Одни сутки из жизни начальника штаба Тагильской ракетной дивизии
Рассказывает ветеран дивизии, командир 804-го ракетного полка Владимир Терехов
Учись, скоро командовать будешь
Учения подходили к концу. Яркое мартовское солнце 1984 года и искрящийся снег поднимали настроение. Я был тогда начальником штаба 142-го гвардейского ракетного Рославльского Краснознаменного полка Тагильской дивизии. В должности работал с октября 1983 года. Мой подвижный командный пункт (ПКП) нес боевое дежурство на учебных полевых позициях под Невьянском, а боевые ракетные дивизионы дежурили на учебных полевых позициях.
Я стоял возле машины-общежития и ждал. Несколько минут назад доложили, что генерал, ночевавший на ПКП, проснулся и умывается.
– И чего не спится старику, ведь лег далеко за полночь, – подумал я. – На фоне моих 33 с небольшим лет 47-летний генерал Крыжко Алексей Леонтьевич, командир Тагильской дивизии, казался стариком. Накануне он с утра прилетел на ПКП вместе с группой офицеров, заслушал доклады начальников служб, а потом сказал командиру полка подполковнику Никитину:
Владимир Терехов на фоне "Тополя"
– Ты, Сергей Валерьевич, занимайся по плану, а мы с твоим начальником штаба походим, посмотрим, побеседуем. Интересно, чему сейчас в академии учат.
Перспектива провести день с генералом меня не очень огорчила. Крыжко был нормальным мужиком. Пунктуальный, строгий и решительный, одновременно прост в общении и не злопамятен. И все же. Начальство затем и нужно, чтобы искать и находить недостатки.
Не пропустив ни одного мало-мальски важного места на полевой позиции, генерал ни разу не повысил голоса, благодарил за службу солдат и офицеров. Вопросы, которые задавал мне, были самыми разными. Боевая готовность и все, что касалось людей, техники и боевых документов, мне были не страшны. Недостатки, а они, конечно, были, указывал так, чтобы при подчиненных не только не оскорбить, но даже и не упрекнуть молодого начальника штаба.
Так прошло время до обеда. Зная, что генерал не терпит показухи, тыловики накормили его, как всех, без излишеств, по норме, но сытно и вкусно. А то, что "чай должен кипеть на губах" знали в дивизии все.
За обедом генерал вопросов не задавал, понимая, что отвечающий останется голодным. После, сказав, что у начальника штаба нет времени на перекур, а сам он не курил, пошел в штабную машину.
– Дайте характеристику района, – приказал генерал.
– Ну, тут нет проблем, – подумал я и начал доклад. Крыжко слушал, не перебивая, изредка делал пометки в блокноте. Коротко и ясно. Так он требовал.
Офицеры и прапорщики 142-го ракетного полка
"Доклад закончил", – последняя фраза прозвучала, когда секундомер, запущенный мною по привычке, заканчивал отсчет восьмой минуты.
– Район ты знаешь неплохо, но доклад надо сократить на треть. Ведь я не дилетант, тоже кое-что знаю, – сказал Крыжко с улыбкой. – Пойдем на воздух, там еще поговорим.
Разговор на воздухе занял без малого три часа. Назвать это экзаменом было бы неправильно. Экзамен обычно сдают по конкретной дисциплине, а тут были вопросы и о международном положении, и о вероятном противнике, и еще много о чем. Как бы между делом генерал просил охарактеризовать того или иного офицера, и не только управления полка, но и подразделений.
– Ты учись, скоро полком командовать будешь. Хочешь быть командиром полка? – такой вопрос мне еще никто не задавал.
– Да ведь я только полгода, как начальник штаба, – ответил я.
– Не только, а уже полгода,– поправил генерал. – На вопрос надо отвечать четко и ясно.
– Хочу, только подучиться надо.
Полет нормальный
С поста боевого охранения доложили о приближении, а затем и посадке вертолета.
– Полетишь со мной к Волкову, в третий дивизион, – сказал Крыжко. – Посмотрим, готов ли он к повышению.
То, что генерал летит к Волкову, обрадовало всех. Это был очень опытный и умный командир одного из лучших дивизионов в дивизии. У него всегда было все нормально.
Взлетели, сделали круг над позицией.
– Сейчас у Волкова маскировку проверим. У тебя на ПКП не все нормально, – сказал генерал.
Подлетели к большому полю. Вдали темнел лес, где и располагался дивизион Волкова.
– Покажи, где Волков стоит, – сказал Крыжко.
– Товарищ генерал, вы же маскировку проверить собирались. А если знать, то и проверять не надо, – ответил я.
– А противник, что, не знает? Уже больше недели стоят. С самолета не навести, облака, а по пеленгу передатчиков или по спутникам увидел давно. Ну ладно, сам буду искать, – сказал генерал и стал вглядываться в лес. – Вон они, вижу, плохо замаскировались.
Я тоже увидел в иллюминатор на другой стороне. Нет, не плохо замаскированные агрегаты. На заснеженном поле – огромные, метров 100 на 100 буквы "ДМБ-83". И поэтому сразу пытался отвлечь генерала от иллюминаторов. Если бы он увидел это, не видать Волкову повышения, как своих ушей. Ведь наверняка вытаптывали эти буквы молодые солдаты по указанию дембелей майского призыва. Разглядеть их с земли было практически невозможно. Только поднявшись на высокое дерево, да еще поглядев в бинокль "наоборот", можно было увидеть эту надпись. Очевидно, и командир эскадрильи увидел буквы. Вертолет резко пошел на снижение.
В атаку!
Вертолет коснулся земли, двигатель заглох. Подошли командир дивизиона, начальник штаба и замполит. Четкий доклад, и вот уже комдив и Волков идут к лесу на позицию дивизиона.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович,– поприветствовал я начальника штаба дивизиона майора Козуба. – Пусть командиры работают, а мы с вами займемся охраной. Прикажите собрать всех увольняемых в мае, снять со всех постов.
Начальник штаба удивленно посмотрел на меня и спросил:
– Время и место сбора?
– Не знают они про буквы, – подумал я. – Ведь, наверное, не одну ночь их вытаптывали. Эх, ребята, когда же мы эту неуставщину изживем. Когда же будет править не "дед", а мы, командиры. И это в самом лучшем дивизионе, а что творится в остальных?
– Соберите в 10.40 на выходе из леса, на третьем посту, – сказал я. – С оружием, боеприпасы не выдавать. И начальника караула сюда, прямо сейчас.
Козуб еще больше удивился, но вопросов задавать не стал, а быстро пошел к караульному помещению.
Через пятнадцать минут в одной из палаток собрались все увольняемые в мае. Не стал выяснять, кто заставил молодых солдат "написать" на снегу про ДМБ. Назначил из 10 человек двух старших групп, поставил задачу атаковать противника и определил направление атаки. А еще через пять минут все увольняемые с криком "ура" бегали по полю и уничтожали следы своей активности. А в мае, когда пришел срок увольнения, от третьего дивизиона ни в первую, ни во вторую партию никто из увольняемых не поехал. Волков ушел в школу сержантов, а через полтора года и я ушел. И стал командиром полка. Первого, вооруженного комплексом "Тополь".
Подготовил Антон ИСАЕВ.
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ВЛАДИМИРА ТЕРЕХОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 16.12.2021.