    "Для меня Тагил - это все. Здесь я родилась (в 1901 году - А.С.) и прожила 36 лет. Здесь работаю. Здесь у меня растет сын... Чувство огромной любви к городу рождает каждое, даже небольшое изменение на знакомых улицах, заводах и учреждениях. В Тагиле хорошо работается... Получается так: где жизнь - там и любовь ко всему родному, окружающему. Я заведую библиотекой тагильского музея. Работаю уже 4 года. Десять лет была в центральной библиотеке. Что я могу сделать во славу моего города? Трудно сразу ответить на этот вопрос. Постараюсь жить и работать так, чтобы по мере своих сил для своего города, для своей страны сделать как можно больше".

    Так почти полвека назад выразила себя Елизавета Боташева в одной из публикаций в газете "Тагильский рабочий" 1937 года.

    Все и было, как она хотела.

    Закончив в 1938 году заочный Московский библиотечный техникум и постоянно пополняя знания, Елизавета Васильевна стала страстным краеведом и пропагандистом просвещения. Ум и память у нее были поистине энциклопедическими. И недаром получала она благодарности от знаменитых своих современников. В ее уютном доме-библиотеке работали писатели Алексей Бондин, Павел Бажов, Мариэтта Шагинян, известнейший литературовед Ираклий Андроников, один из соавторов знаменитой "Тагильской находки" - переписки семьи Карамзиных о последних днях жизни и трагедии А.С. Пушкина. Находка этих писем стала мировой сенсацией в 50-е годы.

    Вот что рассказал сам Ираклий Луарсабович: "Елизавета Васильевна Боташева... отдает музею всю душу. Каждый экспонат для нее живой, и рассказывает она об Урале, может быть, сама этого не сознавая, удивительно... Изучением Урала занимался ее дед Шорин (Дмитрий Петрович), друживший с Маминым-Сибиряком. И дом, в котором поместился музей, существует не только в городе, но и в литературе. И как только Елизавета Васильевна заговорила об этом - заговорила история. Кстати, это в крови у тагильчан: они преданно любят свой край и свой город, знают историю Урала до тонкостей, гордятся его ресурсами, восхищаются его красотой, и краеведение там в почете... Мы вернулись в библиотеку... Елизавета Васильевна вынесла красный сафьяновый альбом с золотым тиснением и зелеными тесемками - старинный, с потрепанным корешком. Перевернула крышку переплета. А дальше - все листы из альбома вырезаны, как по линейке, а к оставшимся корешкам аккуратно подклеены письма, преимущественно французские, писанные на тонкой бумаге различными почерками, но, главным образом, мелким, бисерным почерком, и чернила во многих местах изрядно повыцвели.

    Это целая книга - 340 страниц писем, адресованных в разные города Европы из Петербурга и датированных 1836 и 1837 годами.

    Да, письма эти действительно представляют собой удивительную находку!".

    В 1960 году письма Карамзиных были опубликованы полностью с комментарием специалистов. В настоящее время оригиналы хранятся в Пушкинском доме в С.-Петербурге, а в нашем музее-заповеднике их фотокопии.

    История "Тагильской находки" всем известна, но она характеризует бескорыстные душу и сердце Елизаветы Васильевны.

    Мысленно беседуя с ней (при жизни я знал ее уже смертельно больной и потом провожал в последний путь), я думаю о бренности нашей жизни и о человеческой памяти - она, к сожалению, извилиста. Проезжая с ее телом мимо музея, я тогда верил, что наше поколение поднимет музей на новый уровень и что имя Елизаветы Васильевны Боташевой будет носить наша краеведческая библиотека. Будет... Это открытая заявка к властям города на увековечение памяти представителя целой династии тагильских интеллигентов, принесшей немало славы Нижнему Тагилу и вовлекшей его в мировую культуру.

    Кто бы к ней ни обращался, академик М.А. Павлов, профессора В.С. Виргинский, В.В. Данилевский, Б.Б. Кафенгауз, А.С. Черкасова или простой рабочий, воин, человек с улицы, ей хватало сердца на всех.

    В 1942 году она организовала в библиотеке специальное справочное бюро. Вела переписку с воинами. Однажды к ней пришло письмо от солдата с фронта с просьбой выслать ему книги любимого уральского писателя Мамина-Сибиряка. Просьба, согласитесь, необычная для того времени: разгар войны, тяжкие бои на передовой, а в тылу все чаще вдовьи и материнские слезы над "похоронкой". Елизавета Васильевна, не долго думая, собрала посылку и отправила несколько книжек. Удивительное дело: через два месяца или чуть больше книги вернулись. Завязалась переписка. Солдат благодарил Елизавету Васильевну...

    В 1958 году отмечалось 25-летие ее работы во главе библиотеки краеведческого музея. Городская газета вышла тогда со статьей музейщиков "Юбилей старейшего краеведа", где о Боташевой говорилось с большой любовью и искренним уважением. А Елизавета Васильевна потом проработала здесь еще целых десять лет. И лишь на 69-м году жизни ушла на действительно заслуженный отдых. Хотя и там покой ей только снился.

    Но что же принес ей юбилейный 1958 год? У меня в руках подлинное письмо начальника Управления музеев А. Ермолаева и директора НИИ музееведения и охраны памятников А. Ханукова. "Ваша многолетняя плодотворная деятельность, - писали они, - в области отечественного музейного дела снискала вам уважение и любовь товарищей по работе, искреннюю благодарность многочисленных посетителей музея.

    От всей души желаем вам неутомимой творческой энергии, смелых поисков и новых оригинальных решений в музейном деле, продолжать служить примером для музейной молодежи".

    К этому времени библиотечный фонд в музее составил уже 30 тысяч томов, никогда не считанный ранее архив музея - он был огромен, - свыше 15 тысяч фотодокументов и негативов, газетные материалы, многочисленные альбомы иллюстраций из жизни и истории нашего края. Ежегодно Елизавета Васильевна Боташева обслуживала до четырех тысяч читателей - и это одна! А еще консультаций было бесчисленное множество. Но дотошные музейщики и эту цифру подсчитали: свыше 800 консультаций в год по самым разнообразным вопросам. Проводилось огромное количество книжных и иллюстрированных выставок по любому мало-мальски важному поводу.

    Чего же она не умела? Она умела все! Помогала строить экспозиции, подбирая нужный материал и составляя тексты. Участвовала в научных экспедициях по изучению края. Ее многочисленные лекции по истории, культуре, технической мысли, литературоведению и многим другим направлениям пользовались неизменным успехом. В годы войны она вступила в мичуринскую секцию (сейчас это городское общество садоводов). Собрания мичуринцев, организация лекций, выставок, экскурсий по садам города проходили при ее непосредственном участии. Пауль Эмильевич и Надежда Леонтьевна Рикерты писали ей 1 октября 1958 года:... "Можно только восхищаться и преклоняться перед Вами за ту энергию и работоспособность, за тот неиссякаемый юмор и оптимизм, что пронесли Вы через долгие годы труда".

    Жаль, что все хорошее забывается. Вот и музейщики вспоминают об Елизавете Васильевне, только входя в краеведческую библиотеку, да и то не все и не всегда. А многие сейчас просто не знают о ней.

    Но вот у меня в руках еще один подлинный документ - адрес в честь 35-летия ее заведования библиотекой в музее.

    Уже начался 1969 год. Елизавета Васильевна решила уйти от активных дел. Что же сказали музейщики на прощание одному из лучших, а может, и самому лучшему коллеге? "Всю Вашу 35-летнюю "музейную жизнь" Вы были не только радушной и внимательной хозяйкой библиотеки, но и неутомимым экскурсоводом, пламенным пропагандистом и знатоком Нижнего Тагила - поистине главным краеведом нашего города... В общении с Вами всегда хочется быть лучше, чище, красивей, добрей... Надо ли говорить, что наш музей и библиотека всегда есть и будут для Вас тем же, чем и прежде - вашим родным домом, где Вас любят, помнят и ждут так много Вам обязанные ваши музейщики".

    Прекрасные, трогательные слова. Но сейчас, по прошествии четверти века, не пора ли подтвердить их конкретным делом - присвоить краеведческой библиотеке музея имя Боташевой?

    А знаете, как ответила Елизавета Васильевна на все поздравления? Очень просто - не прекрасными словами, но прекрасным поступком. Чтобы не остаться в долгу, она пошла домой, сняла со стены картину и принесла ее в дар музею. А картина та была семейной реликвией и легендой.

    Русский академический художник середины XIX века А.Г. Марков писал произведения на библейские сюжеты. На одном из его полотен был и образ Спаса Нерукотворного. В то время в Академии художеств учился Василий Павлович Худояров (1831-1891) из блистательной династии тагильских Худояровых. Он часто бывал в мастерской Маркова. Спас ему полюбился, он и скопировал его. А вернувшись в Тагил, Василий Павлович подарил картину своему другу, известному краеведу Дмитрию Петровичу Шорину, дедушке Елизаветы Васильевны. Так попала она в дом Боташевых. А ныне эта реликвия украшает дом-музей художников Худояровых.

    Вот уже 15 лет как Елизаветы Васильевны нет с нами, а мы все наталкиваемся в музее на ее "приметочки" и "следочки", напоминающие о талантливом и очень добром человеке, землячке нашей Елизавете Васильевне Боташевой.

Александр СМИРНОВ.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 22.11.1995.

Главная страница