Село Елизаветинское

    Идея собрать воедино материалы по истории родной Бобровки - села Елизаветинского - оказалась настолько заразительной, что она не дает мне покоя вот уже не один десяток лет...

    Первым практическим результатом этой заразы стали родословные дерева, которые я начал составлять для своего чайкинского рода еще при жизни отца и которые оказались весьма разветвленными и при всем сословном однообразии (все мои предки - из крестьян) весьма любопытными для меня, для моих родичей. Второй этап моих изысков вылился в форму рукописи "Материалы к истории села Елизаветинского Пригородного района Свердловской области", из четырех машинописных экземпляров которой в 1988 г. два были переданы в фонды Производственной группы по охране и эксплуатации памятников истории и культуры Свердловской области, один - в библиотеку села Елизаветинского, один - остался у меня.

    Третья ступенька сформировалась в виде опуса "Я из Бобровки" (1990 г.), представляющего собою переработанные и существенно дополненные "Материалы...", один экземпляр которого передан в краеведческую библиотеку гор. Нижнего Тагила.

    Желание сохранить свой архив - архив рядового советского геолога, более или менее известного в среде уральских геологов своего времени, более или менее полно сохранившего свои разрозненные дневниковые заметки и переписку главным образом с родичами и с другими такими же незнаменитыми современниками - укрепило меня в необходимости концентрации в более или менее читабельной форме всех известных мне фактов и материалов по истории моего заурядного рода и столь же заурядной моей деревушки Бобровки в одной точке, доступной для моих любознательных потомков.

    Работа с собственным архивом продолжается, в него влились и "Штрихи - воспоминания, размышления, заметки горбуновского старожила" (1990), "Жизнь без ретуши" (1993-1995) Павла Васильевича Серова - дяди Паши, брата моей матери, у которого я жил во время работы в нижнетагильских архивах и рейдах на Бобровку. Именно дядя Паша был первым моим читателем, которому я благодарен за его труд и замечания и который первым использовал часть найденных мною архивных материалов в упомянутых работах, дополняющих мои "Материалы..." портретами родичей.

    Итог всех этих этапов, ступеней, стадий - рукопись "Моя Бобровка около Тагила", оглавление которой прилагается. Не имея возможности опубликовать все имеющиеся в моем распоряжении материалы по истории Бобровки, я предлагаю вашему вниманию приложенные к этой рукописи родословные росписи некоторых бобровских семейств, с которыми моими предками поддерживались тесные родственные отношения. Может быть эти далеко не полные росписи найдут среди потомков бобровлян своего продолжателя, помогут ему более явственно и насыщенно ощутить свою связь с малой Родиной. Прилагаю также родословные росписи Серовых и Федюниных из села Горбуново - предков моей матери, а также несколько других родословий.

    Каких-либо легенд о происхождении названия села я не слышал. Знаю только, что несмотря на официальное название "деревня Елизаветинская", "село Елизаветинское", которое встречается в документах, начиная с 1811 г., сами жители почти никогда не называют свою родину иначе как Бобровкой. Да и на картах и планах XIX века, которые мне довелось видеть, селение показано чаще всего под названием Бобровка. Следует упомянуть также, что в книге "Приходы и церкви Екатеринбургской епархии", изданной в 1902 г., упоминается о переименовании в 1893 г. деревни Бобровки с построением в ней православного храма в село Елизаветинское[1], хотя переименования как такового не было.

    О том, что название речки Бобровки, на которой стоит село, идет из далекого прошлого, можно предполагать хотя бы по такому документу. В. Шишенко приводит челобитную на имя В. Н. Татищева, поданную в 1721 г. несколькими лицами, уличающими Акинфия Никитича Демидова в недобросовестном владении. "... От него же, Демидова учинены заставы, куда мы ходили промышлять бобров на ясак в казну Великого Государя, а именно по Тагилу и по Черной речке. И они нас бобров промышлять не пускати, промышленничьих собак прибили, и от того пришли мы в конечную скудость, и ясаку платить стало нечем... О сем доносят Верхотурского уезда Тагильской деревни ясашной новокрещеный вагулетин Яков Савин, да <А>Ромашовской слободы крестьяне Иван Трифонов, Тихон Троицын, Матвей Диевых. Июня в 30 день 1721 г."[2] По всей вероятности, речь идет о промысле бобров в верховьях и притоках Черной речки, скорее всего на интересующей нас территории, т. е. на нашей Бобровке.

    По сведениям нижнетагильского историка Е. Г. Неклюдова, официально деревня называлась Елизаветинской в честь жены Николая Никитича Демидова Елизаветы Александровны, урожденной баронессы Строгановой (скончалась в 1818 г.)[3]. Во всяком случае можно только удивляться живучести двойного раздельно существующего наименования поселения с момента его основания на протяжении почти двух веков.

    Первые упоминания о Бобровке как о самостоятельном поселении относятся к 1807 г.[4], когда из Черноисточинского железоделательного завода Демидовых в тайгу на берега речушки Бобровки за 12 верст были переселены семьи углежогов крепостных Гуновых и вечноотданных Камешковых, Кузнецовых и Зубковых. В 1811 г. в деревне числилось 25 душ[5].

    Вскоре около деревушки из 6 домов, расположенной в двух десятках верст юго-западнее Нижнего Тагила, близ осевой зоны Уральского хребта, были открыты богатейшие месторождения платины и золота (район горы Соловьевой). Для добычи этих металлов потребовалась масса рабочих рук и 10 февраля 1828 г.[6] уже утвержден план продолжающей строиться дер. Елизаветинской, в которую переведены из Шептаковской вотчины Новгород-Северского уезда Черниговской губернии 91 душа мужского и 75 душ женского пола крестьян[7].

    Несмотря на суровые, особенно по сравнению с Черниговщиной, климатические условия, деревня и после отмены крепостного права продолжает жить и развиваться - старателей держит золото и платина. Этому способствовало также и открытие рядом с поселением уникального (одного из двух известных в России) Бобровского месторождения демантоидов - полудрагоценных алмазоподобных зеленоватых камней (бобровляне называют их хризолитами), на которые в конце XIX в. резко возрос спрос и подскочили цены на мировом рынке.

    Так на уральской земле появились и закрепились мои предки по отцу, переведенные из Черниговщины. Собственно, и так называемый сбор материалов по истории Бобровки начался у меня с рассказов отца о своих родителях, о дедушках и бабушках. Поразительная память отца играла перед моим изумленным взором человека предпенсионного возраста фейерверком многочисленнейших и разнообразнейших сведений о родичах, о связях их как между собою, так и с жизнью села. До сих пор жалею о том, что будучи в отпуске, не воспользовался предложением отца, который уже был пенсионером и жил за пределами Бобровки, пройти по всему селу с остановками около каждого дома с рассказом о строителях и хозяевах этого дома. Ведь отец, по рассказам в начале века старшей сестры его дедушки - Парасковьи Григорьевны Масленниковой, даже знал места на Зеленой улице первых бобровских, как отец говорил, "казарм" для пригнанных из Черниговщины будущих старателей, построенных из бревен, которые никуда не надо было перевозить - их заготавливали тут же, на месте.

    К началу ХХ в. Елизаветинское (Бобровка) уже было большим селом. В 1881 г. было открыто Елизаветинское народное училище Оренбургского учебного округа Министерства народного просвещения[8]. Это была большая комната с тремя рядами парт; на каждом ряду сидело по классу. В 1902 г. было построено специальное школьное здание уже с двумя учебными классами, в которых, например, в 1912 г. 69 школьников 1-4 групп учились в две смены.

    В 1890 г. стараниями бобровлян была устроена большая деревянная православная часовня, которая 14 февраля 1894 г. была освящена как Пророко-Ильинская церковь[9], приписная вначале к Петропавловской церкви Черноисточинского завода, а потом к Входо-Иерусалимской церкви Нижнего Тагила[10]. В 1903 г. был открыт уже самостоятельный приход. В 1905 г. было заложено, а в 1918 г. закончено постройкой и освящено новое кирпичное вместо деревянного здание храма.

    О масштабе села говорит и расцвет торговли в нем. В первом десятилетии ХХ в. в Бобровке было до 14 торговых лавок; казенная лавка № 348 в Елизаветинском в 1908 г. продала 2616 ведер 40° водки на 21006,01 руб.[11]

    О динамике развития села наиболее наглядно говорят следующие цифры количества жителей Бобровки.

    Судя по приведенным данным, Бобровка только однажды после своего возникновения испытала резкое увеличение численности населения за счет водворения крестьян Шептаковской вотчины из Черниговской губернии. Общее увеличение населения в дальнейшем шло главным образом благодаря естественному приросту. Об этом свидетельствует относительно малое количество новых фамилий бобровских жителей последнего времени по сравнению с фамилиями водворенных в 1828 г. крестьян.

    Какой же национальности крестьян тогда пригнали из вотчины наследников последнего гетмана Украины графа К. Г. Разумовского[28]?

    Судя по звучанию фамилий бобровлян большинство из них должно быть украинцами или, как говорят в Бобровке, - хохлами. Как хохлушку помнят свою девяностолетнюю бабушку Анисью потомки Якова Филипповича Курочкина. Или вот моя прабабушка Екатерина Емельяновна Неруш, которую помнил и мой отец, и тетя Нюра Гунова (в девченках она водилась с нерушевскими ребятишками), считалась хохлушкой. Об этом рассказывала и сноха прабабушки Мария Григорьевна Неруш (мать тети Нюси - Анны Романовны Новгородовой). Последнее свидетельство обращает на себя внимание тем, что относительно своего свекра - прямого потомка шептаковских вотчинных крестьян - Мария Григорьевна никогда не заикалась о том, что он был хохлом. Тетя Нюра выразительно изображала, как безобразно, по ее мнению, хохлы при разговоре встряхивали руками, причем это безобразие относилось ко всем хохлам вообще, чем они отличались от других бобровлян. Т. е. отличались? Т. е. не все вотчинные крестьяне были украинцами, выделявшимися на общем фоне своим говором и поведением? Это может быть и так, а может быть и следствием того, что и Мария Григорьевна, урожденная Петрова, и тетя Нюра Гунова были из заведомо русских семей, нередко с предубеждением относившихся к иноязычным переселенцам.

    Попав в общий котел демидовской неволи и водворенные в одну деревню, окруженную русскими поселениями, бобровляне так или иначе вынуждены были пользоваться русским языком, и все они через три поколения превратились в чистокровных русских.

    Как и во всякой русской деревне, в Бобровке были в ходу прозвища, которые заменяли и фамилии, и отчества, а нередко и имена. Прозвища были почти у каждого бобровлянина. Прозвища и сейчас нередко фигурируют в разговорах коренных бобровлян. В разговоре могло, например, так звучать: "Сашка-Японец - сын Федора-Озера, а не Федора-Каната". Однажды на Ису, куда мы приехали в гости к Михаилу Васильевичу Чайко, разговор зашел об этих прозвищах. И надо было видеть, с каким азартом и вдохновением папа и дядя Миша вспоминали эти своеобразные свидетельства давно прошедших и уходящих времен их молодости, детства. Тут были упомянуты Проня Воробей, Витька Ворона, Ваня Пермень, Миша Купец, Васька Комиссар, Матя Ломтев, Вася Бардява, Федор Пря, Ваня Кука, Костя Карлик, Машка Полоник, Коля Хыр, Ваня Катич, Мишка Собака, Маша Баранка, Дунька Полодырка, Паша Домнич, Петьша Ульянич, Гриша Коляска, Бараба, Косожопый, Калмык, Вятский, Маньша Жирсмакал, Шурка Колбаса, Китаята, Колька Сука, Федька Сатана, Мишка Косой, Ванька Белоглазый, Коля Кака, Ванька Кара, Зойка Сорока, Ефимушка Баран, Миша-Яша, Мишка Маклак, Васька Шишига, Вася Свистун, Мишка Карамка, Шурш, Корчага, Доктор, тетя Валя Окаянная. И еще - Багойчиха, Зажига, Танька Бобрик, Самара, Анусики, Саперики, Кузя Дикий, Дуня Ягодка, Дитятка, Кузя Мокотер, Долбежка, Анна Сатаненка, Шурка Ящерка, Сахарка...

    1. Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. Екатеринбург, 1902. С.287.

    2. Шишенко В. Пермская летопись. V период. Пермь, 1884. Ч.3.

    3. Неклюдов Е. Г. Заводские деревни Нижнетагильского округа Демидовых в XVIII-первой половине XIX в. // Тагильский край в панораме веков: Материалы научно-практической конференции, г. Нижний Тагил, 12-13 мая 1999 г. Екатеринбург, 1999. С.38.

    4. О постройке деревень, принадлежащих Главной Нижнетагильской заводской конторе в июле 1833 г. Черновой вариант рапорта. - ГАСО. Ф.643. Оп.4. Д.1833.

    5. ГАСО. Ф.643. Оп.1. Д.426.

    6. ЦГИА. Ф.37. Оп.63, II. Д.83. Л.21 (карта), 39.

    7. ГАСО. Ф.622. Оп.1. Д.473.

    8. Кривощеков И. Я. Словарь Верхотурского уезда Пермской губернии с общим историко-экономическим очерком и приложением карты уезда в границах по административному делению России в 1734 г. Пермь, 1910.

    9. П. П. С-нъ. Освящение вновь созданного храма в деревне Бобровке // Екатеринбургские епархиальные ведомости от 12 марта 1894 г. № 11.

    10. Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1902. № 22.

    11. Кривощеков И. Я. Словарь...

    12. ГАСО. Ф.643. Оп.1. Д.426.

    13. ГАСО. Ф.643. Оп.1. Д.470.

    14. ГАСО. Ф.622. Оп.1. Д.473.

    15. ГАСО. Ф.622. Оп.1. Д.491.

    16. ГАСО. Ф.643. Оп.1. Д.1516а.

    17. ГАСО. Ф.622. Оп.1. Д.591.

    18. ГАСО. Ф.59. Оп.8. Д.842.

    19. Борисов С. П. Прошение доверенного мастеровых Черноисточинской волости и села Елизаветинского министру внутренних дел: Выписка Л. А. Трефиловой. - ЦГИА. Ф.1291. Оп.72, 1902. Д.278. Л.261. 1915 г.

    20. НТФ ГАСО. Ф.5. Оп.1. Д.35.

    21. НТФ ГАСО. Ф.21. Оп.1. Д.97. Л.40.

    22. НТФ ГАСО. Ф.45. Оп.1. Д.27. Л.85.

    23. НТФ ГАСО. Ф.271. Оп.1. Д.2. С.128. Прот. от 30.01.1943.

    24. Единовременный отчет о возрастном и половом составе сельского населения в Елизаветинске.

    25. НТФ ГАСО. Ф.126. Оп.1. Д.108. Л.27.

    26. Протокол участковой избирательной комиссии по выборам Президента РСФСР о результатах голосования по избирательному участку № 2172 Свердловского избирательного округа № 59 (село Елизаветинское Пригородного района Свердловской области РСФСР). Протокол находился в организационном отделе исполкома Пригородного райсовета.

    27. Протокол участковой комиссии по Всенародному голосованию по проекту Конституции Российской федерации 12 декабря 1993 г. по участку № 286 (село Елизаветинское Пригородного района Свердловской области). Копия протокола находится в администрации Пригородного района Свердловской области.

    28. Как сообщил мне в январе 1987 г. Черниговский исторический музей (исп. С. А. Половникова, директор А. И. Неделя), судя по описанию Новгород-Северского наместничества (1779-1781), село Шептаки принадлежало графу с 1760 г. В селе находилось сотенное правление, а в Шептаковскую волость входил целый ряд сел и слобод.

Григорий ЧАЙКО.

Литература: Журнал "Уральский родовед", №4, 1999.

Главная страница