Курганская уездная тюрьма в годы гражданской войны (1918-1919 гг.)
Город Курган с давних пор является важным административным центром на границе Сибири и Урала. Занимая столь выгодное географическое положение, данный населенный пункт развивался ускоренными темпами. Поселение Курганская слобода в момент образования Тобольского наместничества было преобразовано в 1782 году в уездный город, который получил название Курган. С 1796 г. его строительство велось согласно выработанному плану регулярной застройки, благодаря чему для панорамы центра уезда были характерны живописность, опрятная наружность, прямые и широкие улицы [1, 237]. Но в дореволюционное время Курган был известен не только как город с красивыми каменными и деревянными строениями и оживленной торговлей, но и как место ссылки лиц, осужденных по политическим мотивам. Среди них были декабристы Н.В. Басаргин, Ф.М. Башмаков и В.К. Кюхельбекер, народники Н.Е. Каронин-Петропавловский и П.Ф. Якубович, участники польского восстания и т.д. Как и во многих сибирских городах, в Кургане приблизительно в 1822 г. появляется деревянный тюремный острог. В середине XIX века между Дворянской и Солдатской улицами возводится каменное здание Курганской тюрьмы [2]. В 1890-е гг., в период проведения реформ пенитенциарной системы, на некоторых территориях Российской империи появляются тюремные инспекции. Курганская тюрьма наряду с другими местами лишения свободы губернии попадает под контроль Тобольского тюремного инспектора. С годами пенитенциарное учреждение города Кургана расширилось. Рассчитанное на прием более 150 заключенных [3], данное место заключения включало в себя к концу 1917 г. больницу, церковь, баню и мастерские.
В период революционных событий Курганскую уездную тюрьму возглавлял Федор Иванович Шиповалов. Служебная деятельность нового начальника Курганской тюрьмы началась в августе 1902 г., когда он устроился по вольному найму в тюремное ведомство. Официально на государственную службу его принимают 21 января 1915 г., на которой спустя два года Шиповалов выслуживает первый классный чин, но так и не получает его из-за свержения монархии и последовавших событий. Решением Тобольского губернского комиссара от 11 ноября 1917 г. он назначается начальником тюрьмы в Кургане, что соответствовало VII классу по должности [3]. Но Шиповалову удается поработать в новом качестве недолго, поскольку уже в январе 1918 г. в Южном Зауралье и Западной Сибири начинает утверждаться советская власть. 27 марта того же года большевики устанавливают контроль над Курганской тюрьмой, а ее начальник вскоре был арестован. Без предъявления официальных обвинений он провел в заключении около месяца, после чего был освобожден. В период свержения власти Советов в Тобольской губернии Шиповалов был возвращен на прежнее место службы [4].
Согласно штату Курганской тюрьмы в администрацию данного места заключения входил не только начальник, но и его помощник, должность которого соответствовала IX классу. При Шиповалове функции помощника начальника тюрьмы осуществлял Максимилиан Иосифович Дворжецкий-Богданович, прапорщик ополчения. Начав службу в пенитенциарной системе в 1909 г., он был отстранен от должности после прихода большевиков к власти. Но вскоре, как и Шиповалов, в момент установления контроля антибольшевистских сил над сибирскими и зауральскими территориями Дворжецкий-Богданович был возвращен на место прежней служебы. Не проработав и пяти месяцев после свержения большевиков, приказом Тобольского губернского комиссара от 24.10.1918. за № 98 он был освобожден от исполнения обязанностей помощника начальника тюрьмы и призван на военную службу [5].
Кроме административных лиц, персонал Курганской тюрьмы включал старших и младших надзирателей, а также надзирательниц. При "первой Советской власти" сокращение штатов коснулось не только руководящих чинов мест заключения, но и тюремной стражи. Так, 20 апреля 1918 г. большевиками города Курган были уволены надзиратели Филипп Калашников, Ефим Истомин и Николай Бердышев, причем причина отстранения от службы носила формулировку "служение при царизме". Из-за возникшей нехватки персонала места заключения на места чинов тюремной стражи в следующем месяце были назначены Евдоким Манюк, Григорий Шорохов, Трофим Лещенюк и Захарий Макарчук [4]. Из числа надзирателей на некоторое время выбыл Матвей Лобашев, который в момент бегства большевиков из города и захвата здания тюрьмы чехословаками на наружном посту получил ранение. После выздоровления он вернулся на службу, как и те, кто был уволен в момент нахождения у власти Советов. К 1 марта 1919 г. в составе стражи Курганской уездной тюрьмы находилось 3 старших и 26 младших надзирателей, а также 3 младшие надзирательницы [6].
Кроме вышеперечисленных чинов, в состав тюремных служащих обычно входили "лица, состоящие при местах заключения", которые включали в себя священно– и церковнослужителей, врачей и фельдшеров, учителей и учительниц, техников и механиков [7; 6]. В больнице при Курганской тюрьме, которая была рассчитана на прием 24 человек, заботу о больных осуществляли врач Софья Васильевна Новосельская и фельдшер Антонида Павловна Михайловская, поступившая на работу в данное место еще при большевиках [3]. Статистика по арестантам, оказавшихся на стационарном лечении в Курганском тюремном лазарете, показывает, что самым распространенным заразным заболеванием являлся дифтерит, которым за весь 1918 г. переболело 72 человека. Среди незаразных болезней наибольшее количество заключенных (107 человек) страдало в тот же период времени от анемии [6]. На 4 декабря 1918 г. в тюремном лазарете располагался следующий контингент больных: 30 мужчин, 2 женщины и один ребенок, что превышало число наличных в нем коек [3]. Следует отметить, что такая проблема была характерна практически для всех мест заключения Западной Сибири в годы Гражданской войны, отличительной чертой которых было массовое распространение эпидемиологических заболеваний. Несмотря на отсутствие отдельной церкви, в Курганской тюрьме священником Иоанном Митрофановичем Савиным проводились службы.
Помощь в этом ему оказывал псаломщик Павел Николаевич Рябкин [3].
Ввиду сокращения количества заключенных, привлекаемых к труду, а также из-за установившейся экономической разрухи Советом Министров в Омске в 1919 г. принимается ряд мер для восстановления в полном объеме арестантских работ. Но материально-техническое состояние большинства мест заключения не позволяло добиться желаемого. Например, в Курганской тюрьме имелась столярная мастерская, которая была приспособлена для женского тюремного отделения, переведенного из арестного дома. Кроме того, в подвальном этаже главного корпуса в небольшом затемненном помещении находились слесарная мастерская и кузница, где производился ремонт обоза и починка казенной арестантской обуви. Проблема отсутствия свободных помещений для расширения усугублялась нехваткой инструментов, которые в период революции оказались расхищены. Проведение работ вне стен тюрьмы носило ограниченный характер из-за недостатка надзирателей и малочисленности арестантов, способных к физическому труду [6]. К тому же с выводом группы заключенных за ворота пенитенциарного учреждения всегда возрастала возможность побега, о чем администрация обязана была оповещать губернское руководство. Начальнику тюрьмы Шиповалову приказом Управляющего Тобольской губернией от 16 июня 1919 г. было сделано замечание за несвоевременное донесение о побеге арестанта Гайниатуллина [8].
Благоприятные условия для побегов на волю также создавала переполненность мест лишения свободы. После свержения советской власти к 1 июля 1918 г. в Курганской тюрьме среди 381 заключенного оказалось 315 "большевиков", т.е. подавляющее большинство [6]. Таким образом, количество арестованных более чем в 2 раза превышало вместимость тюрьмы. Хотя в мужском и женском отделении данного пенитенциарного учреждения имелось 25 и 3 камеры соответственно, данные помещения были небольшого размера [9]. К августу 1918 г. число арестантов снизилось до 254 человек, из которых 176 лиц были лишены свободы как противники Временного Сибирского правительства. По данным из документов и периодической печати следует, что под "политическими преступлениями" подразумевалась не только вооруженная борьба. Среди арестованных в 1919 г. оказался гражданин Кургана Михаил Васильевич Туров за нанесение словесного оскорбления военнослужащему и агитацию против существующей власти. По постановлению Уполномоченного по охране государственного порядка Туров был заключен на два месяца в гражданскую тюрьму [10]. В целом в первое полугодие с момента установления диктатуры А.В. Колчака количество заключенных в Курганской тюрьме насчитывало в среднем 330-345 человек. Только в мае-июле 1919 г. число узников, как и летом предыдущего года, перевалило за отметку в 380 арестантов, при этом доля "политических" снизилась до 60 человек [6].
Продвижение войск Красной армии в восточном направлении заставило правительство Колчака приступить к эвакуации государственных учреждений и служащих. К моменту взятия Кургана кавалерийским отрядом Н.Д. Томина местный тюремный персонал уже был вывезен на восток. Само здание тюрьмы, куда после установления советской власти продолжали отправлять заключенных, в 1960-е гг. было разрушено [2].
Список источников и литературы
1. Историческая энциклопедия в Сибири: В 3 т. – Новосибирск, 2010– Т.2. – 805 с.
2. www kurganpolit ru
3. ГАРФ. Ф.827. Оп.1. Д.3. Лл. 39об-43.
4. ГАРФ. Ф.827. Оп.1. Д.2. Лл. 3-19об.
5. Ведомости Тобольского губернского комиссариата. 5.11.18.
6. ГАКО. Ф.253. Оп.1. Д.50. Лл. 29-98.
7. Общая тюремная инструкция. – Петроград, 1916. -105 с.
8. Вестник Тобольской губернии. 21.06.1919.
9. ГАКО. Ф.253. Оп.1. Д.48. Л. 31.
10. Курганская свободная мысль. 16.04.1919.
Д.Р. Тимербулатов, Кемеровский государственный университет
По материалам Всероссийской научно-практической конференции "X Зыряновские чтения" (Курган, 6-7 декабря 2012 г.) - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2012. - 316 с.